1️⃣У него было библейское имя – Варлам.
Скорее всего, данное ему по настоянию отца, священнослужителя, который прочил богословскую карьеру и для сына. Но сын, в соответствии с веяниями времени, вырос атеистом.
«Ты верил в Бога – я в него давно не верю и никогда не научусь...» - писал он в юношеских дневниках, в своём заочном споре с отцом. И так у него было во всём: в беззаветной любви к книгам (к которым с пренебрежением относился отец), в откровенном нежелании обзаводиться «полезными знакомствами, в любви к поэзии и к стихосложению – от чего его отец недовольно морщился.
2️⃣ Университеты
И, наверное, нет ничего удивительного в том, что Варлам вырос думающим. Не принимающим на веру ни один из железобетонных постулатов, которые так любил диктовать железный ХХ век людям, обитающим в нём. И неминуемо за это поплатившимся.
- В середине 20-х годов та часть студенчества, которая ещё не была затронута пролетарскими ограничениями в учёбе, в массовом порядке принимала участие в уличных шествиях против начинающегося сталинизма.
- По рукам, в списках, ходило «Завещание Ленина», в котором Сталин едва ли не впрямую назывался узурпатором власти. И конечно же, кумиром у этой оппозиционной молодёжи был пламенный революционер и демагог Троцкий. И Шаламов, с его острым критическим умом, никак не мог оказаться вне этих протестующих рядов.
3️⃣ Арест
- Поплатился совсем скоро, в 1929 году, в начале Большой Коллективизации и Индустриализации. Стране требовались монолитные ряды борцов за светлое будущее. И поклонникам Троцкого места в нём не было. Началась долгая, 20-летняя (хотя и с небольшим перерывом) лагерная эпопея. Арест в ноябре 29-го был только началом.
- Времена были ещё довольно-таки «травоядные». Недаром при неприятной формулировке предъявленных ему статей «контрреволюционная деятельность и троцкизм» и срок был «только» три года.
- Первый лагерный опыт на стройках народного хозяйства. Тогда у Шаламова ещё сохранялись если не иллюзии, то хотя бы надежда на то, что произошедшее с ним лишь «неприятный эксцесс исполнителей». В 1937 году, когда его арестовали во второй раз, он уже понимал
"В ночь на 12 января 1937 года в мою дверь постучали…С первой тюремной минуты мне было ясно, что никаких ошибок в арестах нет, что идет планомерное истребление целой «социальной» группы — всех, кто запомнил из русской истории последних лет не то, что в ней следовало запомнить…"
4️⃣Этапы
- Он был человеком не гибким. И не умел колебаться вправо и влево одновременно с «линией партии». Последовал этап на Колыму, на золотые прииски.
- Репрессивная машина, выстроенная наркомом внутренних дел Ежовым, тогда стала просто захлёбываться от обилия приговоров. Иначе ничем нельзя объяснить необычную мягкость приговора по такой статье – 5 лет лагерей. Вместо стандартных для того времени «10-ти лет без права переписки», что означало попросту смертный приговор. Однако в 1942 году Шаламова не освободили.
- Среди зэка нашёлся некто, написавший очередной донос. И прямо там, в лагере, Варламу добавили ещё «десятку». Так что в 1946 он представлял собой типичного «доходягу». Не способного соображать на лютом холоде и попавшего в смертельный замкнутый круг «невыполнение нормы – урезание пайки – упадок сил – невыполнение нормы...» и так далее.
Выжил он чудом: если бы не лагерный врач Анатолий Пантюхов, который устроил его санитаром при лазарете, в стылой колымской тундре добавился бы ещё один надмогильный столбик с номером, без имени и фамилии.
5️⃣ Глоток свободы
- Срок его заключения истёк в 1951 году. 16 лет заключения, из них 14 – общих работ с кайлом в рудниках, с пилой и топором на лесоповале, и лишь два года – на фельдшерском пункте, где оон долгое время приходил в себя. Но ещё долгих два года посоле освобождения Шаламов не мог уехать с Дальнего Востока.
- На отъезд в Москву у него не было денег... А потом началось сотрудничество с литературными журналами, и не последнюю роль сыграл в этом Б. Пастернак, которому Шаламов отправлял свои стихи ещё до освобождения.
- Плод его лагерной эпопеи «Колымские рассказы» впервые был опубликован только в 80-х, на волне второй за советскую историю оттепели, уже после смерти писателя. А в 60-е удалось опубликовать только стихи.
- В начале 70-х Шаламов отошёл от диссидентского движения, убедившись, что в нём собрались не сколько борцы, столько интриганы, и резко выступил против «пиратской» публикации своих «Колымских рассказов» на Западе без его ведома.
- Последние годы он жил в доме престарелых и инвалидов Литературного Фонда – было тогда такое привилегированное социальное заведение.
- После его смерти, наверное, самую точную эпитафию поэту и писателю Варламу Шаламову сформулировал Г. Адамович: «Он не забыл или не простил былое. Он просто махнул на него рукой»
"В человеке гораздо больше животного, чем кажется нам. Он много примитивнее, чем нам кажется. И даже в тех случаях, когда он образован, он использует это оружие для зашиты своих примитивных чувств."