В другую камеру на четверых, Васек переходить не стал, в этой повеселее. Да и не забылось почему то, как радостно его встретили. С появлением Строева, жизнь одиннадцатой камеры заметно улучшилась. В тот же туалет стали выводить почаще. И теперь не надо было нестись к этому самому «толчку» сломя голову. Курево перестало быть дефицитом, как хлеб и сало. Ежедневно заносил вечером эту немудреную посылку, кто - ни будь из солдат гауптвахты. Так прошло трое суток, а на четвертые всех обитателей одиннадцатой сразу после завтрака увезли на работу в город рыть траншею под теплотрассу. Поехали на гаупвахтовском «Урале», под охраной двух солдат. Василия морозило уже конкретно. Все эти дни держалась температура. Он сегодня уже не может толком шевелиться, не то что работать. Скорей бы добраться до места и завалиться на солнышке, и плевать на все. Места ожогов гноятся, лопаются, намокают. И нечем смазать эти язвы, нечем перевязать. Видно от этого и температура. Морозит постоянно, даже в это теплое августовское утро. Он еще сутки назад попросил передать в камеру любую мазь от ожогов, бинт и пластырь. Терпеть уже невозможно эту постоянную боль. Может сегодня, ведь Светка точно знает в каком он состоянии. Рассказал же ей по телефону. И она же спрашивала, почему он раньше об этом не сказал. На ответ, что думал все само собой пройдет, обозвала мудаком. Потом заплакала. Сквозь тихие всхлипы пообещала, что все сделает. И все уже крутится. Но вот прошли сутки, а от не ни слуху, ни духу. Хочется лечь прямо на грязный пол кузова и забыться. И напрягаясь из последних сил, парень пытается медитировать, чтобы уйти от боли, от действительности, от всего на свете. И если Светка не смогла передать медикаменты, то на это есть причины. И разве проблема какие то ожоги, температура и прочее. Разве он не мужик, разве не сможет сам разрулить свои проблемы. Конечно, сможет. Вот только бы сутки полежать не шевелясь, чтобы только чуть - чуть прийти в себя. Боже, как не хочется двигаться. Смазать бы саднящие места и перевязать, а то не отпускающая ни на мгновение боль, кажется просто пыткой. Жалко, но придется порвать тельняшку, чтобы перевязать самые болезненные места. И все никак не получается отгородится от этой боли медитацией даже на несколько минут. Не получается представить Светку, ее чуть смугловатое тело, шелковистый живот. И всю ее такую родную и желанную. Каждый удар машины в колдобине мгновенно отдается болью. Бьет тело электрическим разрядом. Продержаться бы пару дней, а там и к боли притерпишься. Да и заживать уже должно. Это пройдет, а вот что с ним дальше будет? Куда кривая выведет? То ли в дисбат, то ли на зону. Заварил он «крутую кашу». Теперь из - за него приходится крутиться всем. Но с другой стороны, он и сам сделал бы все возможное, случись беда с кем то из его друзей, не говоря уже о Светке. Если на то пошло, то все проверяется вот в такие моменты, которые и расставляют все на свои места. Он уже готов к самому худшему. Скорее всего, его сделают виновным по всем статьям. Чтобы другим неповадно было поднимать руку, как на господ офицеров, так и на флотские традиции. Теперь то он здорово жалеет, что не воспользовался отмазкой от всей этой воинской лабуды. И стоило это всего три штуки «баксов». Вот и отдал долг маме – Родине. Какой он еще наивняк зеленый. Что он успел назанимать у нее в свои то годы. И на флот сам напросился. В
детстве школу юнг закончил, вырос у моря. Всегда хотел покрасоваться на улице, во дворе таким всем из себя настоящим моряком. Над этим Серж постоянно смеялся. Пацаном с глубинки называл, набитым романтикой и прочей чушью. Пускай так, но все равно хотелось носить бескозырку законно. Глупо конечно, он ведь с четырнадцати лет в полукриминальном автобизнесе в полный рост. Всякого насмотрелся. Сколько за спиной крутой суеты и разборок. А вот от мечты детства не смог избавиться. Думал, что после всего этого, служба ему совсем не в напряг будет. Ведь его уличный опыт подкреплен шестью годами занятий боксом и восточными единоборствами. Что - что, а в этом он спец. Это даже Серж признал, крутой профи в тайском боксе. И вот всего год в матросской робе, а за спиной столько непоняток, плавно перешедших в неподъемную проблему. Хотя эту неподъемность он немного сгущает. За спиной Серж и Светка, за спиной пацаны. Они все знают где он, и что с ним. Они не оставят его одного. Они защитят матроса российского флота. Васек устало улыбнулся, представив, как Светка, его малышка весом в сорок восемь килограмм, защищает его, спеца в боксе, каратэ и еще черт знает в чем. Его маленькая подружка плакала, она очень сильно расстроена. Его проблемы стали ее болью. А это значит, что она разрулит - закроет все непонятки в самое короткое время. Прикроет любимого собой, встанет непреодолимой стеной перед навалившимися на него бедами. Он то знает ее несгибаемый характер и волю. И что скромничать, она же любит его. Наконец любимая женщина четко нарисовалась в сознании, и сразу ушла боль. И Васька уже нет в этом полутемном кузове грузовика. Еще немного и он обнимет, почувствует тепло ее тела. И на душе станет легко и спокойно. Она вдохнет в него силы, чтобы он смог выдержать это проклятье. Резкий рывок, скрип тормозов, возвращают в болевую действительность. А все равно уже полегче, и он может шутить над собой. Вот так всегда, намутил, накосорезил, влип конкретно, и сразу подтянул в первый эшелон, на линию огня, любимую. Скинул на нее проблемы, уверенный, что она поможет, поддержит и все сделает как надо.
«Урал» наконец остановился. Слава Богу доехали, выгрузились, осмотрелись. Все не далеко. Правда, на другом конце от дома. Но все равно это не расстояние, не такой уж он и большой его родной город. На месте солдат с нетерпением ожидал дядька - прораб возле кучи лопат и ломов. Он было с ходу начал объяснять что и где рыть, но его мгновенно осадили. Давай сначала пожрать, а потом начнешь «петь» про работу. Попривыкали козлы все на шару - дармовщинку. В словах солдат слышалась такая ненависть, что прораб мгновенно угомонился, сходу пообещав еду и другие блага. Скорбным, тихим голосом попросил начать работать. Время, мол, не ждет, трубы надо укладывать срочно. Еще посетовал, что работать некому. Повздыхал жалобно и тихо уехал. Скорее всего, отправился до военного начальства доложить - пожаловаться, что солдатики работать совсем не хотят. Да и не солдаты это, а форменные бандиты.
Инструмент разобрали и разлеглись на травке, включая охрану. Никто и не думал начинать работать. После могильного холода камеры, так приятно отогреться на солнышке. И как хочется, чтобы это продолжалось бесконечно. Через час Строева растолкали, и его радости не было предела. Приехали Серж со Светкой в компании с какой то теткой. И вся эта работа затеяна, чтобы выдернуть его на свободу. Женщина вынесла из машин фанерный короб, в котором оказались горячие пирожки, завтрак для солдат. Еще каждому штрафнику досталось по двухлитровой бутылке апельсинового сока. Немудреная еда, а настроение поднялось на порядок. Подъехавший «Беларусь» с ковшом, и сразу начавший рыть траншею, привел солдатиков в бессознательное состояние от свалившегося на них счастья. Жратва, весь день полного безделья. Лежи себе на травке под солнышком и прохлаждайся. Что может быть лучше для военного арестанта. Светка тем временем шепталась с охраной, и со всем не безуспешно. Видно хорошо позолотила им руки. Так что они совсем не протестовали и оружием не бряцали, когда Васек сел к Сержу в машину. И та мгновенно рванула, весело, с шумом буксанув, от резко брошенного сцепления. Через часик парня осматривал ведущий специалист ожогового центра городской больницы. А еще через час он лежал весь перебинтованный в четырехместной палате для легких больных. Прощаясь Светка сказала, что все самое страшное уже позади. И теперь она, и только она будет контролировать его службу. И все что с ней связано, вплоть до дембеля. Она еще не знает, что сделает с этими гадами в погонах, но подумает и решит. Они еще пожалеют о содеянном. А на гауптвахту вечером сообщат, что матросу Строеву стало плохо и он был госпитализирован в тяжелом состоянии в ближайшую больницу. На запрос вояк, дежурный врач сообщит, что матроса пока нельзя транспортировать. До следующего утра вояки, скорее всего, развернуться не смогут, а там уже
подключаться ребята из городской прокуратуры, знакомые Сержа. Они обещали со стопроцентной гарантией отсечь парня от армии на время болезни.
Армейские власти развернулись только на третьи сутки. Попытались взять дело в свои руки, но мгновенно угомонились, получив копию истории болезни матроса, с ярким, почти художественным описанием ожогов и синяков. Военная прокуратура связалась со своими гражданскими коллегами, и те пообещали подключить к делу общественность, прессу. И конечно, комитет солдатских матерей. Поскрипев зубами, посетовав на не патриотичность гражданских, вояки отступили, ожидая выхода матросика из больницы. А пока попытались проверить корабельные службы в свете этого происшествия, но опять ничего не вышло. Вмешались какие то невидимые силы, которые все тихо притушили -замяли, все решив в узком кругу. В общем, никаких разборок, никаких уголовных дел, с леденящими душу обывателя подробностями. Все живы и здоровы, ну и ладненько. А матросик никуда не денется, ему еще служить и служить.
Вот так и случился в Васькиной службе незапланированный отпуск. Теперь его никто не тревожил и не беспокоил. И чем дольше все это продлится, тем лучше. Матери не стали сообщать, что он в больнице, совсем недалеко от дома. Зачем расстраивать, ведь впереди еще целый год разлуки. Зачем добавлять седин родному человеку. И только сейчас, когда на тебя свалилась уйма свободного времени, Васек все проанализировал и с легкой паникой в душе осознал, на каком краю пропасти был. Хорошо, что у него оказались за спиной близкие люди, друзья. Они до сих пор разруливают его проблему, пока он прохлаждается в больнице, под теплым бочком любимой. Не дай Бог в одиночку попасть в такой переплет, точно кранты случатся.
Через неделю Светка сообщила, что все наконец утряслось. На корабле к нему претензий нет. По крайней мере, на словах. Военная прокуратура тоже на все закрыла глаза. Но тут им деваться некуда, слишком все запутано - переплетено. И лучше этот «клубок» не распутывать. Ведь точно затронешь интересы уважаемых людей, которые могут «засветиться» на фоне истязания матроса срочной службы. Зачем этим негативом добивать последний авторитет армии. И так ее боятся, как черт ладана. Планы мести, скорее всего, вынашивают. Светка говорит, что из неофициальных источником точно известно, что Строева после больницы вернут на прежнее место службы, то бишь на корабль. А пока из больницы нельзя даже носа высовывать, настолько все серьезно закручено. Сидеть тихо, вернее канать под сильно больного и ждать, пока Серж гарантированно не утрясет вопрос с новым местом службы. И Васек совсем не жаждет встречи с прежними отцами - начальниками. Он теперь точно знает, чем все это может закончиться. Светка лежит на плече у своего матросика, на узкой больничной койке, после бурной любви. Умиротворенная и счастливая все шепчет и шепчет любимому. Переходя от спокойного повествования текущих дел, вновь на тему любви, с которой она живет все эти последние дни. Пытается добиться от парня таких же горячих признаний в любви, какие она не жалеет для него.
- Ну зачем я влюбилась, как последняя дура? Ведь ты то меня совсем не любишь. Я для тебя просто подружка. Соседка по дому и постоянная давалка.
- Зачем ты так? Мы с тобой больше, чем друзья – любовники. И кто знает, что такое любовь, и на фиг она нужна? Вот ты всегда рядом и мне хорошо. Я сколько себя помню, мы всегда вместе во дворе, в детсаду, в школе. Вот и думай кто мы друг для друга. Может это и есть любовь. А ты сама то представляешь, что это такое? Я знаю одно, за тебя жизнь отдам не задумываясь.
- Не надо мне таких жертв, лучше бы замуж взял.
- Вот так всегда, начинаем про любовь, заканчиваем загсом. У тебя эта идея становится навязчивой.
- А что в этом плохого? Я хочу быть женой. Госпожой Строевой, а не какой ни будь подружкой.
- Светик, давай эту тему до конца моей службы закроем. Будет у нас еще время этот вопрос порешать. Впереди целая жизнь.
Настроение у Светки сразу испортилось, хоть виду и не подала. Просто домой сразу засобиралась. А Васек, как обычно, ничего не заметил, не уловил. Его мысли и желания были совсем о другом, более близком и таком восхитительно желанном. Он легко смял сопротивление, взгромоздил подружку на себя, непрерывно целуя ее шею, плечи, грудь. И Светка уступила сначала силе. Куда денешься голой от таких сильных рук. Чувствуя, как парень загорается страстью, через минуту сама пылала. Смотрела на своего мужчину затуманенным взглядом, двигаясь всем телом вверх - вниз, все убыстряя темп. Еще немного, и она просто задыхалась в сладких объятиях. И сама плотно и сильно сжимала ногами тело
любимого, такого родного и такого противного. Любовная гонка пронеслась одним мгновением, унеся с собой плохое настроение. И Светка снова уютно расположила голову на сильном мужском плече. Совсем забыв, что собиралась домой. Расспрашивает Васька, пытаясь выяснить, что произошло с ним в этой дебильной армии. Почему он весь в ожогах. И что такое он сотворил, что на него ополчилось все флотское начальство.
Продолжение следует... ----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук
#проза #вмф #рассказы #тоф #служба #море