Почти каждая девушка в юности уверена: она ни за что не станет, как мама, готовить по вечерам борщи и смотреть сериалы или, как бабушка, вязать носки и выращивать дурацкие розочки на даче. Ее «взрослая жизнь» пройдет в интересных путешествиях, среди знаменитых людей, с мужем - романтиком и олигархом одновременно!
С детства я была настоящей оторвой. Едва выскочив из подъезда, взлетала либо на турник, либо на дерево, либо на гараж. По земле передвигалась только бегом. С пятого класса меня заинтересовали лошади, с десятого - автомобили. Среди моих друзей не наблюдалось девчонок, для ребят я была «своим парнем». Даже звали меня не Сашей, а Сашком, словно пацана. А вот дед ласково называл «оторвой» и искренне удивлялся: как у интеллигентных, спокойных бабушки-дедушки и мамы-папы появился такой несносный ребенок? Удивительно, но, пропадая на конюшне или с ребятами в гараже, училась я чуть ли не на отлично и успевала зачитываться книгами. Любыми, от школьной обязательной литературы до полузапрещенного тогда Солженицына.
Родители тщетно пытались наставить меня на путь истинный. «Что, так всю жизнь и будешь хвосты коням крутить? Одежда лошадьми провоняла, разве ты похожа на нормальную девушку? Берись за ум, куда поступать собираешься?», - с утра до ночи зудела мама. Я все пропускала мимо ушей. Чего тут думать? Пойду поступать в педагогический, на литфак. Не поступлю - отправлюсь работать на конезавод. Жизнь ведь длинная, все успею!
Любовь первая. Трагичная
Она, как и положено, «нагрянула внезапно». Только не к какому-нибудь романтическому красавцу, а к среднестатистическому веселому пареньку, который был старше всего на год. Почему-то все время, пока Женька занимался со мной в одной конной секции, я почти не замечала его. Общались по-приятельски, каких-то особых отношений между нами не было. Но когда он внезапно пропал, поинтересовалась у ребят, куда исчез этот веселый парень. Оказалось, поступил в военное училище. Порядки там строгие, увольнения дают редко. Что меня «дернуло» поехать в училище и вызвать его на КПП? Наверное, вдруг поняла, что скучно стало без Женьки на конюшне, без его вечных шуток, белобрысой челки, которая постоянно падала на глаза, без совместных верховых поездок на речку.
«О, Сашок! К чему бы это? Завтра, в середине сентября, снег пойдет? Или ты вдруг поняла, что любишь меня без памяти?» - как всегда, съязвил он, а соломенная челка больше не упала на глаза - обрили. «Скорее второе, но и первое не исключено», - ответила я так же беззаботно, и все мои страхи по поводу «не так поймет» улетучились.
Сейчас я понимаю, что Женя был вовсе не юмористом-пустозвоном, это напускное. Внутренне парень был очень даже серьезным и стал бы хорошим, надежным мужем, если бы... Да, тут вклинивается это обязательное «если бы». А куда от него денешься?
Итак, Женька не поздравил меня с 8 Марта. Не позвонил, не приехал с букетом тюльпанов или хотя бы веткой мимозы, не подарил колечко. А я так мечтала! Вот он заходит, весь такой в форме военного автомобилиста, с шутка ми-прибаутка ми протягивает мне огромный букет и маленькую бархатную коробочку, я же, в кокетливом халатике, ищу вазу и иду переодеваться... Весь день бестолково прослонялась по квартире, посидела за столом с родителями, вечером тупо пялилась в телевизор, перед сном очень долго читала книгу, не перелистывая страниц и не понимая, что в ней написано. А ночью мочила подушку слезами. «Как он мог, после всего? Полгода я к нему, как дура, с домашними пирожками... И ведь вместе строили планы, пожениться собирались, по стране поездить! А он вон как! Добился чего хотел и решил, что я слишком доступная?!» - с такими мыслями уже под утро я провалилась в беспокойный сон. Проснулась от телефонного звонка. «Здравствуйте, можно к телефону Александру позвать?» - спросила какая-то женщина весьма официально, а я даже не сразу поняла, что это про меня. «Здравствуйте... Я у телефона», - ответила почти испуганно. Сердце почему-то замерло, неприятная дрожь подползла к горлу. И не зря. Звонила Женина мать, она сообщила, что сын лежит в областной больнице, палате такой-то. «Что с ним?» - удивилась я, ведь жених был здоровей быка. «Лейкемия», - произнесла она незнакомое слово и повесила трубку. «Мам, что такое лейкемия?» - крикнула я в сторону кухни. «Лучше тебе не знать! - быстро ответила она и приоткрыла дверь в мою спальню. - Что? Зачем тебе? С кем ты разговаривала? Что случилось?!»
Я вошла в одиночную палату без стука. Женька, с бледным осунувшимся лицом, лежал на серой казенной подушке. «Сашок, ты как здесь? Ах, мать сказала... Я ж ее просил передать, что меня в училище наказали! Ну, чего куксишься? Не дрейфь, Сашок! Вот дадут летом отпуск - поскачем еще с тобой по лесам-полям!»
Женька умер, когда начали журчать первые весенние ручьи. Я колола пальцы о шипы темно-бордовых роз и не могла понять, как это - всегда веселый Женька, с искристыми серыми глазами - молчаливый и в гробу? И почему - здоровый парень, который не болел даже насморком, за месяц сгорел от такого заболевания? Но было уже поздно и бесполезно рассуждать об этом. Я надолго замкнулась. На конюшне стала появляться очень редко, налегала на учебники и, наконец, поступила на литфак.
Не сразу, но постепенно мне стало тесно в образе печальной вдовы, и началась веселая студенческая жизнь.
Любовь вторая. Истеричная
Его звали Сергей. По нему сохли все девчонки в школе, начиная с первого класса и заканчивая молоденькими практикантками. Отличник, пловец-разрядник, кавээнщик - в общем, просто идол. Нет, не идол - бог! Чернявый, с голубыми глазами и узким породистым лицом, со светлой, по-женски мраморной кожей... Просто смерть всему женскому роду! К слову сказать, Сергей не был высокомерным, не занимался самолюбованием, но девчонки сами побаивались подходить к такому неземному красавцу. Хоть и учился Сергей на четыре класса старше, мы тогда часто пересекались на соревнованиях: выступали в одной школьной команде. То бегали, то в «Зарницу» играли, то на туристическом слете из одного котелка кашу с комарами ели. И вот, столько лет спустя, случайно встретились в троллейбусе, вышли в середине маршрута и отправились в кафе. Оказалось, что 25-летний красавец до сих пор не женат, имеет свою автомастерскую, вложился в строительство квартиры. Одним словом, успешный бизнесмен. «А чего ж на троллейбусе катаешься? Или приврал?» - подначила я. «Одну продал, другую еще не оформил. Как раз из ГАИ еду, надо было кое-что проверить, - спокойно, словно не заметил ехидства, ответил Сергей. - Не женат просто потому, что так никого и не встретил».
Встречались мы недолго, но как-то неожиданно для обоих поженились. Свадьба была рядовой, «как у всех»: с белым платьем, фатой и пьяной дракой. И жить бы нам долго и счастливо, если бы не одна его странность. Он был неживым. Не в смысле - зомби из фильма ужасов, а в смысле характера. Его спокойствие во всем просто убивало. «Мы же собирались сегодня к моим родителям съездить, а ты вернулся в десять вечера! Ты забыл? Ведь я тебе и позвонить не могу в твой чертов сервис!» - обычно кипятилась я. «Ну и ладно, завтра съездим», - невозмутимо отвечал он, но завтра все повторялось.
Однажды я попыталась вызвать в нем ревность и якобы «закрутила» с его же другом. «Ты полюбила Олега? Он хороший мужик, давай разведемся, я тебя держать не стану», - ровным голосом сообщил муж, а я взорвалась. Орала, плакала, зачем-то срывала занавески, потом открыла бар и выпила полстакана водки... Откровенно говоря, истерика была безобразной. Но я была живой молодой женщиной, мне хотелось эмоций, любви и страсти, хотя бы ревности! Я ждала поездок и подарков, мне хотелось на лошади по полям, да хотя бы на машине по ночной трассе! А он был каменным идолом. Нет, богом. Который спокойно всех прощал...
Любовь последняя. Типичная
Честно говоря, и я, и мои родители поставили на моем замужестве жирный крест. О предполагаемых внуках они уже и не заговаривали. «Непутевая», - сошлись они во мнении. Зря они так, я была очень даже «путевая»: работала в крупном рекламном агентстве, получала неплохие деньги, передвигалась на своей машине. А муж... Ну, не повезло, на всех мужиков не хватает.
Мне было 30, когда познакомилась с Дмитрием, Митей. Заехала к простуженному коллеге за документами, пила кофе, когда к нему в дверь позвонил сосед. «Генка, я отца похоронил, сегодня сорок дней. Может, посидим у меня, а то тошно», - позвал он нашего болезного менеджера, но тут увидел меня. «Меня Дмитрием зовут, вы тоже можете присоединиться», - не смутился он. А я Я увидела огромные, ясные, по-детски чистые глаза и пошла за ним, как кот за валерьянкой. Генка позабыл про свою простуду, я забыла про работу. Помянули. Еще раз помянули. Потом поговорили «за жизнь», а потом уж и домой ехать было поздно, за руль «под мухой» нельзя, автобусы не ходили... И чего я оправдываюсь? Ну, осталась у него в ту же ночь, чего уж теперь...
Удивительно, но наутро я, совсем не сторонница «свободной любви», не чувствовала себя «плохой девочкой». И стыда не чувствовала. Мне просто было хорошо. А уж когда Митя крикнул из кухни, что кофе закончился, есть только чай... Я совсем растаяла. «А может, вообще за вином сгонять? И за мороженым? Сегодня ведь суббота, - неуверенно спросил Митя, занося в комнату две щербатые кружки чая с лимоном. - Или курицу гриль купить?» А мне действительно захотелось прямо с утра шампанского и... копченой курицы! Но вместо ответа спросила, почему он холостой.
...У моего мужа Мити нет ни яхт, ни даже черного «Шевроле». Мы не путешествуем по всему миру, не общаемся со звездами. Вместо этого у нас есть уютная дача, на которой я с удовольствием выращиваю кремовые и розовые розы. Еще я смотрю разные сериалы и хвалюсь своей маме, что научилась вязать носки. У нас растет замечательная дочь, которая по земле передвигается только бегом (но предпочитает сидеть на деревьях или крышах гаражей), и мы ласково называем ее «наша оторва».