Саша лежала ничком, вытянув вперёд руки и чувствуя, как кончики пальцев касаются маленькой лужи, а над ней грохотал состав, скрипели тормоза, и было слышно, что на платформе кричат люди. Ей не было страшно. В этот момент она думала о сверчках, которые живут в Лондонском метро — где-то она читала о них. Она думала, может ли это быть правдой, и, если да, могут ли сверчки водиться и в питерском метро тоже?
Час назад Саша сидела в офисе компании, название которой совершенно необоснованно включало такие слова, как «инновации» и «нанотехнологии». К тому времени она уже не могла с уверенностью назвать количество собеседований, через которые прошла за эту неделю. Менеджер по другую сторону стола казалась слишком блестящей. Ноги у неё были как у супермодели, а маникюр, как у Дракулы. На Сашу она смотрела вполне равнодушно.
- Почему вы оставили своё предыдущее место работы?
- А почему ушёл сотрудник, занимавший эту должность раньше?
Собственно, дальше можно было не продолжать, а сразу уходить, но Саша ещё ответила на несколько формально заданных вопросов, и сказала «спасибо», когда девушка пообещала, что со ней обязательно свяжутся, хотя они обе понимали, что этого не будет.
И вот теперь Саша лежала под поездом и думала о сверчках.
Она даже не злилась на того, кто столкнул её: это было бы почти тоже, что злиться на дождь или снег — бессмысленно. Грохот стоял оглушающий. Когда поезд, наконец, затормозил, она, наконец, удивилась, почему ей не страшно.
Прошло какое-то время, прежде чем ей помогли выбраться. Саше показалось, что сотрудники метрополитена считают, что она нарочно подговорила кого-то толкнуть её. Объясняться и спорить ей не хочется, а хотелось только, чтобы оставили в покое. Но её не могли отпустить без заявления и показаний. Она сидела в маленьком помещении, смотрела на кружку с водой, на которой было написано «Настоящий мужик», и отвечала на вопросы, когда зазвонил телефон.
- Привет, ну как собеседование? - раздалось в трубке.
- Меня не возьмут. Послушай, я сейчас…
- Как не возьмут? Сколько можно, ты уже неделю работу ищешь, как можно быть такой безответственной?
Слушая маму, девушка машинально пыталась оттереть масляное чёрное пятно с джинс, и думала: «Вряд ли сверчки могут жить в метро, чем бы они питались там?»
- Оля ведь тоже…
- При чём тут Оля? - перебила мама. - Она с ребёнком сидит!
- А Олег?
- Мужчине работу найти сложнее, сейчас везде платят мало. И не переводи разговор на свою сестру, у неё семейные проблемы, а ты ведёшь себя как эгоистка. Мы говорим сейчас о тебе: одной моей пенсии не хватит, тебе пора бы уже стать ответственнее. Где ты вообще?
- В полиции, - сказала Саша и отключила связь.
Домой?..
Она зашла в первый бар, который попался ей по пути. В уборной на стене рядом с зеркалом кто-то размашисто написал «Сэлинджер — за*бись!» Она открыла кран и попыталась почистить одежду. Грязь не отмывалась, только сильнее размазывалась. Сдавшись, Саша вздохнула, наклонилась и поплескала в лицо водой. Вышла в зал. Людей почти не было, за столиком сидели двое, блондин и брюнет, они беседовали слишком громко, чтобы их можно было проигнорировать.
- Вспомни хотя бы Достоевского: «Если Бога нет, то всё дозволено». Религия делает человека несвободном, он соблюдает правила под страхом наказания, понимаешь? Так что вся эта свобода воли сводится на нет самой верой.
- Религией, - поправил его собеседник. - Проблема в самих людях — они просто всё как всегда не так поняли.
- Или Он хотел от них больше, чем они могли, - пожал плечами брюнет. - натуры у них рабские и создали они религию рабов, и не важно, что Он там хотел изначально.
- Помнишь Ницше? «Истины нет, всё дозволено».
- Так он просто снял этим постулатом с человека всякую ответственность!
- Нет в действительности, постулат накладывает абсолютную ответственность за каждый поступок, за каждое действие. Люди живут в коконе законов, принятых условностей, правил, которые необходимы несознательному обществу, чтобы продолжать существовать, чтобы не впасть в неуправляемый хаос. Люди используют внешний контроль, но есть другой путь, в сотни раз более сложный, и, вместе с тем, несоразмеримо более простой, если только его реализовать. «Всё дозволено» — это то, что было дано людям, право действовать и нести результаты действий на себе. Вера не ограничивает, просто люди неверно понимают её, придумывая страх и наказание, однако важно понимание, это как учить ребёнка не делать плохих вещей, чтобы не навредить себе, но, если он делает, то ему дают увидеть последствия, чтобы он понял на будущее — это ошибочное и вредное для него же поведение.
Тут один обратил внимание на то, что их разглядывают. Он тронул приятеля за плечо и показал на Сашу, его друг оглянулся. Впервые за всё это время Саша подумала, что, кажется, с ней не всё в порядке, и ведёт она себя слегка заторможено, как при высокой температуре, когда отдаёшь отчёт в происходящем и всё замечаешь, но отстранённо, словно ничто не имеет особого значения.
- А с тобой что? - спросил брюнет.
- Я была под поездом.
- Это такой сленг? - спросил второй.
- Нет. Меня сейчас электричка в метро переехала. То есть, почти.
- Прямо сейчас?
- Да.
Парни переглянулись, первый подвинулся.
- Садись. У нас тут джин.
Саша села, положив руки перед собой, но покачала головой:
- Я не пью.
- Начать никогда не поздно.
- Хватит уже, - устало попросил блондин.
- Извини — привычка, - покаялся брюнет. - Можно заказать и кофе.
Саша всё-такие села.
- Ну так... и как ты оказалась на рельсах?
- Меня толкнули.
- Да?
- Да.
- Кто?
Саша на несколько секунд задумалась, но мотнула головой.
- Не видела. Но меня толкнули.
- Что тебе снилось сегодня? - спросил блондин.
- Что? - Саша удивилась вопросу и внезапному переходу.
- Да, что? - повторил тот.
- Не знаю… не помню.
- А на днях? Какой сон помнишь последним?
- Зачем тебе?
- Да мы просто болтаем, - пожал плечами он.
- Зомби, - сказала Саша.
- Зомби?
- Да. Они нападали, я пыталась убежать.
- Получилось?
- Я карабкалась наверх по склону, но он был отвесны и высокий, и земля осыпалась, я всё время скользила, потом совсем сползла вниз. Но меня не съели! - добавила Саша.
- Понятно.
- Да что вам понятно?! - закричала девушка.
Все замолчали. Блондин и брюнет переглянулись.
- Полагаю, мы могли бы… - начал блондин.
- Это против правил, - перебил брюнет.
- С каких пор тебя заботят правила?
- Подловил, - усмехнулся брюнет.
Они оба посмотрели на Сашу.
- Думаю, можно сделать перезапуск, в виде исключения, - протянул брюнет. - Тем более, что её правда толкнули. Хотя она, можно сказать, была к этому готова, но, формально, она не сделала шаг сама, так что…
- Вот именно, у тебя никаких прав! - блондин самодовольно скрестил руки на груди.
- У тебя тоже, - хмыкнул брюнет.
- Значит, перезапуск?
- Перезапуск.
Они снова посмотрели на девушку.
- Что происходит? - подозрительно спросила Саша. - Если вы намекаете на то, что я…
- Да мы почти открытым текстом говорим!
- Ха-ха. Я недавно разговаривала с мамой, и люди в метро меня видели.
- Мозг не всегда видит то, что есть, иногда он продолжает воспроизводить мир по-привычке. Ничего, сейчас уже всё должно быть в норме, - успокоил блондин.
- В норме? - переспросила Саша.
Она достала телефон, но в телефонной книге не оказалось ни одного контакта.
- Что происходит?
- Хочешь выбрать? - спросил брюнет, отхлебнув из стакана.
- Что?
- Что возьмёшь с собой, - пояснил он. - Слушай, не смотри такими глазами! Это не всем предлагают, тем более возможность выбрать, так что я бы не тупил на твоём месте.
- Ты можешь решить, что возьмёшь с собой дальше, а что оставишь здесь, - вмешался блондин, неодобрительно глянув на товарища. - Вообще-то, обычно, если такое даже случается, люди тащат с собой дальше весь опыт, но ты можешь что-то отбросить, что тебе кажется ненужным. Идти будет легче, это я гарантирую.
- Голова кружится, - пожаловалась Саша.
- Ну, ты не торопись, - посоветовал блондин. - Подумай. В конце концов, у нас в распоряжении всё время мира.