Это случилось настолько неожиданно, что меня даже вышвырнуло из реальности и я перестала понимать кто я и где нахожусь.
Город захватывала ночь. Красная полоса на западе - она всегда красная по горизонту до самого конца, потому что ночи у нас никогда не бывают чёрными, они всегда слегка беловаты и от близости к Северу и от ярких городских огней, и звёзды в небе рассеяны скудно, несмело, они не захватывают, не уносят меня за собой, как это бывало в чернющие полночи близ Ростова. Иногда я погружалась в эти долгие закаты со своего 24 этажа, иногда они меня умиротворяли.
В вечер, когда это случилось, я сидела в кресле и вместо того, чтобы готовиться к завтрашним парам, зависала в лентах соцсетей. Говорят, что студенчество лучшая пора в жизни, но после того, как две мои подруги перевелись с сентября на другие специальности, мне совсем не хотелось туда ходить. Меня не очень любили за нестандартность, да и короткие волосы были вечно небрежными. Илья, мой парень, время от времени умолял меня их отращивать, и я пыталась, но сама не знаю как так получалось, что вдруг оказывалась в парикмахерской и выходила оттуда привычно обстриженная и счастливая. Просто я слишком люблю быть самой собой.
Первыми "ожили" шторы. Они вдруг слегка взметнулись за моей спиной и я услышала их лёгкий шорох. Странно... Окна точно закрыты - за ними золотился октябрь, а холод стоял, как в декабре. Я обернулась на пару секунд, но всё было неподвижно и я решила, что мне показалось. Но когда я вновь едва успела взглянуть на экран телефона, мне резко дунуло в спину замогильным холодом (как будто и не было за мной спинки кресла!) и каждой клеточкой организма я ощутила, как в меня что-то "вошло", концентрируясь в самой голове. Словно призрак прошёл сквозь меня, задержался на несколько секунд и отпустил. Ни до, ни после ничего подобного со мной не происходило.
Я подскочила, прошлась по комнате... По телу вновь пробежала волна дрожи, но уже моя личная - от собственных мыслей. Всё в полумраке комнаты теперь казалось мне зловещим и я поспешила выйти оттуда и рассказать об этом странном случае маме. Но диван, с которого мама по обыкновению смотрела перед сном телевизор, был пуст. Ах, да... Она ведь говорила, что вернётся очень поздно от бабушки из реанимации. После третьего инсульта бабушка находилась там с неделю и врачи нас заверяли, что ничего уже не поделать. Относились там к ней довольно небрежно, рассчитывая таким образом, что она поскорее уйдёт, поэтому мама и дежурила подле неё каждую свободную минуту. У бабушки оставались считанные дни...
Меня привлекла фотография на полке возле телевизора. Снимку уже примерно лет 10 и я никогда особо пристально его не рассматривала. На нём бабушка сильной рукой прижимает меня к себе. Когда рядом с тобой ТАКАЯ бабушка, никто не посмеет тебя обидеть. Взгляд у неё ясный, соколиный, фигура крепкая и сбитая... В ней сразу чувствовалась сила и энергия, хотя на снимке ей без малого 74 года. Первое впечатление о моей бабушке не обманчиво - она всегда была сильной, энергичной и необычайно волевой натурой, и в то же время очень доброй, сочувствующей, надёжной, как скала... Бабушка была прекрасным человеком, без перегибов, без фокусов и закидонов... Просто прекрасным. Наверное, это одно из её последних фото, где она ещё здорова.
В детстве я много времени проводила у неё под Ростовом. Мама отвозила меня туда в мае и забирала только в октябре. Из долгого, ласкового лета я попадала сразу в близко подступившую зиму. С бабушкой каждый наш день был наполнен делами: с утра по хозяйству, потом в городе вечные дела, огород, сад, а ещё в сезон мы стояли с ней на рынке и продавали яблоки, груши, ягоды... Да... Бабушка здорово научила меня и торговать, и никогда не сдаваться, и своими руками делать осмысленным каждый день, проживать его не зря, но, всё же, мне никогда не быть такой сильной и позитивной, как она.
В 75 её разбил инсульт. Мама перевезла её к нам и я, десятилетняя, всё лето за ней ухаживала, потому что родители очень много работали. Я кормила её с ложечки, читала книжки, переодевала, водила под руку по квартире, а, если надо, и убирала, когда она не успевала дойти до туалета. У нас обои были все заезженные на уровне рук - так бабушка передвигалась по дому, ползая по стенам. Вся сила, вся воля её и стальной характер испарились. Но в тот раз она оправилась немного, только глаза её перестали быть соколиными, ясными. В них появилась беспомощность, отчаянная слабость и блеск затаённых слёз. Бабушка стала угасать.
Через шесть лет с ней случился второй инсульт. Всё повторилось, только сильнее. Бабушка перестала нас узнавать и забывала кто она есть. Только один раз она вспомнила меня - я зашла к ней после школьного выпускного в коричневом платьице с белым передником и красной лентой выпускника через плечо. Бабушка вдруг расплакалась. Это были первые слёзы за всё время, что я её знаю... Слова, сказанные ею в тот день дрожащим голосом, останутся со мной навсегда - как память о ней, как самый трогательный и грустный из всех наших моментов.
— Алечка, какая же ты у нас красивая. Ты солнца луч на закате моих дней!
Телефонный звонок вырвал меня из воспоминаний. Мама. Я оставила фотографию и взяла трубку.
— Аль, спишь?
— Ещё нет. Что-то случилось?
— Бабушка впала в кому полчаса назад. Врач сказал, что ещё один-два дня...
Я вызвала такси и поехала в больницу. В последний раз я держала её за руку тем утром: высохшую, измученную... Я знала, я чувствовала, что это именно она этим вечером приходила со мной попрощаться.
Я вспоминаю её всегда ту, настоящую: энергичную, живую и мудрую. Вспоминаю, как она в мае учила меня сажать редис, а в августовские ночи мы считали с ней бесчисленные звёзды, и загадывали желания вслед пролетающим кометам, и бабушка всегда загадывала одно - чтобы все мои мечтания сбылись.