Начало здесь
Он глянул на вскрытый, и наспех заклеенный конверт. Нехотя прочитал очередную челобитную. Обнаглел, Петюня! Денег ему, Христа ради, на пилюли прислать канючит. Сердце, мол, шалит, зубы посыпались. И помереть желает в родном гнезде.
Егор сидел под раскидистым орехом во дворе своего дома, и ломал голову, что делать с подвалившим «счастьем». Плюнуть на всё, и сказать – ничего не вижу, ничего не слышу? Так совесть окаянная зудит, как бормашинка в больном зубе. Или, всё же провести «разведку боем», что там и как, и во что это выльется? Придется жену посвящать в это сомнительное мероприятие.
- Жора, я знаю, ты не из тех, кто тянет тонущего за ногу на дно. А здесь тонет твой брат, причём родной. Может и вправду какая помощь требуется. Возраст всё же, а он один как перст. Решать, конечно, тебе. Поезжай, осмотрись. У него, явно, что-то не так.
- Будь, по-твоему, Лена. Поеду. Чувствую подвох, но, что - бы не грызть потом недоступные локти, поеду. Вдруг, его, правда. В жизни и не такое бывает.
- Я с тобой.
- А может не надо, а? Лен? Я лучше Тимку возьму. Бычок здоровый. Ежели что…
-И его тоже. Может, помощь в дороге, какая понадобится. Тебе, а может и Петру. Один в поле не воин. Надо Тимку подготовить.
- Дядь Егор, да я ж знаю, что он жив. Мама говорила, что видела его на рынке в городе. Битюг здоровый, холёный. Деньгами в кабаке сорил. А маме никогда не присылал. И если бы не бабушка с дедушкой, неизвестно как бы мы жили. Сами знаете, как тяжело маме было. Без работы, я на руках, да ещё сеструха старшенькая. Он видел, что у мамы была дочь, и что мать - вдова. Так нет же, влез ей в душу. Хвастался перед мамой, какие у него родители. Отец герой, участник войны, мать - заведующая аптекой. А он, мол, тут случайный пассажир. Оклеветали, нелюди. Пересидеть надо, пока всё уляжется. Прикидываться он умел! Мама говорила, сам Станиславский бы кричал: - Очень верю! – и бурно рукоплескал. А работать не хотел. Говорил: - проявляться пока нельзя! А потом, вдруг, неожиданно исчез. Я поеду с вами. Посмотрю в бесстыжие глаза беглого папеньки.
Доехав до места, Егор решил не колесить по селу, а использовать надежный принцип: «Язык до Киева доведет». Подъехал к местному магазину. Пожилая женщина ответила:
- - По этому адресу заброшенный после наводнения дом. Хозяева пытались его продать, но кто сюда поедет? Там, судя по всему, воровская «малина». И живёт там некий Петр, явная, уголовная личность.
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Прибыла помощь страждующему скитальцу! Ну, раз приехал, надо выявлять, и изводить все хвори и неурядицы непутевого родственника.
Остановившись у означенного дома и выйдя из машины, услышали крики о помощи.
Проходящая мимо старушка, скосила взгляд на Егора, и пробормотала: - Опять Петька-варнак свою лахудру за волосья тягаить, да по мордам валтузить. И ишшо один упырь явилси до нашего шалашу. И сколь терпеть могём? И када они там поубивають друг дружку?
- Бабуля! Да какой же я упырь? Человека ищу, сказали, здесь обитает.
- Ет Петьку, бандюка, шо ли искаишь? Пошто тебе, справному мужику разбойник ентот? Не их ты поля ягода. Сдуру спьяну зашибёть, и спасибочки не скажешь.
- Бабушка, а участковый-то ваш, куда смотрит?
- Ииии, милок! У учисткового семья имеиться, и один он на полтину верст вокруг. Им тоже жизня не полушка. На погост ранее сроку отправиться охотников нема. - Старушка сердито посмотрела на свои ноги. – Погляди, мил человек, как тебя кликать -то?
- Егором.
- Погляди, Егор, годков шесть к ряду, не могу справить себе обувку. Старый калош бабули открыл свою резиновую пасть, похожую на лягушачью, и показал язык, в виде грязного пальца, торчащего из рваного носка.
– А учистковый нашенскай эа енто время второй «Жигуль» покупаить. За какую такую заслугу, такие деньжищи в государстве плотють? От то-то же!
Словоохотливая бабуля, за пять минут выдала всю подноготную Петра. Что живет он туточки, почитай, годков десять, баб холостых, да и не холостых в дом тягает. И что глекают с ним «горькую» всяческие проходимцы, тати, и жулики, и село держат в страхе, и ходить по селу нынче боязно не только ночью, но и днем.
Вопли в хате затихли. На окне шелохнулась занавеска, и через минуту на пороге появился Петр, с клоком выдранных волос в руке.
- Баа! Какие у нас люди! – широко осклабился он. - Братуха! Егорка! Заходи, дорогой, хватим по стопарю, из чего поят лошадей. Посидим. Базар к тебе имеется. Ух ты? «Тачка», я смотрю, ещё паханово. Блестит, как новая фикса! А это что за фраер? - показал пальцем Пётр на вышедшего из машины Тимку. - Отпрыск твой? О! И маруху свою прихватил? Ну, и ладушки. Им знать полезно, о чем базарить будем.
Побледневший Егор сделал шаг в сторону Петра.
- Погоди, дядя Егор, я сам, - сказал Тимка.
- Стоять, щенок! - Прорычал Петр, и распахнув полу пиджака показал засунутый за пояс пистолет. - Не дергайся! Маслину враз проглотишь, чмо парашное! Что ж ты, брателло, крысятничаешь? Не по-людски это.
- Петр! Сволочь! Ты что несешь?! – сквозь зубы спросил взбешенный Егор. – Гнида! Что я у тебя скрысятничал?!
- Ты мне дурку не гони! Пахан когда ласты склеил, наследство оставил? «Жига» вон, классная. Дом, гараж. «Бебехи» какие-то за всю житуху сгондобил. Так вот, брателло, половина – моя. Гони «бабки». И расстанемся кентами. Хотя, нет. «Жигу» заберу себе. Что б не крысятничал, и уважал старших. Будь мы на зоне, спал бы ты у меня под шконкой. Вот такие рамсы, братуха.
- Заруби себе на носу, подонок! Никакого наследства не было! Отец всё оформил на меня, ещё, при жизни! А наследство буду распределять я! И половина достанется вот этому парню, которого ты назвал чмом. А это, между прочим, твой сын, а не мой «отпрыск». Уяснил? - Егор как-то сразу успокоился. – Так хочется дорогой братишка, набить твою уголовную рожу, и спокойно поехать домой?
- Ух, тыы! Раздухарился, чертило! Ну, давай! Пробуй!
- Руки марать об тебя не хочется. Бывай, - Егор повернулся и пошел к машине.
- Стой, мы ещё не поговорили, - Петр догнал Егора и, неожиданно для Егора, нанёс удар ему в грудь.
Егор размахнулся. Петр поднырнул под летящий в него кулак. Из его рукава, в ладонь скользнула зековская заточка, и сверкнув на солнце, вонзилась Егору в спину. В машине дико закричала Лена.
Мощный апперкот в челюсть, бросил Петра на землю. Челюсть хрустнула, и «съехала» на бок. Тимка навалился сверху, и стянул ремнем за спиной, руки бандита. Он катался по земле, и рычал как зверь-подранок, не в состоянии сказать ни слова.
Наблюдавшие за происходящим из за закрытых ворот запуганные обыватели, высыпали на улицу. «Скорая» приехала оперативно. Благодаря умелым рукам местного фельдшера, Егора удалось довезти до больницы. Следом появилась оперативно-следственная группа. По прошедшим слухам, местного участкового «раскрутили», и он благополучно отправился поправлять своё материальное положение в спецколонию.
Эпилог.
Сара Моисеевна исступленно стучала сухой ладошкой в калитку. – Егоор! Вам снова депеша от вашего непутёвого брата! Я же говорила вам, достанет он вас своими письмами, как моего Борю достали, уже совсем, проклятые долги!
«Дорогой братишка! За эти годы я многое осознал. Страшно сожалею о случившемся. Сильно болею. Постоянно лежу на больничке. Очень хочу посмотреть на тебя в последний раз…
«Стоит кол, на колу мочало…» - ухмыльнулся Егор. Уже раз посмотрел. Тот раз и был последним. Хватит.
Сухо щелкнула зажигалка. Пламя старательно облизывало бумагу. Прошлое морщилось, разваливаясь на грязно-серые куски, и уносилось в виде пепла, подхваченное ветром, в никуда. "Сразу так и надо было поступить",- Егор вздохнул полной грудью, улыбнулся яркому солнцу, и вошел в дом. Его ждал вкусный семейный обед.
Уважаемые друзья канала и читатели, которые не подписались на канал!
Не забываем оценивать рассказ.
ЛАЙКИ , очень, важный момент для рассказа и канала!! Таковы правила Дзена. Иначе рассказ написан в "стол".Буду всем благодарна за отметку " мне нравится".
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы и комментируете.
Канал "Стэфановна" существует только благодаря Вам, и предлагает Вашему вниманию жизненные истории на разные темы:
Когда стало уже поздно или мужчины тоже плачут