— Передаем за проезд! Эй, ты, в синей шапке, деньги давай, а то не взлетишь!
Кондукторша с красной физиономией наклонилась прямо к моему лицу и на выдохе рявкнула, обдав ароматами чеснока и валерианки:
— Бледные уже приземлились!
Автобус резко дернулся и остановился, динамики прохрипели:
— Остановка «Белореченская», следующая «Институт культуры».
Я открыл глаза. На следующей выходить. Каждый раз вырубаюсь в автобусе, когда еду к первой паре. Еще кондукторша мерзкая приснилась… Жуткое амбре исходило от бабульки, которая сидела рядом. Она смотрела на меня, хитро улыбалась и вдруг сказала:
— Все, сынок, ты приехал, — и отвернулась к окну.
На остановку я вывалился с толпой таких же сонных студентов. Однокурсник Борька уже поджидал меня. Он топтался на тротуаре, разбивая пяткой ботинка тонкий весенний ледок, который успел намерзнуть на лужицах за ночь. Как маленький, ей богу.
— Борян, здорово! — мы пожали руки и направились к третьему корпусу, — ты по вышке домашку сделал?
— Да, на лекции перепишешь. Ты пятницу освободил?
— Освободил. Только Катя обиделась, хотела вместе погулять.
Нас, как студентов-театралов, часто всей группой водили в театр или на концерты в областную филармонию. Чтобы приобщались к будущей профессии и перенимали актерское мастерство прямо с театральных подмостков. У будущих актеров учеба не скучная, в отличии от моей девушки. Катя училась в политехе на экономическом, сведение дебетов с кредитами осваивала, и потому злилась, что я на культурные мероприятия хожу не с ней, а с толпой однокурсников. Хотя я уже сто раз ей объяснял, что нас водят принудительно и по спискам.
Первые две пары прошли спокойно: лекция по истории и практикум по высшей математике. Нафиг не нужные предметы для будущих актеров, но преподы говорят: «Для общего образования».
На третью пару нужно было переходить в другой корпус. Время было около полудня и весеннее солнце ярко светило в спину.
Пока мы шли, Борька рассказывал про новую песню, которую они репетировали со своей рок-группой, где он играл на бас-гитаре.
— …А потом Витек как выдаст соляк на ударных, три минуты непрерывно по барабанам лупил…
Неожиданно Боря остановился и уставился на меня. Потом перевел взгляд на асфальт и снова на меня:
— Санек, где твоя тень?
Солнце светило сзади и Борькина тень была почти черная, моя рядом с ней выглядела размазанным светло-серым пятном, едва различимым на асфальте. Бледная тень.
— Саня, ты ночью окочурился и стал вампиром?! Покажь зубы!
Борян восторженно вытаращился на меня. Я сделал шаг в сторону, и моя бледная тень стала темной. Вернулся обратно, и она вновь почти исчезла. Наверху раздался лязг оконной задвижки и фокус с обесцвечиванием тени прекратился. Кто-то открывал окно проветрить, и стеклина отбрасывала большой солнечный зайчик на место моей тени. Вампир, блин.
— Борян, ты бы лучше в школе физику учил, вместо беготни за девчонками.
— Саня, девчонки — наши главные фанатки. Я может ради них только в группе и играю. Сам же видел, как после концерта толпами липнут.
— А как же искусство? Творчество? Типа, без группы ты бы без женского внимания остался?
— Не остался, — самодовольно улыбнулся мой друг.
Дело в том, что Борька был одним из главных красавцев факультета. Высокий, подкачанный, глаза голубые, и вообще, кожа на череп удачно натянулась. Спасибо родителям, хорошо постарались. Бабником мой дружище не был, но и от внимания поклонниц не увиливал, говорил: «Нельзя девушек отказом огорчать». Сама безотказность во плоти, а не парень.
— Жаль, что ты не стал вампиром, — неожиданно вернулся к мистической теме Боря, — во время концерта ходил бы по стенам и потолку сцены, как муха. Это была бы бомба!
— Сам ты муха. Слушай, я когда в институт ехал, в автобусе задремал, что-то про бледных снилось. Кондукторша вонючая ими пугала. Может это предупреждение?
В свое время я насмотрелся разных мистических сериалов, и периодически моя впечатлительность брала верх над здравым смыслом. Особенно если в комнате начинал мигать свет или электроприборы глючило.
— Братан, завязывай с сериальчиками про зобухов и привиденек, — ухмыльнулся Борян и спросил, — ты завтра вечером что делаешь? Приходи к нам на репу, у Вовки-ударника днюха будет, и девчонки с вокального придут. Оторвешься.
— Заметано. Завтра к вам на репу, послезавтра с курсом в театр, в субботу к Катюне… Осталось найти время на учебу.
— Паинька, — подколол меня друг. — Сессия начнется, тогда все и выучишь.
Две следующие пары прошли без приключений, и я отправился в общагу. Назавтра нужно выучить большой параграф по социологии искусств, и историю театра подтянуть.
На ужин сварил себе пельменей. Кухня на этаже у нас общая и за своей кастрюлей при готовке надо присматривать. Если хозяин еды отлучался от плиты по своим делам, то чаще всего по возвращении находил только пустую емкость. Я на первом курсе тоже пару раз так лоханулся, теперь пусть хоть небо на землю падает, а свои продукты не отдам. Не сын олигарха.
В своей комнате я уже неделю жил один. Мой сосед успешно завалил зимнюю сессию, и до конца марта хвосты так и не сдал. Неделю назад его отчислили. Кровать у стены напротив пустовала. Лишь свернутый в рулон матрас и подушка на нем составляли мне компанию.
На ноуте играла тихая музыка без слов. До полуночи я зубрил домашку, потом выключил комп и лег спать. Завтра только ко второй паре, можно дрыхнуть до девяти утра.
***
Проснулся я от ощущения, что с меня сползает одеяло. В комнате было темно. На экране мобилы высветилось 3:40. Я натянул одеяло на себя, и начал снова погружаться в сон.
Одеяло медленно поползло вниз, а с соседней кровати раздался скрип, словно на ней кто-то ворочался. Я открыл глаза.
Матрас на свободной кровати был расстелен, а подушка лежала в изголовье. А еще там кто-то лежал. Кто-то с бледной кожей. Оно смотрело на меня темными пятнами глаз, а пальцы его левой руки перебирали воздух, словно лапы прядущего паука. Под ритм этих движений сползало мое одеяло.
Оно подняло голову с подушки. Не отрывая от меня пустой и пронизывающий взгляд, существо начало садится на кровати. Я хотел закричать, вскочить, выбежать в коридор, но тело словно сковало. Я не смог выдавить из себя ни звука. Словно сонный паралич сковал мое тело.
Бледное существо встало на ноги и сделало шаг в мою сторону. Почти человеческое лицо ничего не выражало. Абсолютно черные глаза, узкий хищный нос и тонкая прорезь на месте губ. Оно сделало второй шаг.
От ужаса у меня сперло дыхание. Появилось ощущение, что на горле лежит холодная рука, и постепенно ее хватка усиливается. Бледный сделал третий шаг, встал у моей кровати, скинул на пол одеяло и схватил меня за ухо. Словно два десятка иголок впились на месте его прикосновения. Он наклонился, открыл рот-прорезь, и обдавая меня зловонным чесночным дыханием прошипел:
— Тут бледные.
Потом отошел на шаг и долго стоял, покачиваясь из стороны в сторону. Вдруг резко подскочил, снова схватил меня за ухо и прошипел:
— Дай руку бледному. У него есть пульс.
Он снова отошел и начал раскачиваться, глядя на меня. Я по-прежнему не мог ни пошевелится, ни издать хотя бы хрип. Понимал только, что если эта тварь захочет меня сожрать, то начнет с уха, а я буду смирно лежать и все чувствовать.
Бледный вновь подошел и больно дернул за ухо. Потом подобрал с пола одеяло и пошел к противоположной стене. Не найдя никакого препятствия, тварь вошла в стену словно привидение, а следом за ним туда втянулось мое одеяло.
В состоянии паралича я пролежал до рассвета. Потом меня начало трясти мелкой дрожью и я смог пошевелится. Как только удалось слезть с кровати я дополз до двери, выбрался в коридор и там смог встать на ноги.
Нужно разбудить пацанов из соседней комнаты. Это к ним через стену прошел Бледный с моим одеялом. Может он их уже убил. Я подобрался к соседской двери и со всей дури начал лупить по ней кулаком. На горле словно разжалась холодная рука, и я заорал:
— Пацаны, открывайте! Пацаны…
С той стороны лязгнула щеколда и дверь распахнулась. На пороге стоял заспанный сосед. Я оттолкнул его и вломился в комнату:
— Вовка, у вас тут монстр, бегите отсюда!
Вовка смотрел на меня, как на дебила. Со второй кровати раздался голос другого жильца, Сереги:
— Санек, завязывай с тяжелыми препаратами, или что ты там принимаешь. И дай здоровым людям поспать.
Я стоял посреди комнаты и оглядывался по сторонам — ничего необычного не было. Я заглянул под кровати, потом бросился к одежному шкафу и распахнул его — только вещи. Парни с недоумением наблюдали за моей беготней.
— Санек, — обратился ко мне Вовка, — может тебе доктора вызвать. Что у тебя с ухом? Ты его в улей к пчелам сунул, и тебя от этого заглючило? Новый способ кайфануть?
— Какие пчелы, нафиг, — я начал осознавать, что выгляжу глупо, — это Бледный меня за ухо хватал.
— Завязывай с бледными и проспись. Топай к себе, нам еще два часа спать можно.
Вовка вытолкал меня в коридор и захлопнул дверь. Я медленно поплелся в свою комнату. Заходить было страшно. Бледный мог вернуться.
Я осторожно заглянул в дверной проем и осмотрелся. Никого. Матрас на соседней кровати свернут в рулон, и подушка сверху. Все как было с вечера. Только мое одеяло исчезло.
Ухо начало гореть и чесаться. Я подошел к зеркалу и оторопел: ухо было похоже на распухший пережаренный беляш, покрытый волдырями. Стало ясно, почему Вовка про пчел спрашивал. Ложиться досыпать смысла не было, пережитый страх вызвал такой выброс адреналина, что я ближайшую неделю спать не смогу.
В аптечке нашлось средство от ожогов, и я обработал свое несчастное ухо. Потом включил ноут и решил поискать инфу про Бледного: вдруг он, как Фредди Крюгер, во снах убивать приходит.
Всемирная сеть выдала множество картинок бледных бабаек всех мастей, моего среди них не было. Бессмысленно просидев за компом три часа, я начал собираться в институт, открыл шкаф и увидел свое одеяло. Оно лежало на самом дне, среди коробок с обувью. Я его вытащил и расправил. Вся поверхность одеяла и пододеяльника была изрезана, словно ножами. Эти тряпичные ошметки были густо пересыпаны опилками и красной кирпичной пылью, будто их действительно протащили сквозь стену. Я быстро оделся, схватил сумку и выбежал на улицу.
В институте я подробно рассказал Борьке про свои ночные злоключения. Если бы не мое безобразное ухо, то дружище самолично оттащил бы меня к мозгоправу или к наркологу. Сейчас он стоял и растерянно смотрел на меня.
— Санек, может тебе в церковь сходить, с батюшкой пообщаться?
— Борян, ты же знаешь, что я не верю в мифических дедов, сидящих на облаках. Зато теперь в бледных верю. И мне страшно одному в общаге ночевать. Нового соседа раньше следующего семестра точно не выдадут.
Борян задумался и предложил:
— А ты у меня поживи. В смысле, только ночевки. Я матушке скажу, что у тебя новый сосед храпит как трактор «Беларусь», а переселить его смогут только через пару недель. Типа, ты не высыпаешься и отстаешь по учебе. За это время что-нибудь придумаем.
— Блин, братан, спасибо. Я после учебы к себе поеду — учебники, вещи на завтра возьму, а потом к тебе.
— У нас сегодня вечеринка на репетиции, ты не забыл?
— Совсем забыл. Тогда после общаги к вам в гараж, а оттуда вместе к тебе поедем.
— Заметано, я матушку предупрежу.
Весь день мне казалось, что за мной наблюдают. Все люди в белой одежде вызывали желание убежать и спрятаться. На последней паре по актерскому мастерству, я вообще чуть инфаркт не схватил.
Занятие проходило на учебной сцене нашего института. Войдя в зал, мы с однокурсниками побросали сумки на зрительские кресла, а сами пошли за кулисы, в гримерку и костюмерную, принимать образы персонажей из учебных сценок. В полумраке закулисного коридора на меня неожиданно вышли трое Бледных. Как я орал было слышно за пределами учебного корпуса. Бледные тоже начали орать, испугавшись меня. Неожиданно один из них спросил голосом соседа-Вовки:
— Саня, ты снова глюки ловишь?
— Вован, ты чего такой бледный? Я чуть не помер с испуга.
— Мы номер с мимами к зачету репетировать начали. Вот, пробный грим наложили.
К этому моменту к нам сбежались все, кто был в здании и слышал мои вопли.
— Извините, — промямлил я, — я пчелу увидел. У меня на них аллергия, вон как ухо раздуло.
Преподаватель присмотрелась к мне и спросила:
— Саша, откуда в учебном корпусе в начале апреля взялась пчела? И твое ухо похоже на обширный ожог, а не на жертву укуса. Может тебе в медпункт сходить?
— Нет, спасибо. Скоро само пройдет.
Уходя, Вовка прошептал мне:
— Саня, завязывай с препаратами. Витаминки лучше принимай.
До конца пар больше ничего необычного не произошло. Я вернулся в общагу за учебниками на завтра и заодно поужинать, чтобы маман Боряна лишний раз не объедать. Дверь комнаты открывал осторожно, в образовавшуюся щель сначала просунул руку с телефоном, с включенной камерой. Экран показал, что посторонних нет, я вошел, но запирать дверь не стал. Вдруг придется быстро убегать. Разодраное одеяло валялось на моей кровати, как я его оставил утром. За день ничего не изменилось. Сделав все запланированные дела, я повесил на плечо сумку и отправился на праздник к музыкантам.
***
Группа Боряна репетировала в гараже. Стены и двери изнутри помещения парни обшили пенопластом и поролоном — для звукоизоляции. Снаружи их рок-музыку практически не было слышно. Соседи не жаловались.
На улице уже прилично стемнело и на землю легли длинные тени. Я подошел к гаражному комплексу, сказал охраннику куда иду и отправился вдоль рядов одинаковых железных дверей искать свою, с заветной цифрой 128.
Я тут уже бывал пару раз и помнил дорогу. Шесть поворотов. Свернув второй раз я неожиданно получил удар в живот. В меня прилетел камень. Большой, светло-серый булыжник размером с кирпич. Озираясь по сторонам, я пытался определить откуда прилетел этот снаряд. Мой взгляд уперся в одну из железных дверей. На темном фоне четко вырисовывался светлый силуэт. Он сделал шаг вперед, отделился от двери, протянул в мою сторону когтистую руку и прошипел:
— Идти. У него есть пульс.
В позвоночник и в ноги будто вставили арматурные холодные прутья, суставы словно застыли. Глядя на приближающегося монстра я с трудом сделал первый шаг назад. Тело ожило. Я побежал. Вдруг шея взорвалась резкой болью — Бледный кинул еще один камень и попал. Вслед мне неслось громкое шипение:
— Дай руку. Есть пульс!
Я несся мимо бесконечного ряда гаражей, пару раз спотыкался и падал; разодрал штаны, разбил локоть… До нужного гаража оставался один поворот, уже были слышны глухие басы. Показалась дверь с нужным номером. Я рванул из последних сил, схватился за ручку, дернул на себя дверь и влетел в…
Это был не гараж Борькиной группы. Я стоял в серой бескрайней пустоши. Серая пыль под ногами. Серые скалы торчат из земли, словно вылезшие на поверхность пики копий. И кое-где черные сухие стволы деревьев. Мертвый серый мир.
Я оглянулся. За спиной не было гаражной двери, через которую я сюда попал. Только серая отвесная скала. Пройдя несколько шагов, я начал оглядываться, пытаясь понять, где я нахожусь и как отсюда выбраться. За одной из скал наметилось движение, а потом оттуда вышел Бледный. Он шел прямо ко мне.
Я развернулся и побежал. Не важно куда, лишь бы подальше от этого белесого, воняющего чесноком чудовища. Через десяток шагов ботинки начали вязнуть в песке. При очередном шаге нога провалилась в пыль по колено, и я не смог ее вытащить. Зыбучая пыль быстро засасывала меня. Бледный приближался. В голове лихорадочно трепыхалась только одна мысль: от чего быстрее умереть — захлебнуться в песке или быть разорванным монстром?
Серая топь затянула меня уже до подбородка. До Бледного оставалось метров тридцать. Нужно было решать: нырнуть в пыль, чтобы меня не съели, или вытянуть руки навстречу чудовищу, чтобы не вдохнуть зыбучую серость?
Я сделал глубокий вдох и серая масса накрыла меня с головой. Резкая боль пронзила запястье, которое не успело погрузиться в пыль — словно его прижгли раскаленным железом. Меня резко дернули вверх, и я вылетел из топкой ловушки. Описав полную дугу полета я плашмя упал на спину, отбив легкие. Бледный сидел и держал меня за руку. Он молча встал и куда-то поволок меня, как тушку убитого животного. При попытке вырваться, он только сильнее сжимал мое запястье и жжение усиливалось. Видимо, решил затащить меня в свое логово и там сожрать.
Одежда рвалась о камни, по которым он меня волок. Кожа сдиралась до мяса. Кровавая дорожка обозначала мой последний путь. Вдруг Бледный остановился, выпустил мою руку и схватив за остатки куртки поставил на ноги. Они дрожали и подкашивались. Я огляделся.
На серой земле лежало большое мертвое дерево, его основание было зажато между двух высоких каменных пик. Под черным стволом виднелось тело еще одного бледного, только более мелкого, чем мой мучитель. Тяжелое дерево придавило Мелкого поперек живота. Из-за тисков скал ствол невозможно было оттащить в сторону, только поднять. Я начал понимать, зачем Бледный притащил меня в свой мир. В подтверждение моей догадки, он указал на Мелкого и прошипел:
— Тяни.
Сам он подошел к огромному стволу и с усилием приподнял его. Я схватил за подмышки Мелкого и потянул на себя. С гулким ударом Бледный уронил ствол на землю и подошел к нам. Он приложил свои руки с белыми когтями на раздавленный живот жертвы. Сплющенные ткани на моих глазах начали приобретать нормальную форму. Бледный прошипел:
— У него есть пульс.
Немного осмелев я спросил:
— А меня можешь так вылечить? Ты же меня всего искалечил.
Бледный вперил в меня свои черные глаза и прошипел:
— Сгоришь.
Потом он поднял руку и показал пальцем в сторону. Обернувшись в указанном направлении, я увидел приоткрытую железную гаражную дверь в скале. Дверь с заветной цифрой 128. За дверью была темнота.
— Иди, — прошипел Бледный и добавил, — я приду.
Я сделал шаг в темноту и вышел в гараж.
Боря, его друзья из группы и девушки-вокалистки уставились на меня, как на призрака. Весь оборванный, окровавленный, с рукой, обожженной до румяной корочки… Одна девчонка завизжала, я хотел все объяснить, но в глазах потемнело и я упал.
***
— У него есть пульс?
— Есть, — снова завоняло чесноком. — Совсем бледный.
Раздался звонкий шлепок пощечины. Голова дернулась в сторону. Меня снова били, кошмар не кончился.
Я открыл глаза и понял, что лежу на полу автобуса. Надо мной склонилась бабулька с чесночным амбре. Она улыбалась.
— Так в институт не хочешь, что в транспорте в обморок падаешь?
— Да это у него от авитаминоза, — какая-то сердобольная тетка погладила меня по голове, — студентик же. Наверно, плохо кушает. Ухо себе о поручень рассадил. Ох, деточка.
Я сел, потом встал. Поблагодарил бабульку и тетку за помощь и начал пробираться к выходу. Возле остановки меня поджидал Борька. Разбивал на лужах тонкий весенний ледок. Я задрал рукав куртки и посмотрел на свою руку. Скопление маленьких водянистых волдыриков рассыпалось по запястью в виде пятерни.
Может это и весенний авитаминоз… Но теперь я знал, что Бледному нужна была помощь в его мире. Сером мире Бледного существа. И он обещал вернуться.
Читайте на канале:
Проданная душа (Мистический рассказ)
Проклятое место (Мистический рассказ)
Пушистый защитник (мистический рассказ)
Мосты, что построил дьявол. Почему в наше время по ним нельзя ходить?
Тверской монстр. Чудовище озера Бросно
Когда ловили дьявола. первая часть.