Часть 4
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Таня схватила кочергу. Наверное, Антон увидел в её глазах что-то такое, отчего вскочил с табурета и испуганно попятился.
- А вот сейчас тебе отсыплю третью часть того, что от тебя получала. И ещё добавлю, если снова придёшь. – Тана подняла кочергу повыше, примериваясь, и пошла на Антона. - Убирайся и никогда больше не приходи. Ты женился на мне, потому что мама обещала тебе за это дом. Ты издевался надо мной и бил, а сам гулял. И папаша твой такой же. Хотя, если бы не он, может быть, терпела бы и дальше твои издевательства…
Антон съёжился, прижался спиной к печке и пошёл вдоль неё, боясь отвести испуганный взгляд от Таниного лица. А она наступала, грозно возвышаясь над ним с кочергой в руках и сверкая глазами.
- Вся деревня знает, что ты бил меня и гулял. Люди подтвердят. И не угрожай мне судом. Не боюсь. Как бы алименты с тебя не взыскали на дочь. А что, надо подумать. Если ещё раз ты переступишь порог моего дома, ручаюсь, пожалеешь, сморчок поганый. - И Таня сделала вид, что вот-вот опустит кочергу на лысую голову Антона.
Он как раз дошёл до угла печи, развернулся и бросился вон из избы, но зацепился сапогом за половик. Падая, Антон с громким стуком ударился головой прямо о дверь. Она со скрипом распахнулась. Таня замерла. Ещё не хватало, чтобы голову в кровь разбил и обвинил её в этом. Но нет. Антон встал на четвереньки, переполз через порог, поднялся, кряхтя, и заковылял к выходу, даже не оглянвшись. Дверь за ним медленно закрылась.
Таня так и стояла с занесённой кочергой в руках, грудь её тяжело вздымалась. Вика смотрела на неё с открытым ртом, не узнавая всегда тихую мать.
- Ну ты даёшь, – сказала она и заметила мелькнувшую за окном лысую макушку горе-вымогателя. Она подбежала, откинула занавеску и смотрела, как сгорбившийся Антон быстро трусил прочь, вытянув вперёд голову на тощей шее как гусак, и размахивая руками.
- Мам, погляди, как торопится. На олимпийских соревнованиях точно выиграл бы забег на сто метров. – Вика оглянулась на мать, и они обе разом прыснули.
Они долго смеялись так, что на глазах выступи слёзы. Наконец, Таня начала успокаиваться. Приставила кочергу к печке, села без сил на край кровати и заплакала.
- Мам, ну ты чего? Ушёл он, вряд ли вернётся. - Вика присела рядом, погладила мать по плечу.
Таня подняла уголок фартука и высморкалась. Покачала головой. Говорить она не могла. Напряжение и страх постепенно отпускали.
Вечером Таня вязала, сидя на стуле посередине избы, прямо под лампой на потолке, чтобы лучше видеть. Знала, что Вика не утерпит, задаст свои вопросы.
Сейчас она поняла, почему мама не откровенничала с ней. Рассказать дочери о своих ошибках, слабостях, значит, дать ей оружие, которым та может в любой момент воспользоваться. Начнёшь поучать, а она в ответ: а сама-то, какая была? что делала? С другой стороны, рассказать откровенно обо всём, значит, предупредить, помочь избежать подобных ошибок. Если бы мама откровенно разговаривала с ней в своё время, возможно, доверилась бы ей, рассказала про охватившее чувство к Виктору, не боясь наказания. Может мама удержала бы…
Таня вязала и напряжённо думала, как поступить, что можно, а чего лучше не стоит рассказывать дочери. Она, забывшись, вздохнула.
- Мам?!
Таня подняла уставшие от вязания глаза. Оказывается, Вика следила за ней всё это время. Таня смутилась и склонилась над вязанием.
- Что?
- Что я должна знать? О чём говорил этот…
Таня сделала вид, что считает петли. Дочь удержала одну спицу, не давая вязать. Таня неохотно подняла голову, посмотрела на дочь.
- Он не отец мне, так? А кто? Кто мой отец? Какую тайну ты скрываешь? Я взрослая. Я могу понять тебя. Вы с бабушкой как два заговорщика. Всегда чувствовала, что вы что-то скрываете от меня.
- Бабушка умерла, когда ты маленькая была. Что ты могла чувствовать? – Таня снова вздохнула.
- Я не слепая и не глухая. Не в лесу живём. – Вика отвела глаза, пожалев, что проговорилась про услышанные краешком уха сплетни о матери.
Таня отложила вязание. Долго собиралась с духом, а потом всё рассказала: про Виктора, беременность, замужество, своё бегство от свёкра…
- И ты не искала его?
- Зачем? Я не знала ни фамилии его, ни адреса, только номер телефона. Позвонила после больницы. Трубку взяла его мама и попросила больше не звонить. Хотел бы, давно приехал. Но он не приехал. О твоём существовании он даже не догадывается. Давно, наверное, женат, дети есть. Зачем же я буду разрушать его семейное счастье?
- Ты самая лучшая мама на свете. - Вика села на корточки пред Таней и заглянула в глаза. – Я люблю тебя. И правильно сделала, что выгнала этого.
- Я очень испугалась, когда увидела его. А теперь… Надо развестись с ним поскорее. Думаю, доставит мне ещё хлопот, не отпустит просто так. – Таня грустно посмотрела на Вику.
С этого момента между ней и дочерью установились тёплые доверительные отношения. Однажды дочь рассказала, что ей нравится в школе мальчик, он не живёт в интернате, только учится.
- Он хочет остаться после школы в деревне. А я хочу уехать в город. В институт вряд ли поступлю. Аня уговаривает вместе пойти в индустриальный колледж, на бухгалтерское отделение. У неё в городе тётя живёт. Аня обещает поговорить, что бы она разрешила и мне жить у неё. Правда, здорово? – Вика рассказывала с воодушевлением, торопливо, и вдруг замолчала. – Если ты отпустишь, - добавила тихо.
- Я не против. – Таня улыбнулась. – Нечего в деревне делать. Сюда отдыхать приезжать хорошо, а жить… Жить тут тяжело. – Таня смотрела в тёмное окно, словно увидела за ним своё несбывшееся лучшее будущее.
И Вика после школы уехала в город. Теперь она приезжала реже домой. Таня скучала, тосковала, ждала. Вика приезжала, и дом наполнялся радостной суетой. У Тани уже была связана новая кофточка для дочери или юбка, шапка, шарфик…
- Ой, какая красивая! – радовалась Вика, примеряя перед зеркалом обновку, а Таня видела в ней себя.
Вика подбежала, чмокнула маму в щёку.
- Спасибо, мамочка! Мне все девчонки завидуют. Всем нравится, как ты вяжешь. И Марина Викторовна, мой преподаватель по математике, каждый раз мне комплементы говорит. Кстати, она просила спросить, сможешь связать для её сына джемпер? Она сама купит нитки, только скажи, сколько мотков надо. И заплатит, сколько скажешь, - весело тараторила Вика.
- Свяжу, привози нитки. Да. Пусть мерки снимет. Взрослый, сын-то?
- Не знаю. – Вика пожала плечами. – Я спрошу.
На длинные новогодние праздники дочь приехала домой, привезла мотки белой дорогой шерсти. Таня никогда ещё из такой не вязала. Заметила, что Вика выглядит непривычно задумчивой, притихшей. Даже к очередной обновке отнеслась сдержанно.
- Случилось что? С учёбой? – Встревожилась Таня.
- Мам, с учёбой всё в порядке. Это не то, о чём ты подумала. – Отмахнулась Вика.
- Ни о чём таком я не подумала, - сказала Таня, но сердце безошибочно подсказывало ей, что что-то всё-таки терзает дочь.
Она брала в руки книгу и и сидела с ней, не преворачивая страниц. Отложит книгу, встанет и уйдёт на кухню, и тут же возвращается назад.
- Что мечешься? Просто скажи, что тревожит тебя, дочка.
Вика, словно ждала приглашения, тут же вязла стул и села напротив Тани, смотрела несколько минут, как та вяжет.
- Марина Викторовна, преподаватель, которая попросила джемпер сыну связать, попросила меня, чтобы я сама сняла мерки. Сказала, что боится не так сделать.
Спицы замерли в пальцах Тани. «Вика влюбилась в него… Радоваться или начать переживать?» - забеспокоилась Таня.
- И что? Продолжай, – поторопила она дочь.
- Я была у неё дома. Её сын… Он не ходит, в инвалидном кресте передвигается. Работает дома, на компьютере. Дипломы пишет студентам, какие-то чертежи делает… Симпатичный и очень серьёзный.
«Ну точно, влюбилась. Да ещё в инвалида. Этого только не хватало», - подумала про себя Таня, а вслух сказала:
- В инвалидном кресле радости мало сидеть. Тебе его жалко стало? Это естественно. А что с ним случилось? С детства такой? – Таня старалась не показать вида, что расстроилась.
- Конечно, жалко. Он упал и сломал позвоночник. Дело не в этом. – Вика замолчала.
Таня растерялась.
- А в чём тогда? Не тяни, говори уже, что случилось.
- У него над компьютерным столом висит рисунок девушки, - осторожно начала Вика.
- Ты никак ревнуешь? Что, понравился парень? – Таня решила помочь Вике сказать правду.
- Он не парень, он твой ровесник. А нарисована ты, - неожиданно сказала Вика.
- Я? Так похожа девушка с рисунка на меня? Надо же. – Таня покачала головой.
«Всего-то? А я уж бог знает что подумала».
- Да нет, мама, не похожа. Нарисована именно ты. Твои волосы, твоя улыбка, глаза. Ты. Только молодая. – Вика беспокойно посмотрела на мать. – Сына Марины Викторовны зовут Виктор, – тихо добавила она.
- Я не понимаю тебя. – Но Таня всё поняла.
По какой-то случайности, сыном преподавателя дочери оказался её, Танин, Витя? Этого не может быть.
- Я спросила его, кто изображён на рисунке. Знаешь, он смутился и сказал, что одна знакомая. Мне показалось… У него такой голос был…
- То есть, ты хочешь сказать, что это он? Виктор? Глупости. Это совпадение. Случайность. Нарисовал на меня похожую девушку. Ну и что? Потом, он же не художник. - Таня делала вид, что ни секунды не сомневается, что Вика ошиблась.
- Может и совпадение. Я сказала, что девушка на рисунке очень похожа на мою маму. Тогда он спросил, как тебя зовут. Прости, я назвала твоё имя. И он изменился в лице. Я видела, мама! – с отчаянием выкрикнула Вика. – Он прямо весь побелел. А Марина Викторовна сразу увела меня в свою комнату. – Вика замолчала.
- А он знает твоё имя? – еле слышно прошептала Таня.
-Конечно. Марина Викторовна представила нас друг другу. – Вика на секунду задумалась, вспомнив что-то. – Виктор… Виктория! Мам! Я только сейчас поняла, что ты назвала меня в честь него. Я права? Скажи, мама!
Таня спустила петлю. Пальцы её мелко дрожали.
- Марина Викторовна сказала, что мне лучше уйти. Мне показалось, что она расстроилась. Выглядела виноватой. Выпроводила меня. А на следующий день, как ни в чём не бывало сделала мне комплемент. Я пришла на занятия в розовой вязаной кофточке.
- Мерки сняла? – Деревянным голосом спросила Таня.
- Нет. Не успела, - растерянно покаялась Вика. – Мам, ты не рада?
Таня пожала плечами.
- Что его зовут Виктор, это ничего ещё не значит. Мало ли Викторов в городе. – Таня опустила голову над вязанием.
- Мам, ты бы видела его. Это он. Я знаю, чувствую. И не делай вид, что тебе всё равно! – Вика вскочила со стула.
Продолжение следует
Часть 5
