- Разрешите очередное заседание штаба по восстановлению попранной справедливости считать открытым, - сказал торжественным голосом Борис Петрович, - Цели, которые мы перед собой поставили перед временной паузой, достигнуты. Нам удалось восстановить справедливость в отношении Ивана Красносельцева, -оратор кивнул в сторону Тамары Трофимовны, - убедиться в том, что никому из членов штаба нет прямых угроз, а так же выяснили личности некоторых наших оппонентов.
Мы сидели за столиком, расположенном в отдельной каюте небольшого прогулочного катера, капитаном которого был старинный приятель Бориса Петровича. Стол был сервирован не хуже чем в хорошем ресторане. Обилие блюд и умопомрачительный запах различных специй в сочетании с ароматами свежих овощей и зелени, мешали сосредоточиться на словах умелого оратора. Только Тамара Трофимовна, выказывая уважение к порядку и дисциплине, смотрела только на говорившего, не удостаивая обильные яства даже взгляда. Юле удавалось аккуратно, пользуясь ножом и вилкой, делать небольшие бутерброды, которые больше походили на канапе, и грациозно отправлять их в рот. Нюра косилась на подругу и пыталась повторить её действия, но у неё ингредиенты бутерброда постоянно падали на стол и она, теряясь, что с ними делать, оглядывалась по сторонам и, убедившись, что никто на неё не смотрит, брала руками и отправляла в рот.
Константин Сергеевич очень элегантно разлил шампанское в высокие винные бокал таким образом, что пена почти не образовывалась. И только после этого в плеснул виски в стаканы с толстым дном.
- Друзья мои…, - начал Борис Петрович, держа перед собой стакан, но его перебила Тамара Трофимовна.
- Можно я? Друзья, примите мою материнскую благодарность, за то что вы позволили моему сыну сохранить веру в справедливость, - сказала женщина и потом продолжила, чокаясь с каждым по отдельности, - Тебе, Боря. Тебе, Костя. Тебе, Юля. Тебе, Нюра. И тебе, Лаврентий. Но чтобы шахматный клуб завтра был открыт в соответствии с графиком, - уже с привычной сталью в голосе завершила женщина.
- А где Иван? - спросил Борис Петрович и сидящая рядом со мной адвокат поспешила уточнить:
- Сегодня снимут браслет. Домашний арест отменён, обвинения сняты.
Когда аппетит подогретый небольшой долей алкоголя и утолённый разнообразием блюд, что были на столе пошёл на убыль последовал тост за всех нас, потом за маму, воспитавшую замечательного сына.
- За всех мам, - поправила Тамара Трофимовна и поправка прошла на ура.
После этого официант спросил не пора ли ставить на стол горячее и, получив положительные ответ, принялся за дело. Мы встали из-за стола полюбоваться замечательными видами Москвы. Сентябрь в этом году выдался жарким, но сентябрьская жара – это не летний зной. Даже при тех же температурах в сентябре и ночи длиннее, а значит прохладнее, и сама жара нежнее. Такой её делает лёгкий привкус осознания, что лето уходит.
Я подошёл к Борису Петровичу, с которым разговаривала Нюра:
- А как же с убийством Сёмы? – услышал я вопрос, адресованный старому оперу.
- Понимаете, Нюра, оперативно-розыскная деятельность требует серьёзных ресурсов и профессиональных кадров. Что, в общем, тоже ресурс. А так же техническое сопровождение. А ещё полномочия. И много ещё чего. Здесь молоденький опер, который может попросить наружное наблюдение или прослушку, в сто раз полезнее меня старого волка. Поэтому думаю, что разберутся органы правопорядка с этим делом.
Девушка усердно внимала тому, что говорил мужчина. Мне даже показалось, что для неё было не так важно получить ответ на свой вопрос, как просто пообщаться с уверенным в себе и мудрым человеком.
- Ты, кстати, чем собираешься заниматься? – спросил Борис Петрович.
- Пойду к Юле… ой, простите, к Юлии Сергеевне, помощником. У меня же среднее специальное образование.
- Сработаетесь? – вмешался я в разговор.
Нюра посмотрела на меня и вполне серьёзно ответила:
- Конечно. Она же знает мой прямой в челюсть.
Юля стояла одна на корме и смотрела за борт, где гребные винты пенили речную воду. Я стал рядом.
- Ты фотки видела? – спросил я.
- Те что Профессор принёс? Где Арбузов идёт к Бакину?
Я кивнул.
- Не удивительно. От Ромы можно всего ожидать. Этот на кого угодно будет работать, лишь бы платили. Он как-то мне рассказывал, как шутку: его спросили будет ли он за деньги выступать против своей матери. На, что он гордо заявил. Это же мать! Ни бесплатно, ни за деньги. Только за большие деньги.
Я почти не отреагировал и чтобы прервать получившуюся паузу Юля сказала:
- У меня с ним ничего не было.
- Да, я вообще не думал про это, - ответил я, глядя на бурлящую под гребным винтом воду.
Юля повернулась ко мне:
- Врешь, думал.
- Нет, - не глядя на девушку, возразил я.
- Поклянись, - потребовала собеседница.
- Ладно, думал, - сдался я, - Но самую чуточку.
Юля придвинулась ко мне и я обнял её, положив руку на плечо.
- Вот! – раздалось у нас за спиной, - Я же говорила, что вы пара.
Нюра стала рядом со мной.
- Может у меня хобби такое, всех девушек обнимать, - ответил я.
- Тогда и меня обнимай, - хихикнула Нюра.
Моя рука уже преодолела половину пути, чтобы опуститься на плечо ещё одной девушки, но Юлино резкое:
- Перебьёшься! - вернуло её на место.
Я обернулся и увидел, что к Борису Петровичу подошёл Профессор и не сомневался о чём у них шёл разговор.
- Думаешь, придётся продолжить, - спросил офицер ВДВ в запасе.
- Не сомневаюсь, - ответил бывший опер.