Сергей Николаевич, на открытии выставки «Начало» Вы сказали, что это не Ваша выставка, а Ваших учеников. В Вашей жизни сейчас так же: Вы больше педагог, чем художник?
Я не делю. После учёбы думал заниматься исключительно своим творчеством: выставки, вступление в союз. Но не тут-то было: ко мне стали ходить дети 5-7 лет – семь дней в неделю я давал частные уроки и преподавал в воскресной школе. Это было страшно любопытно! В общем, затянуло.
Я учеников не научаю – я с ними делюсь той информацией, которой владею. У педагогов, как у врачей заповедь «не навреди»: важно сохранить индивидуальность личности. Её надо не формировать, не корректировать – а лишь насытить, сделать побогаче, поддержать внутренний огонь.
Все дети талантливы?
Круче, лучше детского восприятия я не смогу сделать. Технически – да, а вот такого богатого воображения не хватит. Поэтому да, все дети талантливы, а мои студенты – тем более.
И хоть талант не распределяется по гендерному типу, творческий путь может быть разным.
В колледже мальчиков мало, в основном приходят девочки. Их творческая жизнь, к сожалению, редко бывает длинной по бытовым причинам: муж, дети, пелёнки. А дальше зачастую творчество остаётся на уровне увлечения, хобби. Но и мальчики далеко не все становятся профи.
Печально, но многие уезжают из города – там есть, куда пробиваться.
Ребёнок закончил художку, но дальше его жизнь пошла по каким-то другим рельсам, не связанным с искусством. Художественное образование даёт какие-то плоды?
Однозначно! Раз хлебнул этот драгоценный напиток – всё, попал. Пусть даже временно это уйдет куда-то вглубь подсознания, но рано или поздно стрельнет. И человек сам будет удивляться, откуда у него развитое воображение, умение мыслить образами, понимание колористики, пропорций, умение формировать среду, одеваться, в конце концов.
Приходится говорить ученикам: «Это неправильно, рисуйте заново»?
Правильно – это скучно. Да и кто сказал, что это «правильно»? Это же не незыблемые правила математики, в творчестве всё может быть. Я своих учеников призываю отказаться от шаблона. Есть, конечно, чётко поставленные учебные задачи, когда ты обязан сделать правильно. Но при этом ты создаёшь свою композицию. Почему она должна быть такая же, как у соседа, ведь все – индивидуальности, с разным внутренним состоянием и балансом. Я им позволяю сделать по-своему, пусть и неправильно. Главное – перебороть этот страх.
Знаете, на «Мосфильме» была художник-постановщик Людмила Кусакова. И Карен Шахназаров обратил внимание, что декорации, ею придуманные и построенные для фильма Марка Захарова «Обыкновенное чудо», все кривые. Так это, говорит, не реальность – это декорация для воплощения художественного образа. Она мыслила как художник: кривое, неправильное, но в кадре работало – создавало ощущение сказки.
«Красиво» и «красивенько» одно и то же?
Мои ученики воспринимают информацию и дорожат мнением того, кого они ценят и уважают, вне зависимости от статуса. Но ведь они делают работу не для себя, а для кого-то, поэтому она должна быть эстетичной. Всегда можно найти красивую форму и наполнить её глубоким содержанием. Но именно красивую, а не красивенькую. Красивенько – это фантик, упаковка. Положа руку на сердце, скажу, что на выставке «Начало» нет «красивеньких» работ.
Воспитывая новое поколение художников, Вы можете определить, кто такой современный художник?
Современный художник – это просто художник, болеющий интересами сегодняшнего дня, переживающий за то, что происходит здесь и сейчас, который находит некую форму воплощения современного ему времени, проводит какие-то параллели.
Ничего современнее того, что есть в Галерее Уффици, я не видел. А заниматься безобразием, экспериментируя со странной формой, для меня сложно. Для меня те – современные, а эти – нет. Эти просто формальные. Реализм, по сути, есть та единственная форма, которая может трансформироваться по-разному. Как новый день не похож на предыдущий, так и форма воплощения может быть разная: от абсолютно реалистичных вещей с точностью до капельки и морщинки – до ассоциативности и абстрагированности.
Для меня стиль и направление не важны. Главное, чтобы работа была живая, интересная. А интерес я определяю по трём вещам: цвет, содержание, форма. Если всё это есть, да наполнено чем-то своим – вот тогда я прихожу в восторг.
Больной для музейщиков вопрос: почему студенты редко приходят в музей, почему они не знают местных художников, не интересуются художественной жизнью города? Ведь это не вопрос денег – у нас, в Новокузнецком художественном музее, вход для студентов художественных вузов и сузов бесплатный. А на выставках мы их не видим.
Да, раньше снимали с уроков, шли на открытие школами, мы в своё время даже ходили в мастерские к художникам – потому что это действительно важно. А сейчас этого нет. Да, открытия выставок проходят, как правило, во внеучебное время, но дети устают – это раз, педагоги замучены бумажками – это два. Вот и не ходят студенты ни в музеи, ни в мастерские - у них, нет удивления, нет открытия.
Яблоки от яблони далеко упали? Родные дети тоже художники?
Дочь Ольга закончила Новосибирский худграф, отделение дизайна. А поскольку ранее она занималась куклами, у неё даже диплом был «Изготовление авторских кукол». Учась в Новосибирске, принимала участие в ряде выставок. Сейчас в Москве, работает по специальности.
Сын Алексей тоже очень креативный. Но, хотя он и закончил художественную школу, классически рисовать не умеет. Лет с 14 погрузился в компьютеры, бредил программированием. Сейчас в Питере занимается созданием компьютерных игр.
Судя по Вашим работам, цвет для Якунина-художника очень важен?
Для меня живопись обязательно должна быть цветоносная. Палитра может быть сдержанной, скромной, нежной, деликатной, но всегда насыщенной, разнообразной, гармонично скомпонованной. Должен быть баланс, который выражает статику или динамику, рождает определенную эмоцию – всё это работа цвета. Поэтому даже не совершенные в рисунке работы может спасти хорошее цветовое решение, сформированная среда, хорошее соседство, выделяемость.
Где рождается замысел, идея будущей работы – в сердце, в душе, в голове?
Первопричины могут быть абсолютно разные – звук услышал, слово зацепило, стих.
Одна из первых моих работ «Дорога» была создана под музыку композитора Мишеля Жара. Мелодия настолько заводная, ритмичная, словно рельсы стучат-стучат-стучат. И вот это ощущение движения я попытался передать. Я её написал в пору, когда было много командировок. Плацкарт, столик, подстаканник с чаем, открытое окно, в которое врываются запахи. После того, как эту картину раскритиковал Николай Семёнович Статных, я обиделся, отложил картину. А потом собрался, подумал: во главе угла – дорога. И даже название изменилось «Дорога в никуда». Там, где всё заканчивается – всё начинается, это бесконечность. Я сломал композицию, подошёл нестандартно. Работа для меня получилась, я был в восторге от этих кардинальных изменений и показал картину на одной из первых моих выставок. Спасибо, Александр Архиповский меня «пнул» (я был в нерешительности, показывать или нет). Поначалу работа не прошла, но председатель выставкома Брагин поддержал и картина впервые попала на выставку. Но её никто не понял.
Всегда ли важно, чтобы работу поняли, приняли, не осудили, купили, в конце концов?
Для начинающего очень важно прислушиваться к мнениям уважаемых мастеров. Помню, в 1999 году мы повезли работы на выставку в Москву. И вдруг куча профессионалов из череды тысяч работ приняли, заметили твою, в их глазах ты оказался не пустым местом – мы приехали гордые, победителями.
Подобный случай был и в зарубежной поездке. В Германии нас привезли в галерею. Ничего сверхъестественного мы не ожидали, зная, что коллекционер занимается XVIII-XIX веком. Но когда мы выложили этюды, написанные по первым впечатлениям – и человек вдруг забегал, бумажки зашелестели – с трепетом осознал: «Опа! Значит, что-то там есть». Эта поездка дала крылья, вдохновение и уверенность в себе. Потому что если люди, которые профессионально разбираются в искусстве, тебя оценивают и морально и в денежном эквиваленте, значит, твой труд не напрасен.
Не секрет, что в художественной тусовке очень ревностно относятся к конкурентам. Чужое мнение важно для Вас? Как сами относитесь к чужим успехам?
Я прислушиваюсь к любому мнению – положительному или отрицательному – ведь это проявление неравнодушия. Значит, работа зацепила, заинтересовала. Можно спорить, аргументировать. Гораздо хуже, когда пусто и мимо – значит, картина не результативная, никакая.
Чужим успехам только радуюсь. У меня есть талантливый сотоварищ – Константин Генрихович Дверин, которого шпыняют, пинают, завидуют ему, говорят, что он любитель. А я просто прихожу и радуюсь за него. Да, он впадает порой в одно, в другое, в третье, но в целом человек пашет как ломовая лошадь. И такие чудеса порой делает. Ну да, не может чудо свершаться ежедневно, нужно вдохновение.
А что Вас вдохновляет?
Вдохновение – состояние эфемерное. Естественно, есть что-то побуждающее: человек, прекрасная погода, шикарная музыка, общение.
Над одной картиной я работал 2 года: начал, бросил - не мог найти решение. А потом завершил её в течение какого-то короткого времени. Я не знаю, вдохновение это или нет – она просто срослась, состоялась, вызрела.
Порой бывает наоборот: за ночь нарождается. Но ведь в голове она зрела давно, просто форму воплощения нашёл только сейчас.
А если вдруг «не пошло» - надо просто подождать. Как сказала скульптор Вера Мухина, занимаясь творчеством, вы не имеете право насиловать себя.
Но есть и особые ритуалы, которые на короткий период времени позволяют сконцентрироваться и собраться: ставишь чайник, завариваешь чай или кофе, и пока всё это закипает, берёшь сигарету, включаешь музыку – любую инструментальную, без слов, потому что в любой текст надо вдумываться. Садишься в кресло или ходишь кругами, смотришь на мольберт, на котором стоит незаконченная работа, лицезреешь её, налаживаешь контакт. Начинаешь чистить палитру, скрести, кисти мыть – это моя настройка, медитация. И когда чувствуешь, что успокоился, сбалансировался, отошёл от того, что осталось за дверью мастерской, макнул – подумал, макнул – подумал, потом подбежал и начал как дуэлянт колоть. А потом чувствуешь: всё, выдохся. Закрыл мастерскую – пошёл.
Начиная работу со студентами, Вы задаёте им вопрос: «Для чего ты здесь?». Как Вы сами могли бы ответить на этот вопрос?
Я бы ответил просто: «Просто учиться». Любое обучение – это есть наполнение. Хочешь пить – иди к источнику, ищи его, и пока не пересохло, черпай из него. А потом, завершив его, получив диплом, ты можешь сесть, подумать, стоит ли тебе этим заниматься серьёзно и профессионально? Стоит ли себя отдавать этой стезе, тратить жизнь на неё? Это же сплошной туман. Это как в чёрной комнате найти чёрную кошку. Но если уж ты открыл дверь, то иди до конца. А остановился – значит, тебе хватило. Многие же никуда не идут. Считают: «Не важно, что я делаю – я же этим деньги зарабатываю. И мне этого хватает». А мне этого мало! Мне всегда любопытно: что будет дальше? А что за этим? И насколько у меня сил хватит – я буду идти.