оглавление канала
Мы с Пашкой стояли на перроне возле вагона, и я непроизвольно ежилась под порывами холодного осеннего ветра, кутаясь в теплый шарф, который мне подарила Флора Зигмундовна на прощанье. Время нашей учебы подошло к концу, и мы покидали этот город со всеми его тайнами, замками, бульварами, холодным Балтийским морем и неукротимыми ветрами. Часы на башне ратуши начали бить, отсчитывая неутомимое время. А я подумала, что все, как в день нашего приезда. Правда, кроме погоды. Да, еще, пожалуй, и нас самих. Мы не стали другими, но что-то неуловимо изменилось. Ничего не проходит даром. Главное, как мы сами это воспринимаем. Учимся чему-нибудь у заботливой а, иногда, и жесткой судьбы, или остаемся прежними, упрямо неизменными?
Флора Зигмундовна стояла рядом со мной и торопливо говорила:
- Марточка, ты мне пиши, хотя бы иногда. Я понимаю, у вас у молодых много всяких забот, но, не забывай старуху. И, конечно, в любое время я буду рада тебя видеть.
Я тепло посмотрела на пожилую женщину.
- Флора Зигмундовна, что вы такое говорите! Конечно, я буду вам писать. Вы же моя «бабушка»!
Она тихонько засмеялась, приобняв меня за плечи. А рядом стояли Светка с Пашкой. Светка деловито поправляла кашне на Пашкиной шее, и что-то ему тихонько говорила, а он согласно кивал ей головой. Расставались они ненадолго. Пашка собирался подать заявление о переводе на местный завод с похожим профилем. Конечно, это займет какое-то время, но он рассчитывал, что особых проблем у него с этим не будет. Куда сложней дело обстояло с его мамой. Но тут, Пашка очень сильно надеялся на мою поддержку. На что я с готовностью согласилась, заявив вполне серьезно, что воссоединение двух любящих сердец – это, практически, мой долг.
Я старалась незаметно крутить головой. Не знаю, чего я ждала? Может, что Вальдис придет и проводит меня? После той ночи, когда мы с ним обнаружили секретное подземелье, а потом, вместе решили сохранить его тайну, больше мы с ним не виделись. Последнее, что мы с ним сделали вместе, это сожгли дневник профессора Авдеева, и развеяли его пепел над морем. Я взяла на себя ответственность за этот шаг, предполагая, что Флора Зигмундовна меня поймет. Она и поняла. Похлопала меня по руке, и только тихонько сказала:
- Давно надо было это сделать…
Я старалась убедить себя, что это даже к лучшему, что Вальдис не пришел меня проводить, что такой парень, как он, мне совсем не пара. Но, было, почему-то, очень грустно.
Вальдиса я не увидела. Зато, увидела, как, пробираясь сквозь толпу отъезжающих и провожающих их граждан, к нам подходит Саша. При его приближении все настороженно замерли. Флора со значением посмотрела на меня и тихонько сжала мою руку. Конечно, я рассказала ей кое-что из событий той ночи, когда мне пришлось спасать Пашку. Безусловно, я не обмолвилась ни словом о Зове Ветра, и моей роли в этом. Но, в целом, она ситуацию знала.
Сашка подошел к нам, нервно пряча руки в карманах, и нерешительно произнес:
- Привет. Уже уезжаете?
Я кивнула.
- Да, как видишь… - Голос у меня был спокойным.
Я не хотела его обижать, не забывая, что, фактически он спас мне жизнь. Да, и вообще, он был неплохим парнем. Если бы только не его предательство. Ну что ж… Каждый выбирает по себе, женщину, религию дорогу… Изменить я уже ничего не могла, да и себя не переделаешь. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что еще сказать.
- Я тебя еще раз хочу поблагодарить, за то, что спас меня тогда, закрыв собой от пули Крестова.
Он махнул рукой.
- Пустяки… Это было самое малое, что бы я хотел для тебя совершить. – В его голосе прозвучала тоска, с которой, я, увы, уже ничего не могла поделать.
В этот момент, тепловоз протяжно загудел, колеса вагона заскрежетали, а проводница зычным голосом прокричала, встав на нижнюю ступеньку подножки вагона:
- Граждане пассажиры!! Прошу занять свои места согласно купленным билетам. Поезд отправляется!
Мы с Флорой крепко обнялись, и она тихонько, чтобы никто не видел, перекрестила меня мелким крестиком. Затем, я подошла к Саше и протянула ему руку.
- Удачи тебе!! У тебя все будет хорошо!
Он осторожно пожал мою ладонь, и торопливо проговорил:
- Можно я тебе напишу?
Я пожала плечами. Кто я такая, чтобы его судить, в конце концов? Да, и что мы вообще знаем об окружающих нас людях, чтобы осуждать кого-либо. В Священном Писании сказано: «Кто сам без греха, пусть первым кинет камень».
- Конечно! – Проговорила спокойно и доброжелательно. Правда, я думаю, он ожидал от меня совсем не этого. В глазах его металась безысходная печаль. Но, тут я ничем не могла ему помочь.
Поезд дернулся и медленно пополз вдоль перрона постепенно набирая ход. Мы с Пашкой зашли в купе. Он принялся мне что-то говорить, пытаясь поведать мне о своих планах на ближайшее будущее. Я с улыбкой кивала ему в ответ, в нужных местах даже вставляя слова. А внутри у меня все сжималось от какой-то неизбывной и всепоглощающей тоски, и нестерпимо хотелось плакать. «Это осень…» - Подумала я, стараясь унять боль.
Поезд прибывал с небольшим опозданием. Родной город встретил нас прохладным ветерком, легкими голубыми сумерками и дождем из золотых, опадающих листьев. Мы попрощались с Пашкой до завтра, и я поспешила на остановку, к которой уже подходил мой троллейбус. Через десять минут, я уже стояла возле своего дома. Задрала голову наверх, нашла взглядом свои окна. В них горел свет. Дед ждал меня. Тяжело вздохнув, я зашагала к подъезду. Только я взялась за ручку двери, как позади меня раздался знакомый голос. Он слегка ворчливо произнес:
- Я уже целый час жду тебя здесь. У тебя что, поезд опоздал, или ты опять куда-нибудь вляпалась?
Я от неожиданности вздрогнула и резко обернулась. Позади меня, привалясь боком к дереву, стоял Вальдис, и улыбался, глядя на меня. Я молча смотрела на него, боясь поверить своим глазам. Не дождавшись от меня никакой внятной реакции, он с усмешкой сказал:
- Ты не до конца дочитала мне поэму. А я очень люблю поэзию…
В глазах у него плясали, уже знакомые мне, веселые чертенята.
КОНЕЦ