Женщина должна быть ведьмой, должна… Чтобы выжить? Я обнимала своего ласкового мужчину и чувствовала его дыхание на своем плече. Рядом на стуле висело великолепное старинное платье, которое превращало меня в средневековую юную деву неземной красоты. Оно было таким сказочным, что если бы даже я не имела отношение к сказочным златовласкам – все равно оно превратило бы меня в красавицу. Только Лия, жена бывшая Никиты не смогла бы его надеть …для красоты. Ей больше подошел бы наряд шамаханской царицы…
Почему я о ней вспоминала, было загадкой. Но эта девушка не шла у меня из головы сегодня весь день.
Я решила, что мы с мамой не будем тратить много денег на мой свадебный наряд и тем более брать у Ильи, осталось почти две недели, и мы его сами сошьём, пока мой сильный и добрый молчаливый жених будет на работе. Так, что правильно отказалась от работы над платьем желтеньким для какой-то счастливой беременной девушки.
Я знала, что в исконно русской традиции считалось, что лучше всего шить самой себе свадебное платье, чтобы привлекать удачу. И нужно было сшить себе нижнее платье, «тонку-белу сорочечку по три ноченьки вышивала». Мне мама поможет, и тётя Люся. Они сделают это с радостью, ведь «кто шьёт для невесты – молодеет». Я захотела повторить это же платье, только из белоснежной вуали и парчи на корсете.
Взглянув на себя в старое, еще бабушкино зеркало я увидела свой свадебный наряд. Увидела так ясно, как будто это старинное платье стало белым. С шифоном, парчой сверкающей, кружевом и вуалью. Ткань, из которой я шила шторки, тюль полупрозрачную – она не дорогая, почти не мнется и точно подойдет. А вот за более дорогой и плотной парчой и шнуровкой мне придется сходить к Томочке и попросить её привезти.
Замуж я собиралась даже без легкой тени сомнений, отказываться от такого мужа, даже если мне осталось жить всего ничего, не думала. Это моё счастье, мой ласковый настоящий мужчина, которого я …
Выбрала???
Выбрала? А если я … правда ведьма, которой и ворожить-то не надо, только пальцем показать: «Ты – будешь моим! Со мной! Навек меня полюбишь и … как ни старайся, всё равно вернешься ко мне!»
НАЧАЛО "Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ, МИЛАЯ!"
Я затихла и замерла. Очень хотелось проверить, мужчины, которых я выбираю для себя, хоть на время, хоть на один денечек и, правда, не могут отделаться от мысли, что я их самая желанная? Приворот именно так действует… Наверное… Как же это? Неужели, будь я не только с Никитой, у меня еще были бы такие «пострадавшие» от чар колдуньи?…
Решила утром все изучить. Как мужчины влюбляются в ведьму, и как их избавить от этих чар. Особенно мне хотелось избавить Никиту ради его матери и отца, потому, что он сейчас казался мне самым зависимым и почти ненормальным. И окна бил, и кричал, с братом очень сильным дрался, в полицию его сдал, рыдал при мне в голос…
Он от такой красавицы вернулся. Я ведь первая кинулась его целовать при этой нашей встрече, и была к этому моменту уже совершеннолетней, по-настоящему стала … ведьмой. А в армию он уходил мне не было восемнадцати, чары были слабые, поэтому смог влюбиться и жениться… Эх… Зачем же я его притянула, и кто меня почти из могилы вытащил.
Самое странное, что со мной приключилось в жизни – это в ту зимнюю ночь, когда я ослабевшая, из последних сил, доехала на машине до вокзала, передвигая чугунные ноги с бьющимся в груди жутким молотом сердцем. Причем кувалда била изнутри груди так неравномерно, что, казалось, пропущенный удар еще раз не стукнет, или дробь барабанная зачастит так, что дышать не смогу. И вот я добрела до путей, до самих стрелок от вокзала, там, где два наших рельсовых пути пересекались и села на них, спиной. Поезда … Я знала расписание как таблицу умножения два на два. Потому, что их было мало, и Никиту я «встречала» полгода точно, когда он меня бросил….
Поезд ночной, на котором мог приехать Никита должен был прибыть на путь в двадцать три пятьдесят семь. На первый или второй путь. А перед ним два проходящих, … по первому или второму пути.
Товарные поезда, которые я считала от скуки, тоже проходили через нашу маленькую станцию по времени. В тот день… Я сначала не подумала, а потом поняла - проходящий поезд, который пролетал по путям - я его знала, не раз хотела решиться и сделать это подальше от города… там, где стрелки… подальше от людей… когда мама в ночь… Мне надоело её мучить и пугать, все равно будет конец…
Я знала, когда они проходят и по каким путям. По самому дальнему третьему пути я даже не видела в то время ни разу ни одного поезда. Поэтому случилось настоящее чудо. И еще более чудесным было чудо, когда я постояла возле дерева и пошла через лесок к городу сама, дошла до дома сама, хотя в своем истощенном состоянии могла только до конца улицы с трудом дойти.
Не иначе, как меня, ведьму, спасли какие-то колдовские силы… Я готовилась, столько раз решалась, решилась… и они меня спасли. Ради чего? Кем я должна стать и что сделать в своей жизни? Точно не ради мести. Я Никите мстить не хочу и зла не держу.
Так я думала, пока не заснула, а на следующий день мы с мамой, которая была в ночь пошли к врачу. Я не нарядилась, простая юбка, темно серая солнышком, которую в школу носила и майка черная спортивная, которую Илья купил, новая. А сверху белая короткая кофточка с пуговичками – камушками из тонкого трикотажа. Тоже школьная еще. Мама её отбеливала и была, как новая.
Подошли к кабинету в поликлинике, к своему времени - на два часа я была записана, еще ожидали пациенты на два пятнадцать, на два тридцать. Грустно посмотрели на меня и пропустили по времени вперед.
Маме я сказала, что взрослая, а она пусть подождет и зайдет чуть позже, после осмотра, когда он меня послушает. На самом деле хотела важный вопрос задать.
— Вадим Николаевич, здравствуйте! – Я ворвалась в кабинет и удивилась.
Мой врач держал в руках букет алых роз и смущенно улыбался.
— Здравствуйте Мирослава.
— Какой нарядный букет, это вам пациенты подарили?
— Это вам.
— Вы его мне подарить решили… Спасибо… Но это же для вас люди старались, красивые цветы выбирали.
— Это я для вас старался.
Мирослава. Вы не волнуйтесь, знаю, что есть у вас жених. Но вы очень много для меня значите. Очень… рад видеть.
— Почему вы так рады, Вадим Николаевич?
— Потому, что я стал… счастливым человеком, как приехал к вам на вызов. Знаете, как бывает, когда из лучшей больницы, от перспектив, работы с профессорами переезжаешь в … почти сельскую больницу? Я думал, что мне здесь будет неинтересно, не с кем развиваться. Еще только один врач кардиолог, и та заведующая, а оказалось всё совсем не так. Как чувствуете себя?
— Очень хорошо, перебоев почти нет, только один раз … один раз, и то не приступ, а что-то похожее.
— Возьмите букет. Я вас прошу. Мне приснился сон, будто вы – мой нулевой пациент! — Он улыбнулся и, наконец-то, сел на свой стул. — Обычно с нулевых пациентов начинается эпидемия, а у меня как будто началась новая жизнь. Я заразился от вас, какой-то любовью. Во сне, конечно.
Я не верила своим ушам.
— Это был… страшный сон?
— Нет, хороший. Давайте к делу, поворачивайтесь спиной, поднимите вашу одежду, я вас послушаю.
Сняла я белую кофточку свою, повернулась и подняла майку. Он осторожно и бережно перекинул мои волосы вперед и начал прослушивать сердце со спины.
— Шумы сильные остаются, но аритмии пока не слышу. Я пишу направления, как всё пройдете, вернетесь ко мне.
— Пожалуйста, у меня вопрос. Хочу правду услышать. Я достойна того, чтобы вы были честны с мной?
— Хорошо, конечно. Спрашивайте. Отвечу честно. — Он надел очки, а потом их снял и уставился на свои очки, поворачивая их в руках, рассматривая стёкла.
Я тоже посмотрела на эти чистые, как слеза стекла и ждала, пока он поднимет на меня глаза, и мы встретимся взглядом. Он поднял, и я уставилась не моргая.
Спрашиваю:
— Вы меня выписали жить или умирать? То есть, с моим сердцем ничего не получится сделать, оно уже растянулось?
Он сглотнул и спокойно ответил:
— Вы молоды и активны, самое главное для вас жить, двигаться, испытывать положительные эмоции. Я выписал вас жить. Конечно, жить, Мирослава…
— А прогноз остается таким же – десятилетняя выживаемость до тридцати процентов больных? А семьдесят процентов живут до семи лет? Мне всего двадцать, я в тридцать уже… могу жить на небесах?
— Сколько вопросов. Вы молоды, если будет хуже, мы обязательно сделаем всё, чтобы вы прошли трансплантацию. Но я вижу, что вам лучше. Давайте так, если будет положительная динамика на УЗИ, мы с вами пройдем через две недели нагрузочную пробу. Если все без динамики - еще месяц подождем, хорошо?
—Я замуж выхожу, вы же знаете, да?
— Конечно! Вашего жениха зовут Илья. Я знаю. Я тоже … у меня тоже есть жена. Она сейчас уехала, но она есть. Я женат. И вы будете. Не знаю, хорошо это или плохо…
— У вас есть здоровая жена. А я больная. Вадим Николаевич, что с вами?
— Мне нужно, чтобы вы взяли направления и вернулись ко мне позже.
— Я как-то… действую на вас? Признайтесь, вы что-то чувствуете сейчас?
— Господи, Мирослава. Конечно!!! — Он осекся, отвернулся к окну и добавил, — Я за вас рад. И очень хочу вам помочь. Мне до слез жаль, что я так поздно сюда приехал, и ваше сердце успело так сильно пострадать. Идите.
— Последний вопрос. Вы знали про всё это, про десять лет и возможную трансплантацию, а вы… сказали моему жениху? Я видела вы разговаривали с ним.
— Это врачебная тайна. Я только близким родственникам могу сказать, опекунам, а женихам даю рекомендации и поддерживаю морально. Так, что нет. А вы думаете, он откажется от женитьбы, если узнает? Каждый может заболеть, лишиться органа, руки, ноги. Это не значит, что ваша любовь будет несчастной.
— Но родных детей у меня точно не будет и жить недолго. А вы говорили…
— Я помню, что сказал. По поводу детей я сказал, что пока не планировать. Мы будем с вами разговаривать о детях не ранее, чем через год, когда ваши гормоны успокоятся.
— Не буду рожать, если это всего десять лет. Останется сиротой. Не буду.
Я не плакала, но была на грани. Быстро схватила направления и, с цветами, алеющими, будто кровь, насыщенная кислородом, ушла. Кофту у него забыла.
Мы с мамой быстро прошли ЭКГ и отправились на УЗИ, мне его заведующая делала. Писала цифры и молчала. Внимательно на меня посмотрела:
— Мирославчик, ты мне скажи – лекарства назначенные пила?
— Конечно.
— А что еще делала? Что делала этот месяц?
Я так покраснела, что дым из ушей повалил. Что ей сказать? Любила?
Она на меня уставилась и быстро сказала:
— А ну дай руку, давление смеряю, ты вся кипишь.
Я протянула руку, почувствовала тугую манжету и тихо заметила:
— Я жила с мужчиной рядом этот месяц. Мы любили друг друга. И ночью тоже. А целых две недели… делала гимнастику и немного тренировалась, ходила.
— Тихо, малыш, я уже поняла…. Цыц, говорю, снимай свою майку, дай послушать тебя.
Она уставилась на мою грудь, как будто первый раз видела.
— Что с вами, Светлана Владимировна?
— А ты точно у меня не в положении?
Я смутилась ужасно, а она продолжала:
— Грудь у тебя не заметила? Больше стала?… Хотя ты может быть питаешься лучше. Но, смотри мне! Прерывать тебе тоже нельзя, беременность очень опасна! Я Аню предупреждала!
— А что по УЗИ? Есть какие-нибудь изменения?
— Вот, держи. Иди к Вадиму Николаевичу, он, небось, заждался. Ходит с утра надушенный. Ждет свою любимицу. Иди, Мирослава.
Вышла я с результатами и загрустила. Родственники знают всё, муж узнает, когда станет мужем, если я не скажу… и родители его, которые внучку просят, дядя Вася узнает… Илья верит и надеется, а Никита … он как раз уверен, что недолго жить буду.
Я подошла к матери:
— Мама, ты Илье вообще про всё рассказала? Он знает, что со мной, или думает, что вылечусь?
— Ты вылечишься, доченька.
— Мам, десять лет…
— Где десять, там и двадцать. И тридцать. Сто лет! Двести!… Не слушай никого и не читай, ты же мне обещала. Ну будем все белугой реветь. А что толку? Ты смотри, какая у меня хорошенькая сейчас! До ста лет проживем!
— Мамочка, но это нечестно. — Мне стало обидно за Илью. — Мы так … жестоко к нему, если он не знает.
— Мира, неужели это что-то изменит? Человек всё равно будет любить. Он же любит тебя, доченька. Надеется. И я надеюсь. Ты смотри не на годы жизни, а на качество жизни. Люди годами непонятно с кем время теряют, а у вас любовь.
— Мам, если бы ты не знала, что выходишь замуж за умирающего, а он знал и сказал бы тебе потом, ты бы разве не была обижена на него за то, что все молодые годы он потратил на тебя? До старости вместе не дожить. Детей не нарожать.
— Ты представить себе не можешь, о чем я не знала, когда выходила замуж. Если бы я знала – тебя бы не было на свете, девочка моя дорогая! Мама твоя сделала всё правильно, Илюша твой сокол ясный, милый добрый человек. Он тебя спасает и будет с тобой столько, сколько бог даст.
— А где же моя … бабушка? Почему она к нам приехала ночью и даже не постучалась? Даже не сказала, что это она… Я знаю, что отец пропал, но ты мне ничего не рассказывала про мою бабушку.
— Он пропал, как человек, очень давно, Мира. Ты только не волнуйся. Иди к врачу, и помни – только положительные эмоции, вон у тебя уже слезы сейчас капнут.
— Да, мама, я боюсь. Он может привыкнуть ко мне и совсем… пострадать, если я умру так рано. Надо ему сказать. Я сама это сделаю сегодня же. — У меня закружилась голова. — Я его родителям не хочу горе принести. Ты уже знаешь, а они нет, только догадываются.
— Попробуй, скажи... Только язык у тебя не повернется — Мама пожала плечами. — Мне тоже сказали, что ты у меня инвалидность получить должна. Деньги, льготы. А я тебя так назвать не смогла, ты у меня солнышко ясное, ты сильная и всё будет у тебя хорошо. Обещаю тебе, никогда ты больше от меня такого слова не услышишь, и жить мы с тобой будем всегда с надеждой.
— Мамочка, я хочу снова поехать к той травнице и к деду, который видит будущее. До свадьбы.
Я дождалась, когда выйдет пациент и заглянула в кабинет.
— Всё готово у вас? Заходите!
Спустя несколько минут Вадим Николаевич стоял на месте и растерянно смотрел на мои результаты УЗИ...
— Вадим Николаевич, что-то не так? Мне хуже?
— Пойдем со мной… так, ключи…
Он быстро вытащил ключи из двери кабинета и вставил их снаружи, смущенно улыбался, ждал, пока я выйду за ним. Закрыл, извинился перед следующим пациентом и пошел по коридору к кабинету УЗИ.
Я за ним следом почти поскакала. Там всё еще сидела Светлана Владимировна, а на кушетке лежал дедушка.
— Прилетел? Я тоже удивилась, прошло всего ничего, да?
— Давайте, вы заканчивайте, и еще раз вместе посмотрим.
Я села и расслабилась, запела про себя песенку, зашептала:
«Эта талая вода напоминает мне всегда
Что случилось той весной, … когда встретились с тобой
Эта громкая капель… напоминает тот апрель
В нем были только я и ты. И для нас цвели цветы.
Эта первая гроза … напоминает те глаза
Где желание и страх На одинаковых ролях…»
— Мирослава, что вы сейчас прошептали?
— Песню. Это меня успокаивает. Сердце успокаивает.
— Всё у вас нормально, не волнуйтесь. Сейчас я сам хочу глянуть.
И он глянул. Меня снова уложили на кушетку, прохладный гель коснулся моей груди.
Вадим Николаевич смотрел, а заведующая водила. Он проговаривал про себя перегородка, сброс крови, стоп, назад, вторую проекцию, регургитация клапана, …его речь внезапно оборвалась. Наступило продолжительное молчание.
Я уже хотела спросить весело: «А что вы молчите?»
Но он взглянул на меня пристально и неподвижно его синие глаза были наполнены каким-то голубым волшебным светом, снова отвернулся и произнес:
— И вы это не заметили? Вы не написали, потому, что не заметили?
— Что? У меня там два сердца? — спросила я.
Он вздохнул и улыбнулся
— Естественное течение вашего заболевания остается не совсем прогнозируемым. У вас больше нет признаков поражения клапанов сердца, дилатация сейчас весьма умеренная, да, камеры сердца, конечно… превышают нормальные размеры, но жалобы почти отсутствуют! Нужно проверять переносимость нагрузки. Она, я думаю, уже удовлетворительная, да? Я все равно поставил вас, и не буду исключать из числа претендентов на пересадку сердца. У вас … есть возможность благоприятного течения и даже выздоровления. Никакого употребления алкоголя. Это вам просто нельзя. Никогда.
Я чуть не завопила от радости. Теперь уже не было сомнения, что мне надо всё рассказать о рисках и о том, что может быть всё хорошо.
Не знаю, как отразилась на лице моя радость, но улыбающийся взгляд врача и гордость… Он будто любовался моим сердцем на этом маленьком темном эхо-квадратике. Я не выдержала и обняла Светлану Владимировну в радости, а она шепнула «Ну, козочка моя, значит поскачешь еще, по полям, по лесам…».
Вадим растроганный улыбался. А потом протянул обе руки и ждал, что я его тоже дерзко обниму.
Я не стала обнимать, а начала быстро вытирать гель и одеваться.
А когда оделась, встала и протянула свою руку.
Его ясная синева глаз снова наполнила меня своей энергией, я почувствовала чувство …. наслаждения. Я улыбнулась и…
Услышала голос моего Ильи из коридора перед кабинетом:
— Я так рад, что вы позвонили! Почему она хотела без меня… Что случилось там?
— Илюшенька, они Миру туда повторно, я не знаю, дорогой. Вот жду уже больше полчаса, и не выходят.
Я задрожала от радости и спросила можно ли мне идти. Ничто не волновало меня больше, кроме как обнять любимых и сказать, что наши чувства сделали почти невозможное.
Вадим Николаевич снова посмотрел своими пронзительными глазами, надел очки и строго сказал:
— Положительная динамика. Через две недели записывайтесь на пробу с нагрузкой. Молодец ваш… Илья. И мама ваша. А вы просто красавица.
Я вышла и обняла маму, которая волновалась не на шутку. Начала им все рассказывать, о том, как меня долго смотрели…
Я посмотрела в родные теплые глаза Ильи и прошептала:
— Илюш, а если у меня будет только… десять лет жизни, ты все равно хочешь такую жену?
— У тебя будет целая жизнь. Очень. Очень хочу. Ты уже моя жена, мы скоро кольца наденем! Я знаю, что говорили Мира, … там в Москве ездил, пока ты готовилась к операции, все про тебя докторам разным рассказывал, показывал, просил… И погоревать успел и поверить тем, кто хорошо сказал. Там есть шанс… хороший! Только надо время. Так у детей бывает, и у молодых.
Спортсменом-профессионалом ты у меня не станешь, но мы с тобой будем вместе всё делать и … любить!
Я повернулась радостная:
— Мама, ты мне теперь можешь рассказать про эту мою бабушку? Я в порядке! Пойдем, по дороге расскажешь. Что за подарки такие… интересные, необычные…
— Мира, я всего два раза только и видела его родных. Мы после свадьбы знакомиться поехали, полетели на самолете. Отец твой был ревнивец, считал меня красотой неописуемой, но изменницей, не верил ни одному слову. То уезжал, то приезжал внезапно, без предупреждения, без приглашения…. Бабушка, его мать, тоже не верила мне и рада была, наверное, что он вернулся к ней на север, приехали они за ним после развода и уехали. Думала она, что от ревности меня изобьет или убьет. Муж у нее плохой человек был в молодости, в тюрьме оказался. А я же не знала об этом ничего. Папа-то на вид такой хороший был, художник, кисти в руках, природу нашу рисовал….
С мужчинами больше не встречалась, к тебе никого не допускала. Налетами приезжал, но ни разу он меня не заставал. Ты перестала спрашивать про папу, а он объявился, опять внезапно. Деньги передал, на дом… Пил сильно, да. Но дом он нам купил вот этот, чтобы мы с тобой жили. Драться лез, а потом опять исчез. — Мама шла и взволновнно задыхалась, но продолжала мне рассказывать, держа за руку, — Я не звонила ни единого раза. И вот совсем пропал и не знала, где он. А когда ты заболела.… мне показалось, что я видела его, отца твоего. У больницы видела, как тень какую-то в кепочке. Вот столько лет прошло, но походка знакомая… пьяная походка.
Нинке рассказала.
А Нина… Тетя твоя решила сама разыскать его по прежнему адресу, телефону, и всё о тебе передать, что помощь нужна, спасать тебя всем миром нужно. Я узнала, что хочет сделать, ей добро дала, кому угодно бы позвонила, а тут – родня. Неужели не помогут?
И мне кто-то вот так раз – деньги на порог положил. Я утром выхожу - деньги и вот… твоя ночнушка вышитая. В которой ты лежала у нас в области в больничном центре….
Увезли худющую, бледную. Я туда поехала, всех врачей смогла отблагодарить, рубашку тебе передала.
Выжила ты моя девочка, сразу вес начала набирать, поправляться.
Мы этим не тревожили тебя, чтобы ты не волновалась.
А сейчас все в городке говорят, что свадьба у вас. Илюша объявил на работе, Вася своим сказал, Наташа тоже, подружки твои, и вот раз – платье, как у меня!
Думала, объявилась родня, подарок на свадьбу такой был от матери его. На мою свадьбу.
Это её руки вышивали, я платье свое в родительском доме оставила, на чердаке хранилось в старых вещах, сначала подумала – это оно. А дом-то снесли…
Но это платье новое. Жива твоя бабушка и всё такие же красивые узоры создает. К теть Нине зайди, она всё знает, все расскажет, последние новости.
***
Ночью я проснулась от осторожного ворчания Варьки. Илья уже не спал.
— Мира… Ты спи, я посмотрю.
— Тихо, Илья. — Я прислушалась — Мне кажется, кто-то опять к нам идет.
— Если это брат, я с ним нормально поговорю и домой отведу. — Илья начал подниматься с дивана.
Завибрировал телефон «Отец».
Он быстро оделся и вышел на улицу. Я видела, как они с папой сидят на лавочке и разговаривают. Долго. Потом дядя Вася поднялся и пошел, наверное, домой, а Илья вернулся ко мне, прижался весь холодный.
— Что случилось? Никита? Что-то с Никитой?
— Пропал куда-то. Второй день не ночует. Не волнуйся. Завтра найдется.
— А что, он на телефон не отвечает?
— Нет, недоступен. Уехал все-таки, как собирался сразу…
Я ему свою ту машину отдал, он уехать навсегда хотел, раз мы не можем. Вот так договорились, что уедет и квартиру снимет в другом городе, когда я тебя после операции привезу. В больницу не пошел, сам с тобой не поехал и … я решил, вернусь с тобой, а он уедет.
— Но он не уехал.
— Нет, передумал. Сказал, что будет добиваться, и ты признаешься – он твой любимый человек.
— Илья, ну как так можно родителей волновать… Я не понимаю. Уехал – так скажи, куда, позвони, ответь.
— Завтра я его буду искать по знакомым, спи, любимая… У тебя голос уставший…
Я подумала: «Отец пропал, Никита пропал… Отец ревнивец, не верил маме, Никита ревнивец не верил мне… Или это совпадение или кто-то из них вовсе не пропал, а прячется от родителей и от меня».
Отца я видеть совсем не хотела, боялась. И видела, что мама его боялась всегда.
А Никиту перестала бояться, и была бы рада, если бы с ним всё было хорошо. Но Илья не смог найти, никто не мог его найти.
Вечером следующего дня, когда я уже спрятала свадебное платье, которое начала шить, пришла мама Ильи и Никиты. Она вся намокла под дождем и немного дрожала.
Мама её ко мне не допустила, они сели на кухне, я слышала их громкий шепот.
Тётя Наташа взмолилась:
— Пусть она скажет, Аня, Аннушка. Пусть скажет, что-нибудь. Хоть что-то …
— Он мог просто выключить телефон. Наташа, я знаю Никиту вашего с детства. Он плут и хитрец. Это его шалость, дай бог, чтобы так. Дай бог.
— Но как же так, ведь сын мой, всегда обо всем рассказывал, хвастался победами, а сейчас такое горе – пропал. Свадьба через неделю, а его нет…. Как быть? О каком тут веселье речь пойти может?
Я вышла к ней сама.
— Мира, иди в комнату. Не бережем мы тебя, вот Илья придет, с ним и поговорите.
— Тёть Наташ, я не видела Никиту и не разговаривала с ним больше. Я никого не приворожила, но если вы так думаете, что свадьба будет невеселой, мы не будем жениться. Простите, я только хотела спросить у вас – это вы не хотели, чтобы Никита на мне до армии женился? Пожалуйста, я должна знать, это очень, очень важно…
— Милочка, Милая моя… Я хотела, и папа наш хотел. Это Никита, наверное, забоялся. Соврал, что сначала мы должны Илью женить.
А нам сказал, что вы никогда не расставались, это к лучшему… хотел, чтобы ты его дождалась. Он всегда боялся, что уедет без тебя куда, и ты с другими мальчишками дружить начнешь. Всегда он мне говорил, что Милка моя, а только отвернусь, и кто другой с ней начнет гулять. Он говорил, что как отметку на тебе поставит, женится, … а потом вроде как кто ему шепнул, что ты всё равно не дождешься. Отец наш собирается идти в полицию заявлять. И машина исчезла и сын. А тут весточку кто-то подал – сунул бумажку в дверь – «Ваш сын жив».
На этом разговор наш закончился. Все замолчали. Они с мамой обнялись, а я решила, что попробую тоже его найти, подумать, куда он мог поехать.
И решила немного поколдовать. Совсем немного. Когда тётя Наташа ушла, я надела платье, распустила волосы, и вышла на улицу.
Мне почему-то казалось, что надо внимание привлечь. Собаку Никиты с собой взяла, а Любимчика, который лакомился косточкой, по голове погладила… Других он отпугивал, когда кость грыз, а мне ее подвинул… Настоящий друг.
И пошла я в таком виде к Светке. Настоящая колдунья.
Она еще с двумя нашими подругами на веранде сидела, я помахала, а они сначала глаза вытаращили, а потом в дом спрятались, только в окно выглядывают.
Погладила Варю и крикнула: «Если вы знаете, где Никита – лучше скажите сейчас, а то ночью приду!»
И крикнула вроде весело, задорно, да только шторки задернули и не выходят.
Ладно, думаю, будет вам колдунья. Решила я голос потренировать. Таким страшным хотелось заговорить.
Если мои мысли правильные, то Никита уехал недалеко и будет где-то неделю жить, чтобы нашей свадьбы не было. Чтобы мы её отменили.… Будто не по его вине. И мы отменим, все же будут его искать… внимание к себе – самое ценное для моего Никиты.
Я продолжала его иногда называть «Мой», понимала, что Никита жестокий, только о себе думает и своих желаниях, в нем нет жалости даже к матери и отцу.
А верит он… Кому он верит?
Наверное, я ведьма или просто догадалась. Это имя пришло мне сразу, как я подумала, кому Никита верит.
Но для того, чтобы знать точно – мне нужен был Илья. Мне она не расскажет.
Варечка шла, прижимаясь к моей ноге, послушная собака, белая, красивая, улыбчивая.
Слышу позади тихий вскрик:
«Мира! Мы не знаем, где он! Не сказал, куда исчез».
Я повернулась с улыбкой и увидела Светку, которая стояла одна, прижав руки к груди.
— А с чего ты решила, что он именно «исчез»? Свет, ты тоже думаешь, что я колдунья?
— Мира, что это за платье на тебе?
— Красивое?
— Странное.
— Подарок от бабушки. Так, где Никита? Не скажешь?
— Исчез. Сказал, что ты хотела, чтобы он ушел, исчез и не возвращался…
— И ты веришь в … то, что я ведьмой стала?
— Мира, не шути так.
— И не думала. Все женщины ведьмы, когда хотят выжить.
— Даже, когда замуж выходят? Ведьмы ведь, не … не женятся. Они живут одни.
— Как моя мама, да?
— Ты меня не пугаешь, но это ненормально. — Светка отвернула лицо.
Я сжалилась и сказала своим обычным голосом:
— Никиту лучше напугайте, его мама с ума сходит, плачет, отец в полицию пошел…
***
Илья вернулся поздно, на нем лица не было, хотя старался улыбаться. Он осторожно обнял меня и нежно нежно поцеловал. А я спросила, считает ли он своего брата умным...
— В школе он особенно не старался…
— Илюш, а он часто… врал?
— По пустякам – да.
— Мне кажется, он исчез, чтобы все подумали – я занимаюсь колдовством, как и моя мама. Все его искали, и мы с тобой не расписались, — Я улыбнулась и погладила его по волосам. А когда мы не поженимся, он вернется и опять будет делать вид, что я его притягиваю силой. Это кто-то из его друзей родителям записку передал, что он жив. Я знаю Никиту очень хорошо, он мог так сделать. Помнишь, его искали часто ночами, когда наказывали? И потом еще у него прощения просили, целовали обнимали, радовались, что нашелся…
— Я об этом как-то не подумал… Ты его тоже искала и целовала, я помню. А сейчас меня поцелуй. Красавица. Ты пахнешь, как ангел…
— Илья, … так красиво говоришь. А почему ты всегда молчал раньше?
— Не знаю, мне так спокойней.
— Давай подумаем, где и с кем он может сейчас быть. Машины не будет в нашей области. Я думаю, что он уехал подальше…
— К своей бывшей жене? Мама не дозвонилась. Номер тоже недоступен. Да мы и не знаем о ее семье ничегошеньки. Номер дал Никита, никто не отвечал по нему никогда, он женат-то был всего год, а то и меньше… Расписались просто, как он рассказывал, по военному.
— Лия Полякова… и больше ничего, да?
— Не знаю, любимая.
— Позвони по одному номеру и скажи, что я наколдовала этой женщине … какой-нибудь венец безбрачия. Сейчас, хорошо? И представься. Скажи кто ты. Я тебе подсказывать буду… И скажи вот это, она поймёт.
Я начала быстро писать слова «Ворона грязью перемажет крылья. Никто и не заметит всё равно. А лебедь, несмотря на все усилья, Отмыть не сможет с белизны пятно…»
💖Благодарю за лайки и комментарии и подписки, спасибо за поддержку и критику! С любовью и светом, Автор...💖
© Все текстовые материалы канала «Свет моей жизни» являются объектом авторского права. Запрещено копирование и публикация, в том числе путем копирования на другие ресурсы, социальные сети и сайты в сети Интернет, а также любое использование материалов данного канала без согласования с правообладателем и размещением активной ссылки на источник. Вы можете поделиться ссылкой с обязательным указанием автора Алиса Елисеева.
Предыдущая часть