Пока однажды утром меня не встретила тишина. Я не услышала утят. И не увидела. Ни одного утенка не было видно на участке. Моментально сбежав вниз, обнаружила молчащих, помятых, взъерошенных, напуганных утят сбившихся в кучку под террасой. В ужасе поняла, что их там мало, очень мало…
Среди тех, кто там сидел, не было ни Чернушки, ни Пеструшки, ни моей Беляночки.
В шоковом состоянии я стояла и смотрела на то, что осталось от моей стаи, еще не понимая, что именно случилось, но чувствуя, что нечто страшное.
Постаравшись взять себя в руки, я стала обходить участок, пытаясь разобраться, что же ночью произошло. Мне было страшно. Страшно не встретить какую-то опасность, а увидеть непоправимое. И мои худшие ожидания и страхи подтвердились.
Я наткнулась на четверых разбросанных по участку утят, валяющиеся кругом перья и три тропы среди травы, ведущих к забору. Дрожащими руками, еле сдерживая слезы, собрала найденных утят и понесла к дому.
Это была лиса. Вернее три лисы почуявших добычу и пробравшихся к нам под забором. Они унесли с собой более двадцати утят вместе с моими любимицами.
Опустошенная добрела я до дома, сложила то, что осталось от утят, на траву и расплакалась. Было так жалко утраченных птиц, так обидно, я испытала такую беспомощность, что даже злиться на лис не было сил.
Вдруг один из лежащих на траве утят дернул крылом. Я глазам не поверила, но подорвалась с места к нему. Он был еще жив и слабо-слабо, еле видно дышал. Быстро схватила его в охапку и рванула в дом, в надежде успеть спасти.
Утенок выглядел страшно. Весь как сломанная игрушка, рана на спине, закрытые глаза, дыхание видно, только если очень присмотреться. Пока несла его в дом, он больше не подавал признаков жизни. Занесла, положила на живот – утенок захрипел и задергался, на спину – та же картина. Попытка пристроить как-то на бок тоже не увенчалась успехом. В любом положении утенок начинал задыхаться. Я уже отчаялась перебирая варианты, когда пришла мысль: ведь на руках он не хрипел, а держала я его столбиком. Значит надо не класть, а сажать.
Пристроила его сидя в угол коробки, вроде дышит, но заваливается во все стороны. Пришлось обложить скрученными в валики полотенцами.
Посмотрела я на это зрелище, ужаснулась и поняла, что ничего не знаю о лечении уток от укусов лисы. Значит, время звонить ветеринару.
Ветврач выслушал меня, какое-то время молчал, потом все же спросил:
- А что вы вообще хотите с ним сделать?
- Спасти, - мне был непонятен вопрос, что тут можно спрашивать, когда ситуация казалась очевидной.
- Понимаете, - осторожно продолжил врач, - птиц не лечат после таких травм. Они просто не выживают. Поэтому во все времена в таких случаях используют только одно лекарство.
- Какое? – оживилась я.
- Топор.
- Ясно, - выдохнула разочаровано, - извините, что побеспокоила. До свидания, - и положила трубку.
Пошла к утенку. Он слегка дышал и не шевелился. Достала его, осмотрела, обработала раны. Долго не могла определиться, какой мазью мазать, в итоге выбрала самую сильную, рассудив, что хуже ему уже сложно сделать.
Из осмотра стало понятно, что у него сломано крыло, ребра, вероятно повреждено легкое, глубокие раны и очевидно серьезные внутренние повреждения.
Н-да, - подумала я, - такое действительно вряд ли кто-то будет лечить. И шансов выжить у него, положа руку на сердце, практически нет. Но он пока живой, значит, хоть один шанс из тысячи у него еще есть, будем использовать его.
Раз мне не помог ветврач, а сама я понятия не имела, что делать, пошла искать информацию. От Яндекса помощи тоже не получила, информации по лечению уток, пострадавших от зубов лис в поиске не нашлось. Везде был тот же совет, что уже дал ветврач.
Ладно, - рассудила я, - посмотрим, как лечат кошек-собак после таких укусов. И… информации тоже оказалось крайне мало. То ли лисы не кусают кошек-собак, то ли их никто не лечит после такого. Печально.
Оставался один выход. Я стала изучать, как лечат в таких случаях людей. Рассудив, что в целом хоть и разные у нас организмы, но по большому счету процессы в них протекают примерно одинаковые. Здесь мне повезло больше. Нашла и нужные антибиотики, и другие лекарства и смогла составить хоть какую-то схему лечения. Понимая, что шансы конечно мизерные.
Остальных уток покормила, отправила к ним собаку на охрану, а вечером отнесла в топочную. С грустью пересчитала и поняла, что в ближайшем будущем альтернативы топочной пока нет.
Утром раненый утенок по-прежнему балансировал на грани жизни и смерти. Размочила корм, попыталась вложить в клюв. На мое удивление утенок не отказался от еды и все, что дала ему проглотил. Таблетки, уколы, обработка раны.
Кошки периодически заходили к нему, выражали сочувствие, но вряд ли он их слышал, находясь в полубессознательном состоянии. Однажды к утенку зашла Лисько, рыжая кошка. Утенок задрожал, задергался, забился в истерике. Быстро выставила кошку за дверь, стала успокаивать малыша, объясняя, что это не лиса, здесь он в безопасности, никто его в обиду больше не даст.
Однако, - удивилась я, - значит, у уток хорошая память, и они умеют различать цвета. Сумел же он сопоставить рыжую лису и рыжую Лиську.
Дни шли за днями. Не сказать, чтобы утенку становилось явно лучше, но ему точно было не хуже. Он все так же не мог лежать или стоять, но зато начал реагировать на корм иногда даже сам ел.
- Ма, - подошел ко мне однажды Шон, - ты ведь забыла самое главное.
- Что именно, милый? – спросила я.
- У утенка нет имени, поэтому он и не выздоравливает. У каждого должно быть свое имя, это важно. Назови его как-нибудь и он поймет, что ты его человек. И ему станет лучше.
- А ведь ты прав, родной мой, об имени я совсем позабыла. Как же лучше назвать утку…
Шон весело хмыкнул:
- Он не утка, он утк.
- Кто? – не поняла я.
- Утк. Ну, то есть мальчик.
- Тогда не утк, а селезень, - с трудом сдерживая смех, поправила его.
- Почему? Вот Лиська – кошка, девочка, а я – кот, мальчик. Значит он утк.
Я от души расхохоталась.
- Ладно, пусть будет утк. Но как же назвать его? О! Придумала, раз он утк, пусть будет Утюгом.
Шон пораженно смотрел на меня пару минут, потом выдал:
- М-да… Значит теперь в доме будет не только горячий утюг, но и крякающий. Вот же жизнь у нас!