Темой работы является трагическая и загадочная судьба мощей основателя Борисоглебского монастыря города Торжка преподобного Ефрема Новоторжского, в начале XX века. Судьба мощей святого Ефрема неразрывно связана с судьбой самого Борисоглебского монастыря, поэтому в работе будет затронута и тема судьбы монастырского имущества, той его части, что представляла собой культурно – историческую ценность. В работе были использованы как документы и мемуарная литература, так и данные, собранные путём этнографических исследований среди жителей Торжка. В частности, представляет интерес, какую реакцию вызвали среди новоторов акции советских органов власти, касающиеся мощей Ефрема, и как они отразились в народной памяти.
Ефрем Новоторжский, основатель Борисоглебского монастыря, скончался в 1053 году и был согласно его житию погребён в построенной им каменной церкви. Его мощи были обретены в 1572 году и покоились в Борисоглебском храме. В 1784 – 1796 годах старый Борисоглебский храм был разобран, а на его месте возведён современный, куда перенесли мощи Ефрема и его ученика Аркадия.
Из примечательных исторических ценностей Борисоглебского монастыря упоминаются: деревянные потир, ложка, дискос, два блюдца и посох, найденные замурованными в стене при разборке старого храма, чья принадлежность приписывалась святому Ефрему. Образ Христа Спасителя и деревянная рака для мощей Ефрема, которые были подарены монастырю царями Иваном Грозным и Петром I. Медные посеребрённые молоточек и лопатка (мастерок) которыми царица Екатерина II заложила первый камень в основание нового Борисоглебского собора. Лопатка имела надпись: «Во славу Бога Единаго Всемогущаго заложенъ помазанницею Его, Императрицею Екатериною Второю храмъ сей Благоверных князей Бориса и Глеба; въ 9 день июня 1785 года». Несколько церковных сосудов подаренных монастырю патриархом Никоном и шитая золотом палица, подаренная великой княгиней Евдокией, дочерью царя Алексея Михайловича.
После Октябрьской революции 1917 года для Борисоглебского монастыря наступил период тяжёлых испытаний. Выполняя указания центральных властей, органы Советской власти на местах приступили к публичному вскрытию мощей святых Русской православной церкви.
В Торжке вскрытие мощей святого Ефрема было произведено 5 февраля 1919 года. Согласно официальному протоколу вскрытия: «Был обнаружен человеческий череп кирпичного цвета, внутри которого находилась вата. Кости, причём оказалось 6 лишних костей, – две бедренных, две тазовых, одна плечевая. Лишние кости по наружному виду свежие». (указано о 6 лишних костях, но перечислены только 5 – мое примечание.)
После вскрытия мощи святых Ефрема и Аркадия продолжали пребывать в Борисоглебском монастыре вплоть до его закрытия в июне 1931 года. После этого мощи были перенесены в Благовещенскую церковь г. Торжка, где и находились до 1936 года, когда храм был закрыт, а мощи исчезли неизвестно куда и судьба их до сих пор неизвестна.
В воспоминаниях одного из жителей Торжка упоминается инцидент, произошедший с мощами святого Ефрема, при закрытии Борисоглебского монастыря, в 1931 году, о котором он узнал от одного старика из деревни Владенино.
«Он мне рассказал, что у него был родственник, некий Николай, человек «беспокойный»… С организацией колхозов он, бросив семью, уехал в Торжок. Там он вступил в ВКП(б) и активно включился в разорение церквей и богатых домов. Приезжая в деревню он стал привозить деньги, ризы от икон, золотые вещи. Однажды он стал похваляться: «Недавно мы громили мужской монастырь в Торжке, и, хотя меня до главных ценностей не допустили, я ухватил коленную чашечку от костей святого преподобного Ефрема». «…». Эту чашечку Николай – кощунник использовал в качестве пепельницы. Позднее он уехал в Сибирь, где и умер.
Нынешний благочинный г. Торжка отец Николай в личной беседе рассказывал, что ему приходилось общаться с женщиной, чья мать в 1930-е годы была служкой в Благовещенской церкви. По её воспоминаниям однажды ночью (1936г.) к ним вломились сотрудники НКВД, угрожая оружием, они потребовали открыть храм и, забрав из него мощи Ефрема и Аркадия, увезли их на грузовике неизвестно куда. Здесь небезынтересно отметить, что поскольку изъятие происходило тайно, местное отделение НКВД видимо опасалось возможного сопротивления верующих. А это значит, что авторитет Ефрема Новоторжского не был поколеблен вскрытием его мощей и он продолжал пользоваться почитанием у местного населения.
Какова же могла быть дальнейшая судьба мощей Ефрема Новоторжского? Согласно информации работников ФСБ, г. Торжка зафиксированной в беседе с ними сотрудником ВИЭМ Виктором Владимировичем Кузнецовым, в 2000-м году, судьба мощей им была неизвестна и в документах не отражена. Но, по их словам, обычно в те времена останки местночтимых святых: «либо где - нибудь тайно прикапывали, либо топили в реке».
Среди преданий, бытующих среди жителей нашего города посвящённых судьбе мощей Ефрема и Аркадия, была записана следующая: «В Октябрьскую революцию мощи Ефрема и Аркадия вытащили из монастыря и положили в костёр. Участвовавший в этом кощунстве погиб на 3 день. Руководитель этого кощунства погиб через 9 дней». Здесь уже происходит смешение событий 1919 и 1936 года. Но в целом среди верующих жителей г. Торжка бытовало убеждение, что мощи были уничтожены. В то время как, например, среди жителей города Саров сложилась легенда, что вывезенные чекистами мощи Серафима Саровского, были во время пути выкрадены местными жителями и спрятаны в тайнике до лучших времён.
Согласно некоторым сведениям, ставшими достоянием тверской прессы, мощи Ефрема были якобы отправлены в Ленинград в Музей истории религии и атеизма. Документов об этом в архивах музея найдено не было, однако появилась частная информация, что мощи Ефрема якобы выставлялись в экспозиции 1971 года в Казанском соборе. В 2010 году депутаты Государственной Думы Александр Тягунов и Владимир Васильев обратились к директору музея Б. Аракчееву с просьбой предоставить информацию о пропавших мощах. Через месяц директор музея написал: «В учетной документации музея отсутствуют сведения о поступлении из Борисоглебского монастыря и Спасо-Преображенского собора Торжка мощей Ефрема и Аркадия». Журналисты, опубликовавшие эти сведения, утверждали, что мощи и не могли быть в этой описи. Так как вначале они попали в московский Музей истории религии и атеизма, а уже после его закрытия в 1946 году, как и мощи многих других православных святых в нескольких вагонах были доставлены в Ленинград. По их мнению, директор музея просто не стал вникать в суть запроса депутатов.
Действительно в ответном письме директор музея пишет о Борисоглебском монастыре и о Спасо-Преображенском соборе Торжка. В то время как в этом соборе находились мощи святой Иулиянии Вяземской, а мощи Ефрема и Аркадия находились в Благовещенской церкви.
Не принесли успеха попытки разыскать мощи Ефрема в запасниках Музея истории религии и атеизма предпринятые некоторыми активистами православной церкви. Как сообщалось: «Предпринимаемые попытки по обнаружению мощей Ефрема и Аркадия согласно полученным данным об их нахождении в запасниках этого музея не принесли желаемых результатов, при этом поиск мощей был проведен по архивам Санкт - Петербурга, а часть сведений была получена путем опроса сотрудников музея. По устным заявлениям, сотрудники этого музея неоднократно повторяли, что в официальной форме делать это не будут, потому что дорожат своим местом, ибо директором дано указание, не разглашать музейных секретов. Документы о нахождении мощей Ефрема Новоторжского в архивах музея не найдены, однако бывший сотрудник музея свидетельствует, что видел их на выставке в 1970 году в Казанском соборе, но официально подтвердить отказался».
Бывший Музей истории религии и атеизма, начиная с 1989 года, осуществляет передачу Православной церкви хранившихся у него мощей православных святых изъятых в предыдущие времена органами Советской власти. Так ещё в 1990 году в его запасниках были обнаружены и возвращены в Саровский монастырь мощи святого Серафима Саровского. И ВИЭМ и Русская православная церковь в 1990-е годы посылали запросы руководству музея о судьбе мощей Ефрема, но никаких положительных сведений не получили. Однако оснований подозревать сотрудников музея в саботаже не приходится. Так при поиске мощей Александра Свирского монахам его монастыря пришлось изучить массу документов в различных архивах, в том числе и касающихся Музея истории религии и атеизма. Изучение архивов, которому никто не препятствовал, убедило монахов, что в этом музее мощей Александра быть не может. Поиски продолжились и мощи святого были найдены в музее кафедры нормальной анатомии Военно - медицинской академии Ленинграда. Документы и планы, посвящённые экспозиции 1970 года, где якобы были представлены мощи Ефрема, не могли бы не сохраниться. А, следуя им можно было найти в запасниках музея и сами мощи.
Но вместе с тем надо отметить, что в 1990 году при розыске мощей Серафима Саровского в фондах Музея истории религии и атеизма, по воспоминаниям архиепископа Арсения Истринского, его директор Станислав Кучинский сообщал представителям церкви следующее: «Владыка, я не могу утверждать точно, но нами обнаружены мощи какого-то угодника Божия. Мощи скелетного состава, никаких покровов. Сохранилась только одна рукавичка на мощах, на которой такая надпись: «Преподобне отче Серафиме, моли Бога о нас!» По описи эти мощи у нас не проходят, нашли мы их случайно, завернутыми в один из гобеленов...». Установить подлинность мощей удалось только благодаря характерным признакам, которые имели некоторые части останков святого, следы от прижизненно нанесённых ему травм и т.п. Так что как видно степень учёта экспонатов велась довольно плохо, и если мощи Ефрема действительно попали в этот музей в таком беспорядке, то они вполне могли быть затеряны.
Что бы ответить на вопрос о судьбе мощей Ефрема Новоторжского необходимо сравнить судьбу его мощей с судьбой мощей других святых русской православной церкви этого периода.
Так мощи святого Александра Свирского изъятые органами Советской власти в 1919 году, были найдены в 1997 году в музее кафедры нормальной анатомии Военно - медицинской академии г. Ленинграда. Мощи преподобного Симеона Верхотурского власти решили сначала сжечь, но потом по просьбе директора Нижнетагильского краеведческого музея отправили в этот музей, для «антирелигиозного просвещения трудящихся». Позднее мощи перевезли в Свердловск, где они пролежали забытыми в запасниках музея до их возвращения церкви в начале 1990-х годов. Мощи Ефросинии и Евфимия Суздальских были в 1923 году отправлены во Владимиро – Суздальский музей – заповедник, где лежали во вспомогательном фонде археологии вплоть до Перестройки.
Вариант передачи мощей Ефрема и Аркадия в распоряжение краеведческого музея города Торжка (довоенного) тоже отрицать не следует и в этом видимо, уверены и некоторые верующие. В начале 2000-х годов ко мне, как к сотруднику музея, приходил один паломник с вопросом: «Когда мы, наконец, вернём монастырю мощи Ефрема»?! Однако проверить это невозможно. В дневниках новоторжского краеведческого музея за начало 1980-х годов имеется информация, записанная со слов одного из уроженцев Торжка. По его словам, он был очевидцем того, что в ноябре или в октябре 1941 года (когда к городу подошли немцы) экспонаты государственного музея расположенного тогда в Успенской церкви, упаковывались в ящики и куда – то увозились. Никакой информации об их дальнейшей судьбе не имеется.
Учитывая обстоятельства изъятия мощей Ефрема и Аркадия из Благовещенской церкви, по сути это был настоящий вооружённый грабёж, вариант, что их мощи были тайно закопаны или утоплены, представляется наиболее вероятным. Успенская церковь Торжка, где тогда располагался музей, находится недалеко от Благовещенской церкви и вряд ли её служители не могли бы не заметить, куда ушла грузовая машина с похищенными мощами.
Касательно судьбы старинной утвари связанной с историей Борисоглебского монастыря и исчезнувшей после революции мне удалось встретить упоминание только о мастерке, которым царица Екатерина II закладывала первый камень в фундамент строящегося Борисоглебского собора. Так в мемуарах известного калининского врача А. В. Соколова упоминается, что одна из его коллег длительное время проработавшая участковым врачом, примерно в 1960-е годы, лечила на дому одного пожилого больного, в прошлом крупного работника НКВД. «В его домашней коллекции находился редчайший музейный экспонат – серебряный мастерок, на котором было написано: «Сим мастерком императрица Екатерина II заложила церковь Бориса и Глеба в городе Торжке».
Насколько достоверна, может быть эта информация? Что бы ответить на этот вопрос необходимо выяснить некоторые вопросы, связанные с действиями Новоторжской Чрезвычайной комиссии в годы Гражданской войны.
Уездная Чрезвычайная комиссия была организована в Торжке в июле 1918 года. Первым её начальником был М. Клюев. В публикациях воспоминаний участников Октябрьской революции в Торжке, о Клюеве говорится как об уголовнике, использующем своё положение для личного обогащения.
«Возглавлял ЧК в нашем городе Клюев, заместителем у него был Шибаев. Это были случайные люди, с уголовным прошлым, пробравшиеся к власти. Подобных себе они набрали и в свой отряд». «Под видом борьбы с контрреволюционными элементами приспешники Клюева отнимали ценности у бывших купцов и заводчиков». Местные власти приняли решение арестовать членов новоторжской черезвычайной комиссии за совершённые ими преступления, но Клюеву удалось бежать и скрыться - «… следы предателя не найдены до сих пор».
Между тем, как это удалось установить тверскому историку Евгению Ступкину, глава Новоторжской черезвычайки Клюев действительно должен был быть арестован за совершённые им многочисленные преступления, но бежал. Суд над ним состоялся заочно. Но спустя 2 года Клюев был полностью реабилитирован.
Эта история о первых годах деятельности Новоторжской ЧК требует дополнительного и отдельного изучения. Здесь важно отметить другое. Согласно имеющимся сведениям новоторжские чекисты в 1918 году занимались, под видом контрреволюционной борьбы, грабежом местного зажиточного населения. Объявление красного террора предоставило органам ЧК на местах огромные полномочия в борьбе с противниками Советского режима. Так центральный официальный Еженедельник ЧК опубликовал объявление, выпущенное Новоторжской уездной ЧК в сентябре 1918 года.
«Новоторжская Чрезвычайная комиссия уведомляет, что ею арестованы и заключены в тюрьму - как заложники - поименованные ниже представители буржуазии и их пособники: правые эсеры и меньшевики. При малейшем контрреволюционном преступлении, направленном против Советов, при всяком покушении на вождей рабочего класса – эти лица Черезвычайной комиссией будут немедленно расстреляны». В числе лиц взятых в заложники упоминается и «архимандрит Симон - настоятель мужского монастыря».
В начале 1922 года в Борисоглебском монастыре, как и во всей России, было проведено массовое и спланированное изъятие церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. Если бы мастерок, которым императрица Екатерина II закладывала Борисоглебский собор, был изъят во время этой кампании, то, скорее всего он не смог бы попасть в частные руки. В этом случае он, как и другие ценности, был бы отправлен на закупку хлеба голодающим. Тогда мастерок должен был попасть за рубеж, куда и отправлялись в обмен на продовольствие ценности, конфискованные большевиками у православной церкви.
Скорее можно предположить, что мастерок мог быть изъят раньше. Учитывая, что настоятель Борисоглебского монастыря был в конце 1918 года взят в заложники и находился под угрозой расстрела, местные чекисты - бывшие уголовники, вполне могли вынудить монахов отдать им в свою пользу некоторые монастырские ценности. Тогда информация из мемуаров калининского врача А. В. Соколова, о мастерке, которым царица Екатерина II закладывала Борисоглебский собор, из домашней коллекции престарелого работника НКВД получает своё подтверждение.
Важно отметить, и то, что согласно мемуарам С. Соловьёва один из представителей власти, закрывавший Борисоглебский монастырь в 1931 году привозил домой ризы от икон и золотые вещи, которые он похитил. Как видно, возможности для личного обогащения у лиц производивших закрытие монастыря были большие, даже и в 1931 году, что ещё раз свидетельствует в пользу того, что значительная часть драгоценностей монастыря, могла осесть в карманах представителей органов власти.
В заключение хочется отметить, что судьба мощей святого Ефрема и Аркадия, а так же старинной утвари связанной с историей Борисоглебского монастыря пока остаётся неизвестной и требует дальнейшего и дополнительного изучения.
