Литература романтизма - это многообразие мужских характеров и судеб, и... удивительное однообразие женских. Или невинный ангел, нуждающийся в мужском плече, или демон в обличье женщины. В первом случае возможны варианты - ангела ждёт счастливое замужество или незаслуженная гибель, а демоницу - гибель заслуженная. Много ли мы вспомним героинь романов, которые НЕ укладываются в эту схему?
Джен Эйр - не единственная, но одна из очень немногих. Её автор, Шарлотта Бронте, не хотела быть романтиком! А реалистом - не очень умела. И получился своеобразный сплав: крупные характеры, цельные натуры, непонятно как порождённые мелкой, пошлой реальностью. Ведь ситуации и нравы в её романах отнюдь не выдуманы.
С одной стороны это облегчает задачу иллюстраторам: знай, рисуй настоящую Англию начала девятнадцатого века.
Эдмунд Гаррет, художник - любитель из 19 века, пошёл именно по такому пути: знай изображай соотечественников в старомодных одеждах. Ханжа должен выглядеть именно так!
- Скажи, дитя, что мы должны делать, чтобы не попасть в ад?
- Иметь хорошее здоровье и не умирать! - не теряется дитя. Джен ещё не знает, что мистер Брокхельст беззастенчиво обкрадывает приютских сирот, но чутьё у неё безошибочное: доверять ему нельзя.
Но - слишком реалистичные иллюстрации не "лягут" на текст. Ведь бесхитростный рассказ о самой обычной девочке под пером писательницы вырастает в эпос о женщине - личности. И так легко впасть в другую крайность. Сделать иллюстрации "вневременными", как художник уже двадцатого века Фриц Айхенберг:
Идея ясна: сироты должны быть благодарными. Богу и благодетелям. За каждый кусок, за каждую миску овсянки. И за вразумления:
И не сметь возражать, когда тебя выставляют в качестве экспоната: "Смотрите, дети, это - ЛГУНЬЯ"!
Сантьяго Карузо видит в этой истории некий сюрреализм. Часами стоять на табуретке в наказание за несовершенное преступление - это же почти распятие!
А в иллюстрациях Екатерины Комраковой тот же Ловудский пансион выглядит почти идиллически: тёплые тона, милые лица. Красивые дети. Не прочитаешь - так и не догадаешься, что умница Эллен умирает от чахотки! К утру остынет - и Джен рядом с ней проснётся от холода.
В рисунках Эсель Габиан реализм почти "достоевский": Прощай, Эллен!
Анна и Елена Бальбюссо напротив довели "романтизм" почти до сказочности. Но если конь испугался девушки, появившейся из тумана - почему бы не увидеть в этом некое предзнаменование?
А эта иллюстрация из детской адаптации, выпущенной в Англии. Такие вот милые девочки: Джейн и её воспитанница Адель.
Но даже если не рассматривать любительские "арты" и прочие детские раскраски, если собрать коллекцию только серьёзных, взрослых "вариаций на тему" - становится ясно: за полтора века никакого канона здесь не сложилось. Иллюстраторы колеблются между "равновозможными" полусказочностью романтизма - и суровой реальностью провинциальной Англии. Баланса не удалось достичь никому.
Даже что касается внешности персонажей... Джен сама себя считает дурнушкой. Поверим?
Или изобразим просто неяркую, но гармоничную "красоту по-английски"?
Эдмон Дюлак, иллюстратор начала 20 века, полагал, что модерн - лучшее решение. Лишь чуть-чуть ярче и экспрессивнее, чем "в жизни":
Расстроенная свадьба. Гравюра из прижизненного издания.
Побег от любви - поступок, который так трудно понять сегодняшнему читателю. А неизвестному английскому художнику начала 20 века этот поступок Джен показался, видимо, самым достойным: это не рисунок, а полноценная картина. Маслом.
На рисунке Салиджона Маматкулова этот побег выглядит прозаичнее. И правдивее. Легко поверить, что Джен вот-вот упадёт в обморок.
Да так удачно - прямо на порог дома родственников, которые её разыскивали!
Единственный откровенно натянутый момент в повествовании...
Возвращение Джен к любимому Рочестеру не выглядит прихотью автора: она чувствовала себя лишней, пока вокруг Рочестера вились десятки претенденток,
И пока жива была его жена. Пусть сумасшедшая - но она жива. И она - жена.
Вот когда не нужно больше поступаться принципами, вот когда смешно и думать о борьбе самолюбий. Ведь любимому предстоит теперь жизнь наощупь...
Десятки, сотни иллюстраций, более или менее удачных - но "единственно верных" нет. Ещё не созданы те, что стали бы "каноном".
А значит, у романа, написанного полтора века назад, всё ещё впереди!
Другие рассказы об иллюстраторах и иллюстрациях здесь:
