(рассказ от первого лица)
Итак, я в Лондоне. Неожиданно свалившееся наследство - около тысячи гиней - окрылило меня, и открывало новые горизонты. Прощай, Суссекс! Прощайте, бобовая похлёбка и овечий сыр! Здравствуйте, разносолы столицы!
Первоначально, готовясь к поездке, я радикально обновил свой гардероб: два кафтана, три камзола (среди них великолепный малиновый - с золотым шитьём по вороту и обшлагам), две шпаги, два небольших кинжала. Две дюжины сорочек, золотая табакерка, часы из того же металла - с массивной цепью и двумя печатками. Конечно, запасся я и рекомендательными письмами, а как же иначе?
Добирался до столицы на перекладных. В такой поездке только придерживай карманы, ведь столько всяких подозрительных личностей кругом! Со мной лакей - сын мельника из нашей деревни, Том. Он приветлив и не по годам смышлён.
Каковы были мои планы в столице? Пристроиться куда-нибудь надо было первым делом. Но, вместо того, чтобы попасть на приём к его лордству, я едва не угодил на дуэль, на площадь за Монтегю-хаус, поссорившись из-за пустяка в таверне с одним щёголем - по виду бывшим флотским лейтенантом. Чудом выскользнул я из ситуации, так и не оказавшись в тот злополучный день на приёме, и отправился на свою съёмную квартиру. В последующие два дня его лордства не оказалось дома - в первый из них он находился на приёме у Его Величества, а во второй день был в гостях у графа Саутгемптона. Это всё мне рассказал лакей, тут же получивший от меня крону. На третий день, опять же при посредстве кроны, я попал-таки в приёмную его лордства, которое вскоре и показалось само - в ночном колпаке, слегка позёвывавшее. "Ваши рекомендательные письма?" - сразу же осведомилось оно. "Вот они," - вежливо отозвался я. "Прелестно!" - его лордство обнадёжило меня, и пообещало в ближайшем будущем место в каком-нибудь министерстве.
На следующее утро Том принёс мне письмо. Вернее, небольшую записку, надушенную умопомрачительным ароматом. В ней говорилось следующее:
"Достойный сэр! Мне посчастливилось быть Вашей соседкой, поэтому я дважды в день наблюдаю Вас через окна моих апартаментов, из-за чего моё сердце преисполняется радости и блаженства. Друг мой, мне так хотелось бы познакомиться с Вами поближе! Мы можем назначить встречу у моей близкой знакомой - жены ювелира. Это отнюдь не будет неприличным. Жду ответа! Ваша пылкая почитательница, Аделаида".
Прохаживаясь под теми окнами, Тому удалось вскоре выяснить, что та дама (сколь бы искусно она ни пряталась за занавесями) молода и стройна, а лакей из того же строения, при посредстве кроны, поведал нам о том, что она любит интересоваться иностранцами. Но, правда, сама редко где бывает, а следит за госпожой затворницей её неусыпная гувернантка - лет шестидесяти пяти, особа строгая и неподкупная.
Мой ответ на вышеозначенное письмо был столь же пылким, но и даже более пространным. Поставив под ним размашистую роспись "Джон Адамс", я принялся ожидать ответа. Который не преминул появиться, в розовом конвертике с прекрасным запахом. Ещё дважды обменявшись письмами, мы с Аделаидой уже точно сговорились встретиться в означенном месте в полдень, 21 мая 1751 года. Назначенный час приближался, сердце моё стучало, а ночь накануне я почти что вовсе не спал. Романтичному 23-летнему молодому человеку, каковым являлся я, весьма трудно уследить за своими чувствами, и почти что невозможно не проявить их, находясь на людях, поэтому вечером я никуда и не выходил, сославшись на нездоровье в ответ на приглашение двух-трёх новых приятелей посетить совместно с ними таверну, дабы сыграть "по маленькой". Ведь решалась моя судьба...
И вот незаметно подошёл тот самый полдень. Я дрожал! Как бы я хотел, чтобы на моём месте оказался Джеймс, Ричард или Эндрю! Но нет, по лестнице поднимался только один я, и за зелёные портьеры заходил один я, и ту даму в серебристой вуали видел лишь я...
"О вы уже здесь, мой друг! - при звуке моих приблизившихся шагов морщинистая рука откинула вуаль, и на тысячи сегментов раскололось такое уставшее от жизни лицо, - но куда же вы? Мы даже и не поговорили!"
Теряя из-под ног такие неудобные ступеньки, и ежесекундно цепляясь за стены различными частями своего модного туалета, я спешно покидал жилище ювелира. Можно сказать, ретировался с поля сражения, не сделав ни единого выстрела! Я про это никому не расскажу! И что бы ни сулила мне в дальнейшем судьба, но к близким отношениям с гувернанткой одной юной дамы я совершенно не был готов...
"Солиды: история, запечатлённая в металле"
Подписка и оценки порадуют автора.
