Приехала в город по делам. Советовали снять квартиру дня на два, но зачем, когда можно у родного брата остановиться? У него однокомнатная, есть раскладушка – в тесноте да не в обиде.
Раньше не бывала: так получилось. Брат странный человек – бобыль. Никто ему не нужен. Характер такой – одиночество любит.
Днем по делам, вечером приготовила ужин, молча поели. Сидит братец, задумчиво жует: ни вопросов, ни рассказов.
В комнате смотрел боевик, актеры бегали, стреляли друг в друга, дрались. Одни светлые и хорошие, другие темные и подлые.
Выдержала пятнадцать минут – на кухню ушла. Поговорила по телефону с мужем и с сыном, больше нечем заняться. Ходила по крохотной кухонной клетке, задевала боками острые углы стола.
Тянуло спать: шумный суетливый город утомил, и хотелось тишины. А брат смотрел и смотрел, погрузился в мир выдуманных проблем.
Фильм – две серии, закончился в половине первого.
Ей, как гостье, постелил на диване, сам улегся на старую ворчливую раскладушку, ворочался, тяжело вздыхал.
А она лежала, в ушах крики и стоны, и музыка, что сопровождала действие.
Утром болела голова, но из города не убраться – были еще дела. Ехала на трамвае, смотрела на незнакомые улицы, думала, что к брату возвращаться не хочется.
Муж еще раз сказал, что лучше снять жилье: хотя бы одну ночь поспишь спокойно. Сам позвонил куда-то, договорился, заплатил, адрес сообщил.
Вечером вернулась к брату, взяла сумку и во двор: такси сейчас увезет. Брат не обнял, бросил короткое слово «пока» и равнодушно закрыл дверь.
Вот и все. Чужие, наверное, люди. Оборвалась родственная связь – не восстановить.
Прошло время, не созванивались, даже по праздникам – не было душевной потребности. Года через три после того случая вдруг появился, приехал без предупреждения. Ранним субботним утром позвонил в дверь, весело ввалился в прихожую.
Затем все сидели за завтраком, и брат рассказывал, что его потянуло побывать на родных могилках:
- Снилась мать, и бабушка стала появляться. Я не мистик, вероятно, что-то в подсознании требует – посетить. Пробовал себя отговорить, но не получилось. Я человек спокойный, а тут какая- тревога, не выдержал – приехал.
А она слушала и удивлялась его многословию, словно человека подменили. Что с ним произошло?
Сходили вместе, положили цветы на холмики, убрали прошлогоднюю желтую траву. Вечером на столе бутылочка, брат сверкал остроумием, рассказывал анекдоты и первый смеялся.
Странно, очень странно: тогда и сейчас, где настоящий брат? Ничего не понятно.
И от этого тяжесть в душе, и радости нет.
На другой день провожали. На железнодорожном вокзале почти безлюдно: молодая счастливая парочка с сумками, пожилая унылая женщина.
На платформе брат оживился, обнял сестру, ласково поцеловал в щечку.
Говорят, что чужая душа – потемки. Получается, что и в родной не так уж много света. Пойди и разберись в этой жизни.
