Интересная это наука – ономастика. Изучает она имена. А если говорить об именах людей, то для них есть отдельный раздел ономастики - антропонимика. Имя - штука серьёзная, ведь это не просто приятный уху набор звуков. В именах отражаются и верования, и традиции, и исторические события, и контакты с другими народами, и творчество родителей, и, конечно, мода.
Вообще считается, что в нашей стране можно выделить три этапа истории русских имён:
- дохристианский, отражающий языческие верования,
- христианский – условно с 988 года, когда в русский язык вошли имена греческого и латинского происхождения, и
- третий этап, начавшийся после Октябрьской революции 1917 года – и здесь также появилось много заимствований из иностранных языков, а ещё наступил бурный период имятворчества.
Первые два этапа пока оставим в стороне и посмотрим, что происходило с личными именами при Советской власти. А происходили вещи интереснейшие. 23 января 1918 года вышел Декрет Совета Народных Комиссаров (СНК) об отделении церкви от государства и школы от церкви.
Почему этот декрет коснулся имён? Дело тут было не только в том, что советская власть объявила создание государства светского и атеистического. До революции церковь кроме функции духовной вполне себе была государственной канцелярией по регистрации свадеб, смертей, и, конечно, рождений. Имена, таким образом, давались, как правило, в соответствии со святцами.
Советская власть, конечно, не стала оставлять церковь на прежней «должности». Постепенно регистрация перешла к ЗАГСам. Теперь никакой регламентации, кроме правил русского языка, не существовало. Впрочем, первые годы советской власти (да и в основном далее) родители вполне себе спокойно давали младенцам привычные календарные церковные имена – разве что к дням тех или иных святых уже не привязывали, ориентируясь на благозвучие или собственные вкусы. Впрочем, старшее поколение продолжало крестить младенцев – частенько втихаря от революционно настроенных родителей бабули несли внуков в церковь…
Имятворчеством страну накрыло в 20-е годы прежде всего в городах. Во-первых, там была активнее антирелигиозная пропаганда, во-вторых – городские были меньше склонны оглядываться на мнение соседей, нарекая отпрысков Волей, Партией, Комиссарой или Маратом (в честь Жан-Поля Марата, конечно).
Впрочем, и взрослые порой меняли свои имена – иногда очень причудливо. В «Сентиментальном романе» Веры Пановой, где действие происходит как раз в бурные 20-е, мы находим такой пример:
На курсах они познакомились с двумя страшно передовыми девчатами с табачной фабрики, одну звали Электрофикация, а другую Баррикада. В сущности их звали Рива и Маруся, но они октябрились в клубе, с речами и подарками от фабкома и приняли новые имена для нового быта.
Чтобы отвлечь молодёжь от религии, процедуру крещения пытались заменить новыми традициями «октябрин» или «звездин», но они так и не прижились.
Чтобы как-то упорядочить новые именования ГИЗ (Государственное издательство) с 1924 года публиковало личные имена в календарях – были там и традиционные русские церковные имена, и древнерусские, и современные заимствования. Новые имена также печатались в календарях отрывных, издававшихся миллионными тиражами, что способствовало их распространению.
В русский именослов перекочевали Жанна (в честь Жанны д’Арк), уже упоминавшийся Марат, Энгельс и Робеспьер (как имя, а не фамилия), Спартак (вспомним знаменитого актёра Спартака Мишулина), Инесса (в честь Инессы Арманд), Клара (в честь Клары Цеткин). Не обошли вниманием и жену Карла Маркса – Женни (в английском варианте - Дженни).
Можно назвать ещё ряд имён, предлагавшихся пролетариату и крестьянству в сборниках ГИЗа:
Гомер, Гораций, Гарибальди, Жорес, Кромвель, Ампер, Вольт, Дэвис, Босфор, Волга, Евразия, Колхида, Воля, Дума, Наука, Мопр, Слава, Совет, Национал, Пролеткульта, Радища, Трибун.
По поводу имени Трибуна сохранился анекдот:
Справляют звездины над девочкой. Какое же имя дать? Предлагают: Ленинина – затаскано очень; Звездина – что-то не нравится; Октябрина – тоже много уже их развелось; Жовтина – фе. «Ну, тогда пусть будет Трибуна». – «Так тогда же на нее всякая сволочь будет лазить!» – возмутилась мать.
М. Мельниченко «Антология советского анекдота»
Литературные герои революционного характера тоже оказали влияние на имена: Артур и Джемма из «Овода» Этель Лилиан Войнич, Ванина (из рассказа Стендаля «Ванина Ванини») хоть редко, но появлялись в статистике имён.
Месяцы, связанные с революционным движением, тоже оказали влияние: в честь праздника 1 мая, в честь знаменитых маёвок мальчикам давали имя Май. Женское имя Майя теперь было переосмыслено. (Сходная история произошла с именем Гертруда – оно относится к древним именам германской группы, но в СССР стало пониматься как «героиня труда»). Встречалась и такая форма, как Маина. Октябрь и Октябрина напоминали об октябрьских событиях 1917 года, Декабрь и Декабрина – о декабрьском вооруженном восстании.
Тема революции была настолько на слуху, что зафиксирован факт, когда в одной из семей зарегистрировали близнецов с именами Рево и Люция!
Отмена религиозных ограничений и на имена, и на межнациональные браки привела к тому, что в русский язык стали проникать имена иных народов СССР: в 1923 году полководец М.В. Фрунзе назвал сына Тимуром. А когда Аркадий Гайдар назвал в честь своего сына Тимура героя знаменитой повести, имя приобрело определённую популярность. Возможно, этому способствовало и то, что Тимура было можно сократить до Тимы – а это уже был вполне привычный вариант сокращения от церковного имени Тимофей.
А вот пролетарский поэт Демьян Бедный дал своему сыну имя Свет. Красиво – но имя осталось в списке редчайших и в обиход не вошло. Зато Светлана получила широкое распространение – у этих имён, кстати, был и церковный аналог – Фотин и Фотиния.
Умные родители, само собой, думали и о том, как имя младенца будет звучать в сокращении или в ласкательной форме. И, по здравому размышлению, частенько отказывались от поспешных решений:
«Если начать с самого начала, то даже имя своё я получил случайно. Папа настаивал, чтобы меня назвали Карлом. И быть бы мне Карлом, если бы мама, спохватившись, не спросила: «А как мы будем звать его ласкательно?» Не задумываясь, папа ответил спокойно: «Карлик». – «Что?!» - грозно сказала мама.
В.М. Санин. У Земли на макушке
Так что имя виднейшего теоретика коммунизма в СССР как-то не прижилось, хотя некоторое количество Карлов в статистике присутствовало. Однако в каком случае это имя дано из революционных соображений, а в каком – из благозвучия, семейных или национальных традиций, мы не знаем.
Революционная романтика слышалась родителям в именах Аврор и Аврора, Агит (от агитатор), Атеист, Идея, Искра, Интерна, Комиссара, Коммунар, Партизан, Пионер, Революта, Эра
Иногда родители не задумывались, как будет звучать имя с отчеством и фамилией. Красивое имя – Идея. Только вот с простой русской фамилией Хренова лучше не сочетать, да и Авангард Козлов не лучший вариант…
В ходу были составные имена и имена-аббревиатуры:
Диамат (диалектический материализм)
Кармия (красная армия)
Ким и Кима (Коммунистический интернационал молодёжи)
Кинта (Коммунистический интернационал)
Любистина (люби истину)
Рем и Рема (революция, единение, марксизм) и
Рэм (революция, электрификация, мир),
Ревмир (революционный мир),
Рената (революция, наука, труд)
Боремир (борец за мир),
Эвир (эпоха войн и революций).
Пример таких имён можно встретить в романе А.И. Солженицына «В круге первом»:
«Дочерей звали: Динэра, Дотнара и Клара. Динэра значило ДИтя Новой ЭРы, Дотнара — ДОчь Трудового НАРода».
Имена вождей тоже послужили поводом для имятворчества – само собой, количество имён, связанных с именем Ленина, огромно:
Вилен (В.И. Ленин) и Вилена
Вилор и Вилора (Владимир Ильич Ленин и Октябрьская революция)
Вилиор (Владимир Ильич Ленин и Октябрьская революция)
Виль
Владлен
Лениан
Лестат (Ленин, Сталин, Троцкий)
Ледат (Лев Давыдович Троцкий)
Ленэра (ленинская эра)
Эрлен (эра Ленина)
Марклена (Маркс и Ленин)
Нинель и Нинела (Ленин - наоборот)
Сталина (с ударением на И)
Луначар и Луначара
Володар (в честь Володарского)
Индустриализация и коллективизация тоже дали повод придумать новые имена:
Авангард
Ванадий
Вольфрам
Гоэлрин и Гоэл (в честь плана ГОЭЛРО),
Индустрий
Магнита (в честь Магнитки)
Сиврен (система, время, энергия)
Сталь (зафиксировано как мужское)
Тракторина и Трактор
Шахта (имя встречалось в Донбассе)
Электрон
Энергий
Гелий
Неон
Правду сказать, Гелий и Неон присутствовали и в святцах, хоть и относились к редчайшим, но воспринимались теперь не как имена мучеников, а, так сказать, с точки зрения естественных наук…
Ироничный Вадим Шефнер в повести «Человек с пятью «не» изрядно посмеялся над безудержным «индустриальным» имятворчеством 20-х:
«Вскоре отец сообщил мне, что Перспектива Степановна подарила Виктору двух полновесных близнецов - мальчика и девочку.
Виктор лично зарегистрировал их в загсе, дав им научно обоснованные имена. Имя мальчика - Дуб! (Дуб! Викторович); имя девочки - Сосна! (Сосна! Викторовна). Эти наименования должны свидетельствовать всем окружающим о высокой сознательности отца, а в дальнейшем помочь детям в повышении их авторитета в быту и учебе.
Я очень обрадовался за брата - теперь у него есть достойные наследники - и написал ему поздравительную открытку. Правда, меня несколько удивили древесные имена, которые мой талантливый брат присвоил моим племянникам, и встревожили восклицательные знаки, документально прикрепленные к каждому имени. Своими мыслями я письменно поделился с отцом, и вскоре он прислал мне очередное письмо, где рассеял эти мои сомнения. Мягко упрекнув меня в том, что я ещё не избавился от своих пяти "не", и в частности от недогадливости, отец просто и доходчиво пояснил мне суть дела. Имя Дуб! — это не просто дуб, а сокращенный призыв: "Даешь улучшенный бетон!". Имя Сосна! — это не просто какая-нибудь там сосна, дико растущая в лесу, а тоже призыв: "Смело овладевайте современной научной агротехникой!".
Таким образом, мои племянники Дуб! и Сосна!, если взять их порознь, представляют собой: он - промышленность, она - сельское хозяйство. А вкупе они знаменуют союз города и деревни».
Единичные новые имена, зафиксированные в 20-е годы, перекочевали в 30-е, а после войны и вовсе их не вспоминали, перейдя к привычным старым русским именам и иностранным заимствованиям. Разве что Эры, Сталины, а порой Нинели мелькали в сводках загсов.
Почему так вышло? Тому много причин. Ледат и Лестат стали невозможны после дела разоблачения троцкистско-зиновьевского блока, какие-то имена, вроде Гоэлрина, были неудобопроизносимы, да и в целом в русском языке выработалась традиция, в соответствии с которой имя личное не должно иметь созвучий или ассоциаций с именами нарицательными.
Ушла эпоха. Иные времена – иные имена. Только вот проблема, как назвать младенца, чтобы имя было и звучным, и красиво сочеталось с отчеством и фамилией, и служило в будущем некоторым вектором в жизни, осталась актуальной до сих пор…
С революционным приветом, искренне Ваша – Умная Эльза!
И ещё несколько статей о 20-х годах:
