- Баренцев, приём! – Журба аккуратно постучал рацией об угол стола. Громкое шипение сменилось оглушающим треском, и «омоновец» резко выкрутил тумблер на минимум. – Не-а… Попробуем позже.
Выудив из кармана смартфон, майор недовольно поморщился:
- Нет сети. Похоже, мобильная связь окончательно «накирнулась»… в самый неподходящий момент, как обычно… Но хочется верить в лучшее. Не исключаю, что стены «больнички» добротно глушат сигнал. При Сталине умели строить!..
- Как насчёт мозгового штурма? – Вскинул брови Чумаков. Ситуация не устраивала его по всем фронтам. – Рано или поздно мертвецы прорвутся к нам… Ещё парочка таких «танков», и нас съедят, как консервы. - Глаза участкового наткнулись на мумию медсестры, и он недовольно отвернулся, испытующе глядя на майора.
Степанов молчаливо откинулся на подушки, принимая расслабленную позу. Но свежие травмы не позволили ему вытянуться, и майор поспешно подобрал ноги, приглушённо при этом охнув:
- Что ты напрягся, лейтенант? – Губы его картинно изогнулись в болезненном подобии улыбки. – Как говаривал мой первый командир: «Даже если вас съели, из ситуации имеются, как минимум, два выхода». – Не дождавшись реакции от Чумакова, он продолжил. - Хорошая новость: когда нас не досчитаются в точке сбора в назначенный час, за группой вышлют спасательную бригаду. Ужас ситуации в том, что где-то внизу шастает «тихий», и мы не можем предупредить парней, что именно ожидает их в холле стационара...
- Значит, орём в окно? – Простодушно развёл руками Петренко, испытующе уставившись на командира.
- Вариант. – Оживился майор. – Но опасно. Я бы сидел ниже фарватера, пока под дверью орудует стая нежити.
- Рано или поздно они расползутся по укромным углам, - кивнул Иванов, ставя винтовку на предохранитель. – Главное, переждать бучу.
- Сомнительно, - протянул Степанов, слушая, как в дверь колотится «бешенный» здоровяк. – Наш «шустрый» друг привлекает слишком много внимания.
- Он уймётся когда-нибудь?! – Закатил глаза Манукян. – Может, просто пристрелим его?
- Как ты это себе представляешь? – Майор окинул Рафика оценивающим взглядом. – А если не сдержим дверь? Мертвецы ворвутся сюда и пожрут всех, до кого дотянутся? Нет уж. Думай качественнее, не халтурь.
- Голосую за баррикаду... – Задумчиво произнёс Чумаков. - Не ровен час, зомби вышибут филенку. Дверь деревянная, добротная, но доски совсем рассохлись… - При этом лейтенант постучал кулаком по двери. Послышался гулкий треск сухого дерева. – Там внутри – сплошные пустоты.
Зомби, почуявший добычу, забился с удвоенной силой, заставляя лейтенанта отпрянуть. Рычание и хрипы перешли в утробный вой, а круглая, латунная ручка задёргалась так, словно вот-вот свалится к ногам Чумакова, как переспелый фрукт.
- Спокойно. – Тяжело поднявшись с дивана, Степанов сдавленно охнул и подошёл к окну. Со второго этажа отлично просматривался забор с огневыми точками по периметру. Пулемёты до сих пор стрекотали, отстреливая покойников, настойчиво бредущих на звуки боя. Неловкие, диспластичные фигуры то и дело мелькали на фоне жухлой растительности. Короткая очередь, и очередной труп заваливается в траву, навсегда застывая, как списанная в утиль марионетка.
– Кричать – пока бесполезно. – Рассуждал вслух майор, наблюдая за высоким мертвецом, неотрывно и бессмысленно глядящим в окно кабинета. - Связи нет. А вот маякнуть беззвучно, привлечь внимание снайперов – это можно. Ну-ка, Журба, будь любезен. Поройся в шкафу у доктора. Может, там имеется постельное бельё или ватман? Главное, чтобы дежурные нас заметили и подошли поближе.
Быстро и беспрекословно выполнив приказ командира, «омоновец» разочарованно подытожил:
- Ни-че-го… Только склянки. Чайные принадлежности. О! – Оживился он. – А вот это уже любопытно. Кажется, док сочувствовал коммунистам.
- Что там? – Любопытный Галкин перегнулся через плечо Журбы и расплылся в широкой улыбке. – Знамя Ильича! Как новое.
- Отлично, - кивнул Степанов. – Тоже пойдёт. План таков – высунуться в окно и размахивать стягом, пока кто-нибудь не обратит на нас внимание. Но предварительно сдвинем мебель к двери. Чтоб уж точно без эксцессов дождаться помощи.
Брезгливо убрав прядь волос с желтоватой щеки медсестры, майор пождал губы:
- Красивая ты девчонка… Но нам пора расстаться. Иванов, Галкин, давайте проводим даму, а то она засиделась.
Проблеск понимания зажёгся в глазах патрульного, но тут же потух:
- Вы её что, в окно хотите выкинуть? – Вскинул бровь Галкин, недоверчиво уставившись на майора.
- Бинго, - кивнул Степанов.
- Да это как-то не по-людски, - закусил губу патрульный, разглядывая труп.
- Боишься, что атмосфера уйдёт? – Потянул носом майор, плавно размахивая руками в сторону Галкина. – Да-да, это она смердит, как дохлая псина.
Прикрыв лицо ладонью, Чумаков устало привалился к двери, спиной ощущая, как неугомонный толстяк наносит удар за ударом.
«Что за день сегодня бездарный?» - Не без доли сожаления подумал участковый.
- Ты бы не провоцировал его, - Иванов легонько потянул лейтенанта за рукав. – «Шустрые» - натуральное зверьё… Чувствуют добычу, как волки.
Смерив майора строгим взглядом, «омоновец» нахмурился:
– Вас бы тоже не мешало залатать, товарищ майор. Кровите. Сейчас всех тварей приманите к нам…
Порывшись в столе обстоятельного доктора, «росгвардеец» выудил оттуда компактную аптечку:
- Бинт, йод, пластыри – всё в наличии. – Улыбнулся он, угрожающе нависая над коренастым майором.
- Что ж… Ты припёр меня к стенке. – Обернулся тот, опуская тяжёлую штору. – Валяй, «айболит».
Приняв чёткое решение, группа немного оживилась. Атмосферу безысходности быстро сменила кипучая деятельность.
Журба с Манукяном уже вовсю сдвигали мебель к двери. Красный, пыхтящий, как паровоз Петренко распахнул окно настежь и теперь в одиночку водружал на подоконник окоченевшую медсестру:
- Поможет мне кто? Или у нас все эстеты?
«Попрыгаем ещё, - подумал Чумаков, по инерции глядя в экран смартфона. Связь так и не появилась, даже у окна. – Это крайне фигово».
Подхватив медсестру за ноги, он убрал телефон в карман и поспешил на помощь другу.
***
Надо сказать, что идея майора довольно быстро увенчалась успехом. И скоро под окошком материализовался лопоухий, рыжий, как куст облепихи, боец.
Упокоив долговязого зомби, он опасливо оглянулся по сторонам.
- Ну, что ж ты в одиночку припёрся? – Отругал его майор. – Давай, дуй к нашим. Попроси МЧС подогнать свой подъёмник. И не входите ни в коем случае в больницу… У нас тут обстоятельства такие… - Крякнул Степанов, оглядываясь на дверь. – Потом расскажу.
Козырнув, пацан скрылся из вида. И майор, пригорюнившись, устроился на подоконнике:
- Видали, какой бесстрашный крендель? Сам угробится и товарищей подведёт. Никакой дисциплины.
- Да это рядовой Моисеенко, - махнул рукой Петренко. – Три ранения при исполнении за полгода. Ни Бога, ни чёрта не боится. Безбашенный парень. Мелкий, как детсадовец. Но толковый. Смелый, аж жуть!..
Расхохотавшись, Степанов прильнул к окну, но радость длилась совсем недолго:
- Ну точно! Так и думал, - заскрипел зубами он, указывая вдаль.
Присмотревшись, Чумаков сморщился. Тщедушный, как спасительная соломинка, Моисеенко уже валялся в траве, отбиваясь от парочки крупных зомби в белых халатах.
Послышались выстрелы и, пришедшие на подмогу товарищи взяли под руки раненного рядового.
Придерживая лицо, тот морщился и громко матерился. Высокий, мальчишеский тенор буквально ввинчивался в уши Чумакову, заставляя того осесть на стул.
«Чёртова боль! - В который раз подумал лейтенант, сжимая челюсти. – Ммммм, опять».
Упругий обруч больно сдавливал голову – волнообразно, приступами. Отчего во рту появилось неприятное, солёное послевкусие. Участковый прикрыл тяжёлые веки руками, массируя пальцами глазницы до цветных кругов. Но это не помогало. Раскалённый прут уже ворочался в правом глазу, вороша едва тлеющие угли неизбежной мигрени…
- Сейчас этот парень всех зомби на себя выманит, - покачал головой майор. Но взгляд его споткнулся о бледного, как простыня, лейтенанта. – Ээээээ, дружище. – Протянул он. – Хреново выглядишь. Даже я себе такого не позволяю. – Ощупав ушибленную щёку, Степанов болезненно сморщился. Тебя точно не прикусили там, пока никто не видел?
- Можете быть спокойны, - сквозь зубы процедил Чумаков, чувствуя, как сознание уплывает, погружаясь в спасительную, безмолвную пустоту.
Проблеск света, больно режущего глаза, и тёмная мошкара грядущего обморока заполонила небосклон, укрывая от палящего солнца воспалённые органы чувств.
- Ловите его!.. – Краем уха услышал лейтенант, сползая в сторону. – Сейчас шарахнется!..
Чьи-то крепкие руки подхватили его и гулко отлупили по щекам:
- Только этого не хватало. – Услышал он бас Журбы. – Завалился, как кисейная барышня.
Но эти метания показались Чумакову неважными, как тараканьи бега. Он вырубился, почти смеясь над соратниками: «Это же надо, так беспокоиться из-за сущей ерунды!»
Ватную тишину сменил мерный стук… чужого сердца. Оно противно пульсировало у него в горле, не давая умереть. Эта упрямая, ненужная мышца планомерно нагнетала кровь, мешая Чумакову слиться с бесконечным блаженством высшего, общего сознания, понимающего и принимающего под свою защиту ВСЁ и ВСЕХ…
Перед ним возник длинный, почти бесконечный, светлый коридор. Вот он идёт вперёд, ощущая на губах железистый привкус крови. И ему приятно до жути. Боль ушла. Никаких страданий и метаний. Он помнит Петренко и Варю, но их благополучие уже не трогает его: «Как хорошо – стать никем и всем одновременно».
«Иди сюда, - пульсирует приятный голос в его голове. – Открой мне дверь».
Тёплый солнечный свет из окна приятно припекает щёки, и Чумаков улыбается невидимому провожатому, идущему за спиной. Лейтенант останавливается у тяжёлой, белой двери, дёргает за ручку, но та не поддаётся.
- Открой. – Настаивает голос. И Чумаков вдруг ощущает глухую волну сопротивления. Руки его становятся тяжёлыми, как мокрая вата. Флёр тайны разрушается, и перед его глазами возникает ободранное, похожее на кусок говядины лицо «тихого». Оно перекошено невероятной злобой. Худые, длинные пальцы тянутся к горлу лейтенанта, пытаясь вытряхнуть жизнь из его слабого, окоченевшего от ужаса тела.
Лейтенант спотыкается и заваливается от неожиданности назад. Пульсирующая боль надрывает ткань кошмара… И вздрогнув, он ощущает резкий запах аммиака.
***
- Есть, - знакомый, насмешливый баритон придал Чумакову решительности открыть глаза. -Ты орал, как резанный. Помнишь об этом?
Продрав еле-еле веки, участковый сощурился, с трудом фокусируя взгляд на лице Степанова.
- А ещё пытался прорваться к двери. – Глаза майора заинтересованно шарили по лицу Чумакова. – Классная рана у тебя на щеке. Мне нравится. – Беззастенчиво ткнув пальцем в скулу лейтенанту, майор грубо ощупал след недавнего укуса. – Даю тебе ещё один шанс – рассказать правду.
- Ладно. – Вздохнул Чумаков, ощущая, как боль из глазницы медленно переползает в висок.
Отстранив ладошку майора, он аккуратно привстал на локте:
- Дайте воды.
Не говоря ни слова, бледный Журба протянул лейтенанту пластиковую бутылку.
- Я действительно не знаю, укус это или просто ссадина. – Глаза Чумакова испытующе уставились на майора. – Но рана воспалилась в течение первых суток. И ночь я провёл в бреду. Знакомый врач… Патологоанатом, - смущённо улыбнулся лейтенант, вспоминая перекошенное ужасом лицо Сергеича, - посоветовал мне сильный антибиотик. И тот неожиданно помог. Спустя сутки я уже был в строю, почти не чувствуя недомогания. А вот в бреду мне виделось всякое… - Лейтенант прикрыл глаза, вспоминая неприятные сцены. – Я ел мясо. Сырое… Человеческую плоть… Мне приснилось, что я перебил соседей по общежитию и… питался ими. Я жаждал… облиться горячей кровью с ног до головы… Искупаться в ней. Слиться с чем-то пугающе важным. В тот момент я был на своём месте – незаменимой частью единого целого… – Лейтенант заглянул в глаза майору, и с удивлением осознал, что тот его понимает. – Я ощущал, как тёплая кровь остывает и подсыхает на моих щеках, становясь густой как кисель… Сейчас, вспоминая ту страшную сцену, я не верю, что мне это нравилось. И ничего подобного я более не ощущал - ни во сне, ни наяву. Но сегодня в больнице голова моя загудела на разрыв… И я снова очутился в том кошмаре. Проблесками. Всполохами. При этом оставаясь в полном сознании… Но вам я не объясню весь этот бред… во всяком случае, словами...
Заметив краем глаза испуганное лицо Петренко, Чумаков предпочёл не смотреть на сослуживцев, изучая узоры на потёртом линолеуме. Молчание непростительно затянулось, и лейтенант отчётливо услышал, как хрипит под дверью обессилевший «шустрый».
- Добро пожаловать в семью. – Оскалился Степанов, закатывая рукав.
Добротный кусок плоти на его предплечье отсутствовал. Рана уже немного затянулась, но до сих пор рука выглядела нездорово. Края шрама покраснели и натянулись, словно кожа вот-вот лопнет.
- Не болит, ни капли, - Степанов перехватил обеспокоенный взгляд Петренко. – Уверен, что Чумакова тоже укусили. Ну, так, на ползубика. Мне повезло меньше. Но я тоже не превратился, как видите. Зато теперь чувствую этих тварей за версту.
- Каких – «этих»? – Тряхнул головой Чумаков, непонимающе глядя на командира.
- «Тихих». – Кивнул майор. – У нас, укушенных, с ними устанавливается некое подобие связи… Если можно так выразиться.
- Так почему тогда Чумаков заваливается в обморок, а Вы - нет? – Оттопырил губу Манукян. – Ничего не понимаю.
- Я тоже. – Спокойно ответил Степанов. – Но пытаюсь это выяснить. Такой связи, как у лейтенанта, я ещё не встречал, признаюсь честно. У нас в лаборатории проводили всякие эксперименты… - Майор уклончиво прищурился, старательно отводя взгляд. – Подробностей не расскажу. Во всяком случае, пока.
- Да мы уже поняли, - округлив глаза, буркнул Петренко.
- Тебе не показалось на секунду, что этот «тихий» управляет тобой? - Ухмыльнулся майор, глядя в испуганные глаза Чумакова. – Не переживай. Я не сдам тебя на опыты и не закрою за решёткой. Имеется в нашем ведомстве некоторая выборка экземпляров поинтереснее. И вообще, думаю, роль сыграла именно твоя мигрень, погружающая бренную оболочку в бессознательное состояние. Наш «супер-мутант» просто воспользовался твоей временной слабостью, перехватив управление.
- То есть, Вы хотите сказать, что "тихие" - телепаты? - Мрачно процедил Петренко. - Что за мракобесная чушь?
- Да нет тут ничего сверхъестественного. - Пожал плечами майор. - Я не зря приводил в пример насекомых, описывая социальные отношения малых групп зомби. Многие из них уже достигли определенной ступени развития. Они не могут поддерживать вербальный контакт в силу множества факторов, но более развитые особи - такие, как наш "тихий" - выделяют активные вещества. Целые конфигурации феромонов, участвующие в химической коммуникации, как у ос или муравьёв. Они воздействуют на определенные мозговые центры их собратьев. Когда Чумаков отключился, его мозг, а именно подсознание обрабатывали условный "сигнал", полученный таким образом от "тихого". Это не телепатия, но что-то сродни тому. Даже лучше. Потому что в отличии от всяческих "страшных колдунств", существует на самом деле.
- Да прекратите Вы пугать людей! – Не выдержал Манукян.
- Ну, ладно, - смилостивился майор, зачарованно слушая, как за окном шумит портативный подъёмник. – Расслабься, лейтенант. Твоё сознание суверенно, пока ты контролируешь себя. Благо, что «тихие», как вид, встречаются достаточно редко. И вообще, не исключено, что нам всё это только пригрезилось. Совпадения, знаешь ли…
Распахнув окно, Степанов, кряхтя, закинул тяжёлую портьеру за аккуратно покрашенную трубу отопления:
- Вэлкам, - протянув руку Чумакову, майор указал на подоконник. – Справишься?
Коротко кивнув, Чумаков поднялся на ноги.
«Чем дальше, тем причудливей», - поморщился участковый. Обдумать случившееся более детально сил у него не осталось.
#зомби #зомбиапокалипсис #постапокалиптика #живыемертвецы #ходячиемертвецы #ужасы #хоррор #роман ужасов #апокалипсис