Приехал Толик домой к отцу и матери.
Мама сразу давай хлопотать, кастрюлями греметь. Она знала Толика очень хорошо, сын ведь родной. Посередине лба тонкая морщинка, удручённый вид и пальцы рук выкручивает в обратную сторону?
Значит, что-то стряслось...
Он отцу звонил час назад, что-то сбивчиво пытался рассказать, после чего Михаил Иваныч коротко сказал – приезжай, сын.
...Они все вместе пообедали.
– Толик, – завела мама вкрадчиво.
– Всё нормально, мам! – оборвал Толик.
Вот и поговорили!
... Пошли мужчины курить на крыльцо. Толик не мог просто стоять.
– Пап, давай, походим! Я весь чешусь!
– Пойдём до школы и обратно. А ты пока рассказывай, сынок.
Они всё детство Толика ходили этим маршрутом, когда тому следовало выговориться.
– Па, от меня Марина ушла!
– Что, совсем?
– Говорит, да!
– Но ведь, не внезапно? Перед этим что было?
– Поругались.
– Виноват был?
– Частично.
– В чём? – выспрашивал Михаил Иваныч.
– Она заколку нашла. Женскую.
– Где?
– В спальне нашей.
– Чья она?
– В том-то и дело, что Нади.
– Это, которой Нади? – говорил Михаил Иваныч очень сдержанно.
Вот, почему Толик любил именно с отцом говорить.
Мама бы на этой фразе уже, не разобравшись, встала на Маринкину сторону!
– Помнишь, я месяц назад Марину провожал на вокзал, она к родственникам в деревню ездила?
– Помню.
– Там же, на перроне, я встретил нашу Надю. Из Горловки. Да ты её должен помнить, она мамина родственница! Дяди Спиридона внучатая кто-то там... Они к нам еще приезжали, когда Надю к школе одевали...
– А, Надя Ерохина? Из Горловки?
– Да! Ну, вот. Проводил я, значит, Марину, и смотрю, девушка плачет на вокзале.
Я сначала мимо прошел, не признал. Слышу, она окликнула меня по имени. Подошёл, а это Надя!
– А ты чего здесь делаешь, говорю? А она: "Я приехала к Ярославу, познакомилась с ним в соцсетях, а он меня встречать не приехал!"
– Понятно, – кивнул отец.
– Я ей говорю, по-родственному: "Надя, поехали ко мне! Города ты не знаешь, переночуешь у меня. Может быть, твой жених и объявится. А если нет – у меня дома есть планшет. Купим тебе билет на сайте РЖД, и вернёшься в Горловку."
– И она что?
– Согласилась. Поехали мы ко мне. Я ей свою кровать уступил, она получше. А сам на тахту колченогую спать пошел, она же, помнишь, на трёхлитровой банке, вместо ножки, стоит...
– Надя плакала?
– Не то слово! Рассказала, что этот Ярослав такие сладкие песни пел, пока её звал, а сам потом слился... Не приехал на вокзал.
Я её пожурил, конечно, что нельзя было поддаваться на чувства, а сначала надо было всё проверить...
– А потом что было?
– Утром этот Ярик объявился, представляешь? Говорит, телефон у него с балкона упал, с восьмого этажа, экран весь растрескался, ничего не видать, а там вся информация была, когда Надя прибывает!
Кое-как починил он гаджет в срочном ремонте и сразу звонить! Ещё наехал, что Надя у мужчины ночевала... С трудом она ему втолковала, что я – родственник...
– Уехала потом Надя?
– Да! Этот Ярик забрал Надю. Всё у них оказалось серьёзно, Ярик не брачный аферист, как я сначала подумал, а нормальный парень.
И вот... приезжает Марина и... находит за тумбочкой Надькину заколку-краб!
– Завалилась?
– Да!
– А ты Марине, что же, не рассказал про Надю? Про вокзал?
– Не стал! Я много добрых дел делаю, без афиши... Что ж теперь?... Я кису покормил, похвалите меня?
– Тут ситуация двоякая, сынок! Попробуй Марине объясни, что ты не осёл! – помрачнел Михаил Иваныч.
– Я ей два дня объяснял. А она: "Врёшь ты всё! Я всю твою родню знаю, и ни одной Нади у вас нет!"
– Дела...
– Что мне теперь делать, пап? Как до неё достучаться?
– А у тебя Надин контакт остался?
– Остался. Я Марине сразу сказал, давай Наде звонить! А она упёрлась, ни в какую! Имя это у неё прочно в голове засело, как синоним измены!
– Пойдём домой, мама заждалась нас... Я подумаю, что тут можно предпринять...
...Когда ушли к школе отец и сын, мама видела это через кухонный тюль – и глубоко вздохнула.
Вот так с детства!
Толик всегда первому отцу всё расскажет, что стряслось, а потом уж, и ей.
Рассказ по второму кругу Толику уже таким страшным не кажется.
Словно, он укрепляется в своих позициях с отцовой подпиткой – и становится правым...
... В дверь к ней позвонили. Это была... Марина!
– Здравствуйте, Наталья Григорьевна, – тихо поздоровалась сноха.
– Мариша! Проходи! Хоть ты мне всё расскажешь, а то я добиться от Толика ничего не могу!
Марина прошла, разувшись, и села, напряжённая, в кресло.
– Кофе?
– Половинку можно...
– С корицей, как ты любишь?
– Да...
– Что стряслось? – умирала от беспокойства Наталья Григорьевна, с туркой в руке.
– Толик мне изменяет, и я ушла от него.
– Толик? Изменяет? – не поверила ушам мама.
– Выгораживать будете? – сразу ощетинилась Марина. – Я тогда пойду, раз вы заодно...
– Ты не кипятись, доченька, давай, сначала, разберемся. Расскажи, что произошло!
И Марина сообщила всё, что знала. И в сердцах добавила:
– Нет у вас в родне никакой Нади! Врёт всё Толик!
– Как это, нет! В Горловке есть Надюшка! Это она, что ли, была? Так это легко проверить!
Наталья Григорьевна сделала серию звонков и вышла на номер Нади. Она и впрямь была дальней родственницей, и они почти не общались.
Стала Наталья Григорьевна звонить Наде, включила громкую связь.
– Да... – несмело ответила та.
Надя недолюбливала звонки с неизвестных номеров.
– Надюша, это тетя Наташа! Мама Толика!
– Ой, теть Наташа! Как хорошо, что вы позвонили! Я так благодарна, что Толик меня выручил тогда, на вокзале!
– А что было? – прикинулась несведующей мама.
Марина в этот момент так напряглась, что чуть не проткнула ногтями обивку кресла!
– Говорит, родню не бросаем в беде! Переночуешь у меня, а там разберёмся, почему тебя не встретили!
– А ты?
– Поехала! Ярослав телефон же свой сломал, не смог меня встретить. Куда мне было деваться в чужом городе...
А Толик ещё таким джентльменом оказался, кровать хорошую предложил, а сам спал на ужасной тахте...Там банка вместо ножки...
– Надя, а ты ничего не теряла? Ну, не оставляла у Толика ничего?
– Я? Вроде нет. А что?
– Вещей своих никаких не забывала? – не отставала Наталья Григорьвна.
– Нет. Всё на месте, – твёрдо сказала она.
– Спасибо, Надя! Заезжай в гости! Рада буду!
В душе у Натальи Григорьевны всё помертвело.
Она боялась сейчас посмотреть на Марину.
Неужели, Толик ещё кого-то приводил?
Марина сидела сосредоточенная, и что-то вспоминала!
– Марин... Ну... я не знаю, что сказать, – развела руками Наталья Григорьевна.
Но, Марина её сейчас не слушала. Она резко поднялась и забегала по комнате с сумкой.
Её лицо выражало близость к грандиозному открытию!
– Есть одна догадка, – решительно сказала Марина. – А теперь я кой-кому позвоню!
– Кому?
– Племяннице своей, Кристинке! Помните её?
Пока Марина объясняла, кто это, племянница уже взяла трубку.
– Кристя, привет! Как поживаешь?
– Ой, теть Марин, не спрашивай. К ОГЭ готовлюсь... У меня, кажется, двойка по английскому за год будет... Я безнадёжна, как сказала мама...
– Приезжай, я тебя подтяну, – предложила Марина. – Кстати, Кристин... – осторожно спросила она. – Ты у нас в прошлый раз ничего не оставляла?
– Как же! Заколку, крабик металлический! Он мне так волосы хорошо держал!
– А куда ты его положила?
– А я помню что ли? Мама вечно говорит: "Куда руки развалятся, туда и бросаешь"...
– А почему ты не позвонила, когда хватилась пропажи, не сказала мне?
– Тёть Марин, она мне больше не нужна.
– Почему?
– Мама психанула, что я всё теряю. Постриглась я коротко! Вы меня увидите – не узнаете! У меня прядка теперь крутая, малиновая...
– Ну ты даёшь! В общем, приезжай, Кристя, заниматься английским! И заколку свою заберёшь!
– Да нафига она мне теперь?
– Кристя! Не говори при мне этих слов! Нам с Анатолием она уж точно не нужна!
Марина положила телефон, и выразительно посмотрела на свекровь.
Они поняли друг друга.
... Через несколько минут вернулись и Толик с отцом.
– Марина? Ты как здесь...?
– Тооолик!! Прости меня! Это Кристинки-племяшки заколка!
Он встал, ничего не понимая, и распростёр руки, потому что Марина припала к нему, и не отпускала. Обнимала и сожалела, что так глупо себя повела...
Толик обомлел от внезапной нежности, и тоже обнял свою ненаглядную Маринку!
Всё разрешилось лучшим образом, хоть батя придумал прекрасный план примирения...
...Теперь мама стояла у Марины за спиной и, красноречивыми жестами, выпроваживала Толика: мол, идите уже мириться к себе домой! Там нацелуетесь и наобнимаетесь!
А Толик стоял, похлопывал Марину по спине и думал – как хорошо, что есть в мире люди, жена, папа и мама – которым ты не безразличен!
Спасибо Подписчикам за посильную поддержку, ваш вклад помогает рассказам выходить регулярно.
Друзья, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, пишите отзывы. У нас тут душевно.
Будет грустно здесь.
С теплом, Ольга.