Уехали. Разумеется, не без приключений.
Сначала отложили самолет на девять часов, а потом, уже в аэропорту, выгнали на улицу и стали искать с собаками телефонный сюрприз.
С грехом пополам улетели, и дедушка всю дорогу пилил он-лайн табло, где ничегошеньки непонятно. Поэтому прилетели внезапно. Хэппи-энд.
Надеюсь, скоро появится кошка и внучку отдадут бородатым туристам на воспитание. Трудное счастье - песни, костры, палатки, лазание по стенкам, лагеря и походы, а в гимнастику не взяли из-за непослушности. Бывает. Школу не любит, уроки делает по двадцать пять часов и мечтает поменять перемены на уроки.
Мы были другими!
Ага, мечтал поменять местами учителей и учеников, школу навидел всей душой, а дисциплину обожал до потери пульса. Особенно смотры песни и строя, когда восторженно, с вытянутой шей и бенгальским огнем в тазу все вместе в ногу заодно вдруг.
Или стрижки под коробок, мышиную форму, красные галстуки, которые мялись до папируса и которые обязательно нужно гладить раз в два дня. И обязательно самому . Сжег пару штук пока не научился.
Торжественные линейки, пилоточки, белые рубашечки, салюты, комсомольские собрания и классные часы. Прям до дрожи.
Приходил домой и не снимая ботинок бросался за уроки. Мало того, делал на два раза, чтоб удвоить удовольствие, а иногда на три.
Какой двор, футбол или пацаны - уроки, задачки, стихи и прописи.
Хлебом не корми.
Пионерская помощь маме и бабушке. Молоко и хлеб, а сдачу до копеечки, бодрая гигиеническая уборка, пылесос и тряпка, чистка обуви и глажка брюк до острых стрелок - ведь завтра в школу, двадцать страниц Тимура и его команды, аккуратный ужин, мытье посуды без напоминаний, программа время, почтительный звонок бабе Поле с пожеланием спокойной ночи, тщательная чистка зубов Поморином - это очень полезно, или ты хочешь к стоматологу - и тихий отбой. И непременный материнский поцелуй на сон грядущий.
Десять лет в школе и шесть институте - дольче века, минута в минуту.
Как бы не так.
Маска картонного служаки плюс моралистика равно воспитание. Фигура, снимающая ответственность за результат.
Курить и пить вредно, нужно слушаться старших, помогать маме, быть вежливым и опрятным, учиться на пятерки, заниматься спортом или музыкой.
Что тут сложного, правда.
Так воспитывали Гошу. Строго, назидательно, нервически, порой истерично. Нельзя и надо.
Ключик на шее и вечерняя экзекуция.
До поры до времени катило, а потом, когда стал постарше, сорвало все клапана. Ничего не помогло, ни армия, ни женитьба, ни работа, ни дети - бутылка, мать за дверь, сорок шесть и того, царствие ему небесное.
Кто спорит, учебные пособия, техника, электронность и дистанционность штуки важные, но определенно вспомогательные. Без учителя сами ни на что не способные, пусть трижды одобрены высочайшими инстанциями, ибо педагогика - суть волшебство. Таинство, чудо. Учитель, речь и ученик. Только волшебник способен передать не знание как таковое или навык, инструкцию, алгоритм, а смысл, который заходит, присваивается, прорастает, органично увязывается с остальным и становится личным.
Просто через озвученный текст не зайдет ничего, в лучшем случае, механическая копия, а в обычном отрицание, ибо впихано насилием, под страхом двойки или порицания.
Долгая дорога в дюнах, а сегодня открывается выставка.
Вадим Шмыгин. Были на волосок от знакомства. Саша Каунов прислал телефон, чтобы смогли созвониться, встретиться и поговорить, а первый том философских "Маргиналий" из рук не выпустил.
Познакомитесь, сам отдаст!
Шесть недописанных томов, большая жизнь назад и Вечность впереди.
Царствие Небесное.
Шел и думал обо всем и сразу. О Шмыгине и его непрочитанных Маргиналиях, Саше Каунове, который телом в Москве, а душой здесь, папе, который перед смертью никого не узнавал, не реагировал на живое присутствие, но за неделю до кончины вдруг ожил, пришел в себя, нормально общался, шутил и гладил меня по голове - мы часок посидели на кровати, потом, уже вечером поговорили по телефону, а на следующий день он снова ушел вглубь страдания. Думал о том, что нужно достать из ящика почту, а вечером пройти десятку, и хорошо бы услышать Семенова - снова пропал, хотя на радаре высвечивается, о маме, которая потерялась в больнице и перепутала еду в общем холодильнике. О Петровиче - как-то помахал издалека и вскорости слег намертво, думал, что аллея от Российской до Свободы особенно хороша осенью. Когда солнечно, тихо, и путь усыпан опавшими листьями, и стоит позавчерашний туман, поглотивший город - пластичный, обвешанный световыми облаками и сюрреалистическим тенями, о науке, подарившей ковид и бомбу, о метафизике, спрятанной на глубину стиха и первую встречу с живым философом...
Фотография тетради-дневника художника сделана Павлом Большаковым.