Одним жарким вечером в самом конце девяностых, я с другом шел вдоль железнодорожных путей. Раз в десять минут мимо нас проносилась пригородная электричка или поезд, следующий между городами. Тонны железа, везущие сотни людей, скрежетали и гудели, словно старый металлический буйвол бегущий из последних сил от льва. В этих электричках чувствовалась и мощь и беспомощность. Ведь в них заключена такая невероятная сила, не имеющая возможность вырваться, вынужденная всю жизнь подчиняться чужой воле, направленной только в одном направлении - вдоль рельс.
Наверняка вы ездили на пригородных электричках. Тогда представляете, как это выглядит. Ну, знаете, эти разрисованные стены гаражей за окном, трансформаторы, платформы и станции, сидящие по обочинам группы молодежи, которые бухают, слушают музыку и болтают часами. Однажды пущенная агрессивным молокососом бутылка выбила стекло в вагоне, в котором я ехал. А женщина рядом, что добиралась с тяжелой работы домой, получила заряд мелких осколков прямо в свою прическу.
Бах! - разбилась бутылка о стекло и весь вагон ожил, возмущенно загудел. А ему вслед с улицы довольно ухмылялись неумытые задурманенные лица детей.
Чем дальше уезжаешь от центра города, тем пейзаж за окном становится интереснее. Заборы становятся мрачнее, надписи грубее и пошлее. Злость набирает обороты. Кто-то просит любви, кто-то указывает имя девушки, которая может пригодиться в любое время, кто-то хвалит свою хоккейную команду, а кто-то послал всех подальше большими черными буквами. Эти просьбы, какой бы они ни казались вам ерундой, были искренними. Самым настоящим выражением желаний того подростка, что трудился над ними, пачкаясь в краске из баллончика.
"Мы настоящие, мы живые, мы одни, мы заблудились, потерялись в этом мире, возможно мы не справимся со всем, что свалилось на нас" - всегда одно и то же говорили все эти надписи, в каком бы порядке не были расставлены на них буквы.
Помимо слов, здесь важную роль играют знаки. На стенах и заборах нарисованы анархия, фашизм, пацифизм, сатанизм, металлические банды, рэп-группы, панк, свобода, злость, секс, алкоголь – все здесь имеет свое условное обозначение. Кресты, смайлики, надписи, узоры. И здесь есть все это сразу, перемешанное и оставленное подростками на обозрение всему миру. Многим из них жизнь кажется несправедливой и это их единственно возможный протест или способ обратить на себя внимание.
Молодежные комплексы запрятаны под густые тени, черную помаду или грубые татуировки, упакованы в тяжелые ботинки и разлиты по пластиковым стаканчикам. Льются и льются здесь на обочине.
На тридцати километрах от центра до военного городка везде творческие следы бесполезного бунта.
Я боюсь получить по почкам от пьяных панков или накачанных парней с азиатской внешностью, но именно поэтому я беру бутылку пива и сажусь в электричку и, конечно, никогда не забываю свой кассетник.
Но в этот раз мы никуда не собирались ехать, просто шли вдоль путей. Нам было все равно, куда идти. Лишь бы не стоять на месте. Я был одет в единственную возможную в то время форму одежды. Из-под потрепанной черной косухи выглядывал капюшон балахона, обрезанные джинсы обнажали икры, а ноги были обуты в синие низкие камелоты. Мои запястья, шея и уши были наряжены, будто ёлка на Новый год. Но тогда я гордился этим, хотя и поснимал украшения уже через несколько лет, решив, что это все выглядит по-детски. А о Гарике и говорить нечего. Он выглядел как настоящий хардкорщик.
До этого мы не виделись дней пять, что было очень необычно. Ведь пять дней для тинейджера – это большой срок. Да ты сам подумай! Это же почти неделя. За пять дней можно было к черту слететь с катушек и вернуться обратно в реальный мир. За это время дети могли повзрослеть, а старики умереть.
У нас каждый час на счету. Помни это и не дай ему пропасть даром. Так учил меня Гарик. Хотя он и был моим ровесником, казалось, что он знает жизнь гораздо лучше. Я верил ему и в чем-то старался быть на него похожим.
Я верил его расслабленным движениям, его спокойствию, его рассудительности и яркому остроумию.
Мы перелезли через забор у одной из платформ, рядом с подземкой. Справа и слева город был отделен от железнодорожных путей длинной серой линией бетонного забора, вдоль него мы и побрели. Мы долго шли, наслаждаясь свободой, теплом, выпивкой. Но главным наслаждением было общение. Я никогда бы не признался другу, но я обожал слушать его рассказы. С этим парнем вечно случалось что-то фантастическое. А даже если история была обыкновенной, такой, которая и со мной случается, то привлекала меня именно его манера говорить.
В тот день он рассказал, как договорился встретиться с тремя девушками в одно и то же время, в одном и том же месте. Решил провести эксперимент, так как в девушках у него не было дефицита. Такое могло прийти в голову только ему. Ради чего? Не спрашивайте. Ну, и чем хорошим это могло закончиться? А он просто устроил это забавы ради. Посмеяться над девчонками, которые липли к нему словно мухи на мёд. Да, именно на мёд.
Место встречи назначил всем в арке у его дома. Он специально пришел пораньше и спрятался, чтобы наблюдать со стороны за их поведением. Девушки подошли одна за другой в положенное место встречи и встали, не обращая друг на друга внимания. Бедняжки переминались с ноги на ногу, не ожидая подвоха. Три милые молодые девочки стояли в одной арке, поглядывая друг на друга.
Мы прекрасно знали (по крайней мере, я), что часто поступали нехорошо. Я мог разбить стекло на остановке, оторвать трубку у телефонного автомата, перевернуть урну на тротуар, кинуть яйцо или пакет с водой с крыши своего дома в прохожего. Короче, был не очень послушным подростком. Еще я посещал городские тусовки металлистов, панков, готов и прочего сброда. Просто потому, что знал: я еще не старый и не обременен чем-то вроде работы, семьи, детей и налогов. Знал, что могу побеситься и мне за это вряд ли придется отвечать. Поэтому я мог оторваться на полную катушку. Я думал: сейчас или никогда? И всегда выбирал - сейчас.
Мы шли и смеялись, когда Гарик показывал, как выглядели эти девчонки, когда он вышел из-за угла и сказал:
– Привет, крошка!
– Привет!.. Что?.. Какого черта?.. А ты кто такая? – раздалось в ответ из трех пар накрашенных губ.
Вопросы девчонок были обращены друг к дружке, ведь они одновременно подошли к Гарику. И затеяли там большую ссору, но ни одна не догадалась врезать придурку между ног за такое поведение. Я думаю, что это была бы вполне заслуженная кара.
Закончив рассказ, Гарик вытащил из кармана две сигареты. Протянул одну мне и направился к знакомой дыре в заборе. Дыра вела прямо в лес. Настоящий густой лес, только загаженный разнообразным мусором так сильно, что негде было присесть, чтобы не оказаться рядом с битым стеклом или остатками какой-то еды.
Здесь было темно и не очень многолюдно, но для нас это было плюсом. Я часто гулял здесь один, хотя и слышал истории про маньяков и психов, что бродят по лесу в поисках жертвы. Это вообще будет отдельная история.
Я воспринимал россказни родителей про опасности, как сказки. Был уверен, что это выдумки, как и многое другое, что говорят взрослые своим детям.
Проблема в том, что взрослые сами не знают многих ответов. И от того, что они не этого не знаю и вместо того, чтобы признаться в этом, показать свою слабость перед нами - они врут. Дети быстро понимают это и больше уже не слушают родителей и учителей. Как можно доверять тому, кто обманул тебя и не раз? В определенный момент лжи от взрослых накапливается столько, что перестаешь верить во все, не разбирая, может это быть на самом деле правдой или нет. Все приходится проверять на собственном опыте, когда рушатся твои авторитеты.
Я для себя решил, что мои родители разбираются в жизни ничуть не лучше, чем ребята из старших классов. Скорее даже хуже.
Мы спокойно прошли на поляну, чтобы расслабиться там и остались проводить вечер в лесу, тем самым надежно спрятавшись от милиции. На меня уже довольно сильно подействовало теплое пиво, и я надеялся просто просидеть весь вечер и слушать истории друга. Но этот панк вдруг решил испортить мне расслабленный отдых и поиграть на нервах. Он вдруг вскочил и полез на чертовски высокое дерево. Собирался забраться, как мне показалось, на самую верхушку. Гарик быстро лез все выше, ловко перебираясь с ветки на ветку.
– Эй, слезай на хрен оттуда! – заорал я снизу.
Меня мгновенно накрыла паника. Я испугался, что он сорвется с дерева. Эта мысль сильно пугала меня. Ведь мне придется стоять и смотреть, как он будет подыхать с переломом позвоночника прямо у моих ног. Под воздействием алкоголя я уже видел все это перед глазами. Всюду кровь. Ноги в одной стороне, руки – в другой. А я вот стою и не знаю, чем ему помочь.
Чтобы избавить себя от этих ужасов, я решил предотвратить его гибель.
– Слезай! Я не хочу тут сидеть всю ночь с твоим трупом! Псих!
Но он не обращал внимания. Он ржал и упорно лез вверх.
– Слезай, тупой придурок! Иначе я сам тебя собью оттуда, – с этими словами я глянул себе под ноги. Минутный поиск увенчался удачной находкой половины кирпича. Я слегка подбросил его в руке, чтобы определить вес. Вес мне понравился.
– Слышь, я волнуюсь. Слезай, пожалуйста! – я сменил тактику с угроз на уговоры.
Включил доброго полицейского.
Однако Гарик вновь не обращал внимания. Он медленно цеплялся за ветки и продолжал свой путь наверх, словно обдолбанный орангутанг.
Не увидев реакции на свои просьбы у этого человекообразного, я размахнулся и кинул в него обломок кирпича. Слава богу, что я оказался не очень сильным и не очень метким. Поэтому мой друг не пострадал. Кирпич пролетел гораздо ниже его и гораздо дальше дерева и приземлился куда-то со звуком «гдзыщ!». Как будто камень упал на большую металлическую коробку или бак.
На кой хрен кому-то понадобилось оставлять в лесу большую металлическую коробку? Или это бак?
И тут, не дав закончить мою вопросительную мысль, из соседних кустов вышел чувак в майке местного футбольного клуба. В темноте я не мог сказать, сколько ему лет, даже примерно. Но в любом случае выглядел он солидно. Он был гораздо крупнее меня. Этот парень держал в руке мой осколок кирпича.
Я не видел его глаз, но уверен, в них читался вопрос, который он через мгновение озвучил:
– Эй! Ты кинул кирпич на крышу моей машины? Это ты сделал, маленький ублюдок? – с такими вот словами на меня начал накатывать огромный увалень.
В этот момент я реально чуть не обделался от страха и приготовился получить кирпичом в лицо. А вы когда-нибудь получали осколком кирпича в лицо? Я уверен, это был бы полный конец моей физиономии. Я так растерялся, что даже не стал убегать, а зажмурился и закрыл лицо рукой. Громила подошел совсем близко. Я ожидал удара или пинка. Но ничего не произошло. Через секунду, когда я открыл глаза, незнакомец уже лежал на земле. Сверху на нем стоял Гарик и пинал ногами. Вот это подфартило мне, что он умудрился спрыгнуть с дерева прямо на быка. После десятка наших ударов здоровяк лежал на земле и обнимал голову руками. Ему повезло, что мы не оказались одними из тех отморозков, которые готовы прыгать на лице у лежащего человека. Нам было интересней осмотреть его машину.
Как оказалось, он с подругой приехал в лес отдохнуть и развлечься, именно поэтому они припарковали авто в кустах. И теперь я прекрасно понимаю его негодование. Я бы тоже захотел дать в морду, если бы мне в самый интересный момент общения с девушкой на голову упал кусок кирпича. Мы убежали в сторону прудов и долго ржали над случившимся.
#рассказ #90егоды #юность #историиизжини #миниатюра #проза #молодость #дружба
Другие истории: