Старый, сгоревшей роддом всегда манил нас, детей и подростков. Сначала мы играли там в прятки. Потом собирались, скрывшись от взрослых глаз, чтобы выкурить свою первую сигарету.
Я всегда был заводилой и первым рвался в старый роддом. Не знаю, наверное, хотел доказать всем, что мне не страшно. Что история с мамой не напугала меня. Что это вообще тут ни при чем.
***
Растил меня отец и бабушка, его мать. Она как раз вышла на пенсию, когда моя мама попала в лечебницу для душевнобольных.
А оказалась она там, едва мне исполнился год. Однажды она вышла из дома, а нашли ее через сутки в старом роддоме. Папа рассказывал, что мама сидела посреди одной из выгоревших палат и невнятно бормотала. В израненной руке она сжимала осколок стекла.
Разум её был поврежден. Она так и не оправилась. Навсегда застряла в своих навязчивых мыслях и бредовых идеях.
Когда мне исполнилось 8 лет, отец отвёл меня к маме в больницу. Конечно, она не узнала меня. Находясь в каком-то ступоре, мама смотрела стеклянными глазами в одну точку.
-Это Рома, - сказал папа, проглаживая её по руке, - это наш с тобой сын.
После этих слов мама посмотрела мне точно в глаза. Она словно проснулась. Сразу занервничала, начала бормотать. Я успел расслышать страшные слова:
-Он тоже! Он отдан, он принадлежит ему. Дьявол должен забрать жертву, тогда мы все будем спасены!
Следующий раз я увидел её только через несколько лет. Мама сразу меня узнала и опять начала кричать про жертву, дьявола и какие-то пророчества.
Что случилось с мамой, почему из совершенно обычной женщины она вдруг превратилась в одержимую и сумасшедшую, никто не мог сказать.
Почему-то все мои друзья считали, что я как-то связан со старым роддомом. Ещё бы, именно там мама пыталась расстаться с жизнью, именно там лишилась нормальности, именно там бабушка проработала больше двадцати лет.
Ну а сам роддом… Много лет назад был пожар. Здание полностью выгорело. Решили, что восстанавливать его нет смысла и просто построили новый.
После армии я твёрдо решил поступать в престижный вуз в соседнем городе. Быстро отгуляв дембель, я уселся за учебники. У меня никогда не было проблем с учебой, но перед экзаменами надо было позаниматься.
Целыми днями я сидел дома с бабушкой. Она даже помогала мне готовиться к поступлению. Мне всегда было уютно рядом с ней. Понимающая, добрая и очень умная. А ещё она готовила отменные вареники с вишней.
Месяцы перед поступлением были заняты учебой и едой. Все привыкли, что я редко выхожу из дома. И когда ранним утром бабушка увидела меня одетого в коридоре, она удивлённо подняла брови.
-К маме схожу, - ответил я на её немой вопрос.
-Рома, хотела тебе сказать… Хотя, нет! Иди, она все-таки твоя мать, - бабушка скривилась, будто хотела заплакать и быстро выпроводила меня.
***
Мама привычно сидела в одном положении, уставившись куда-то перед собой. Я взял её руку в свою. Она сощурилась и встрепенулась. И как мантру стала повторять:
-Принадлежат ему… Я, ты, после тебя… Все, кто по к р о в и. Это проклятие, но спасение!
-Мама, я собираюсь уезжать из города, - перебил я её, - буду поступать. У меня столько планов!
Внезапно ее взгляд сделался ясным, будто она скинула с себя какой-то морок. Мама улыбнулась и сказала:
-Тебе надо пойти в роддом. Сходи, Рома! Ты поймёшь, ты узнаешь. Я не могла сопротивляться. И ты скоро не сможешь. Мне так жаль!
Сказав это, мама разрыдалась. И мои глаза наполнились слезами. Нет! Я больше никогда не приду сюда! Я не должен заставлять её страдать.
Выйдя за ворота больницы, я остановился. Мое лицо горело, а руки были ледяными. Я приложил ладони к разгоряченным щекам и нащупал ещё подростковый пушок. Стараясь побыстрее превратить его в настоящую щетину, я усердно брился каждый день. Но сегодня торопился к маме и не успел провести свой привычный ритуал. Постояв так минуту, я не свернул на знакомую улочку, ведущую домой. Я повернул в другую сторону.
Старый роддом встретил меня, как родного. Сколько же тут весёлых денёчков прошло. Почерневшие от сажи и пыли стены хранили наши художества. Я сорвал длинную травинку и намотал её на палец. Мне было тревожно и хотелось остаться снаружи. Какой-то неясный страх вдруг сковал моё тело.
-Что такое.., - выругался я на себя и все-таки прошёл внутрь.
Буквально сразу послышалось тихое пение. Голос женский, старческий. Тут обычно веселятся ребятишки. Откуда здесь взрослый человек? Аккуратно двигаясь вперёд, я заглядывал в каждое помещение. Песня прервалась.
-Кто здесь? - послышался голос, и я увидел в одной из комнат старушку.
Цветастый платок на плечах, седая коса и крупные серьги с красными камешками.
-Добрый день… Простите, если напугал, - я искренне улыбнулся.
-Ааа… Пришёл-таки. Ну, ты готов? - старушка подняла с пола осколок стекла и протянула его мне.
Я стоял в оцепенении. О чем она говорит? Тут что, место сбора сумасшедших?
-Она рассказала тебе? Ты должен завершить дело, это так важно. Без жертвы никак, - не унималась старушка, но увидев, что я вообще ничего не понимаю, нахмурилась, - значит, ты не знаешь! А у своей бабки спроси! Иди, скорее! Узнай у неё все!
Старушка бросила осколок на землю и подошла к стене. Она… она просто прошла сквозь неё. Вошла в бетон, через него!
Я даже не успел сообразить, что произошло, но уже бросился на выход. Даже не оглядевшись, побежал домой. В голове пульсировал вопрос: о чем говорила эта старуха? И я хотел получить ответ. А вот страх прошёл. Словно я каждый день встречал призраков.
***
-Ба! Ты мне сейчас расскажешь правду. От начала и до конца, - крикнул я с порога.
Бабушка, ещё не зная, что произошло в старом роддоме, сразу поняла, о чем речь. Мой рассказ подтвердил её догадку. Она достала старый фотоальбом и быстро нашла пожелтевшую карточку.
Я посмотрел на лица. Образцово-показательная фотография. Врачи, медсестры, санитарки... Вот и бабушка, она была старшей медсестрой. Работники роддома задорно улыбаются фотографу.
-Что это? - я вглядывался в лица и вдруг заметил там старушку.
Платок на плечах, коса и крупные серьги. Это её я встретил в старом роддоме!
***
-Этой карточке уже лет 40. Видишь? - бабушка указала мне на старуху, - это Люся, уборщица. В тот год пришла к нам работать. Тихая, почти незаметная, аккуратная. Никто и подумать не мог, что она сумасшедшая религиозная фанатичка. Я тебе больше скажу, там не просто слепая вера, а что-то другое. Тёмное, страшное, откуда-то из глубины… Я медработник, прагматичный человек, воспитанный в советском обществе. Но, Рома… Это не просто душевная болезнь, это тьма. Живая и мощная…
Эта Люся очень подружилась с одной молодой женщиной, которая лежала в роддоме. Узнала, что идти ей некуда. Мужа нет, никто её не ждёт, да и ребёнка та особо не хочет. Уж не знаю, как Люся смогла втереться к этой несчастной в доверие. Но женщина стала соседкам по палате страшные вещи рассказывать. Про судный день, про ужасные катастрофы, про то, что дьявол скоро появится в мире людей… И про то, что есть только один выход. Отдать нечистому жертву сейчас, чтобы опять воцарился мир. Ой, как мы это упустили, не поняли сразу…
Женщина эта вскоре родила. А потом начался какой-то кошмар! Ещё слабая, уставшая от боли, не понимающая, что будет после роддома, она устроила пожар в своей палате. Люся ей принесла все, что необходимо. Спички, даже бензин с банке.
Женщина кричала, что она отдаёт жертву дьяволу. Себя, своего ребёнка и Люсю. Умоляла, чтобы к ним присоединились остальные, но никого силой не удерживала. Они втроём были в палате, Люся разлила бензин и чиркнула спичкой… Огонь занялся так быстро, стремительно. По всему роддому расползся за считанные минуты!
Ты знаешь, Рома, самое удивительное, что этот пожар унёс жизни двоих. Люся и та женщина п о г и б л и. Ребёнок выжил. Представляешь? Младенчик, который только дышать научился, выжил в этом огненно-дымном аду. Этот ребёнок - твоя мама…
Всю эту историю власти засекретили. Мы даже подписали какие-то бумаги. По официальной версии просто случился пожар…
Маму твою определили в детский дом. Там она выросла. А позже познакомилась с твоим отцом, ну а потом и со мной. Конечно, она не знала правду. Только то, что её мать п о г и б л а при пожаре.
Не знаю, была ли навязчивая идея Люси и той женщины игрой больного разума, но после твоего рождения мама твоя изменилась. Спросила как-то меня:
-А вы уверены, что пожар был случайностью? Может, поджог? Вы же были там. Что случилось на самом деле?
Я отнекивалась, как могла. Тайну так и не раскрыла. А потом мама твоя пошла в старый роддом. Может быть, она встретила Люсю. Может быть, увидела все, что произошло той ночью. Может быть, дьявол уже в нашем мире и сначала хочет забрать то, что ему обещали…
***
Я просидел с открытым ртом пару минут. А потом пришёл в себя. Кричал, даже ругался на бабушку. Это не может быть правдой. Старуха Люся сошла с ума. Встретила такую же сумасшедшую женщину в роддоме. А мама? Болезнь передалась ей по наследству. А я? Я здоров? А если нет? Вдруг, дьявол и правда выбрался и желает получить своё?
В тот год я все-таки поступил и уехал из нашего городка. Мысленно я попрощался с ним навсегда. Не хотел возвращаться, не хотел вдруг обнаружить себя в старом роддоме с осколком стекла в руке.
Но в голове прочно засела мысль о маме, старухе Люсе, которую я видел собственными глазами. О пророчестве, о жертве. О том, что говорил мне призрак в старом роддоме.
Я часто погружался в глубины своего сознания и молился, чтобы меня там не окликнула сумасшедшая Люся. Я слушал тишину и возвращался обратно.
Но однажды… Однажды я все-таки услышал зов. Это были даже не голоса, а физическая потребность вернуться в мой городок и пойти в старый роддом.
Я очень хочу, чтобы это была просто болезнь. И да, таблетки мне помогают. Зов стихает. Но разве люди могут сходить с ума одинаково?
~~~