Жизнь опять подкинула экзамен вместо плюшек.
Тяну билет, а там такое… На лекциях точно не обсуждали, я бы знала. Полгруппы мои конспекты ксерит – и сдают на «отлично», хотя мне ни разу выше «четвёрки» не прилетало.
Что такое они понимают? Что я пропускаю?
Помню первый экзамен: покинуть питающую среду, которая обо мне заботится, и выйти в большое опасное место, где заботиться обо мне будет сложнее. Двенадцать часов ломала голову: зачем? В итоге меня выдавили наружу полотенцем и влепили «трояк». Орала как оглашенная.
Первый день в детском саду. Выбегаю за мамой на лестницу: «Не оставляй меня здесь!». Вокруг чужие. Потом обвыклась, рисовала на стене синих кошек. Умение перестроиться – «хорошо».
Первая любовь – «неуд». Ладно хоть на пересдачу допустили.
Стою в огромной аудитории. Народу – хоть ложкой ешь: кто-то бодро строчит на бумажке ответ по билету, другие пытаются списать или сидят в ступоре, уставившись в произвольную точку, третьи только ждут своей очереди подойти к экзаменатору… Когда всё закончится, будет хорошая дружеская попойка. А сейчас я одна перед профессором. Я – и спёртый, холодный воздух аудитории.
Билет №13. Вопрос о приоритетах. Расставить по порядку восемь пунктов. Восемь равнозначных пунктов!
Смотрю на профессора, и мне впервые кажется, что он давно сбрендил. Никому из нас не получить диплома. Я не стану специалистом. Цель каждого экзамена – сделать следующий ещё сложнее.
Чёрта с два! Я выхожу из аудитории и бегу в кассу аэропорта: обменять свой тринадцатый билет на другой, до Рейкьявика.
Оттуда долго гоню на арендованном джипе. На берегу ждёт моторка. За десять минут неумелого управления ледяные морские брызги пропитали одежду и волосы. Ветер прошивает насквозь, как пули в дешёвом детективе, но я знаю, что не простыну: это здесь не нужно. И вот он, вожделенный остров. До единственного дома – два километра пешком.
Первым делом запустить генератор – да будет свет! Сумерки больше не помеха. Теперь растопить камин, обогреть выстуженный контур моего пристанища. Можно сварить кофе на газовой горелке.
Кружка из нержавейки обжигает пальцы. Первый осторожный глоток касается языка, вкусовые рецепторы немеют, и я не чувствую ни крепости, ни запредельной сладости эликсира. Со вторым глотком тепло проникает вовнутрь и уверенно обживается. С третьим приходит усталость. Я так долго добиралась сюда, что не помню, как вымыла кружку от густого кофейного осадка и недомешанного сахара. Не помню, как разделась.
Только прохладную тяжесть мехового одеяла.
Рассвет пришёл легко. Несколько шагов босиком от нагретой за ночь постели до кресла, в котором с вечера бросила мокрую одежду. Она ещё не высохла, зато в шкафу нашлось всё, что нужно. Тёплое: флисовое, шерстяное.
Никаких мыслей, только холодный утренний воздух и простые дела.
Одеться, заново разжечь камин, поискать запасы провианта в кладовке. Кофе на газовой горелке. Яичница с ветчиной и сыром – событие. Прибрать за собой, повесить сушиться вчерашнюю одежду. Теперь можно позволить себе долгую прогулку по окрестностям: слушать плеск и шелест северной воды и резкие гагачьи крики. Здесь не заблудиться. Дом прячется от ветра в низине, и к нему ведут все дороги и бездорожья.
Смеркается рано. Вернуться, заготовить на завтра дрова и озаботиться ужином. Пусть будут бобы с говяжьей тушёнкой, сейчас это самое уместное.
После ужина долго стоять на веранде с кружкой кофе, глядя вверх по холму, угадывая море по ровному гулу, который вскоре станет фоновым.
Назавтра снова: камин, кофе, завтрак, уборка, прогулка, дрова, ужин, веранда...
Прожить так несколько дней или лет – до тех пор, пока порядок действий не впитается в кожу, пока не проникнет в кровь и не станет естественным, единственно возможным.
Проснуться и понять: пора.
...Открыть глаза, сжимая в руке тринадцатый билет с вопросом о приоритетах, и встретить вопросительный взгляд профессора: «Так чему вы уделите время в первую очередь?».
Порядок действий выбран, выучен и натренирован, он больше не требует внимания, и остаётся только один ответ.
«Первым делом – запустить генератор».