Итак, мы продолжаем рассматривать, как в рамках практически каждого нового царствования в Российской империи военное обмундирование отражало изменяющийся политический курс.
Первая часть - здесь
Павел I
Екатерину сменяет Павел и вновь вводит униформу прусского образа. Но в отличие от отца, для него этот шаг является недвусмысленным «манифестом» четкого политического курса, программы государственных преобразований. Павел считает себя продолжателем дела Петра I, подобно своему пращуру вытаскивающим Россию из «азиатчины», в которой, по его мнению, она погрязла при Екатерине, в «светлое европейское будущее». И мундиры, выдержанные в контексте европейкой моды (в отличие от потемкинских курточек) - зримое отражение намерений императора.
Есть, однако, две проблемы. В качестве образца для модернизации внешнего облика армии Павел избрал прусскую армию почти полувековой давности. «В таком уже не воюют» - даже сама прусская армия в это время носит уже несколько отличающиеся мундиры. Кроме того, «общество» более модный и более престижный для мундирного подражания) образец видит уже в другой стране – Франции. Именно с этим связана борьба между Павлом, с одной стороны, и круглыми шляпами и сапогами с отворотами – с другой. Как известно, круглые шляпы и сапоги с отворотами победили.
Александр I
Александр Павлович, пообещавший, что при нем «все будет, как при бабушке», то есть «по-старому», вскоре после восшествия на престол проводит модернизацию военного обмундирования, приводя его в соответствие с новейшими европейскими модными веяниями. И если в начале в новом облике армии можно усмотреть австрийские черты – высокие шапки, позднее получившие название киверов, уланские мундиры, по сути изначально скопированные с мундиров австрийских улан…
… то со временем внешний вид русского солдата пополняется все большим количеством заимствований из французской армии – эполеты, лацканы, киверные бляхи с щитом-пельтой, тамбурмажорские жезлы. И что интересно, «общество» воспринимает все эти нововведения в целом позитивно. А в самом начале александровского царствования так и вовсе с восторгом. Широко известны воспоминания современников о том, как буквально на утро после убийства Павла Санкт-Петербург наполнился ранее подвергаемыми гонениям круглыми шляпами, сапогами с отворотами и шейными платками. Последовавшая вскоре реформа военного обмундирования по большому счету происходила в русле той же модной тенденции. Конечно, с поправкой на более строгие армейские реалии. Еще один, казалось бы, парадокс – при Петре III в штыки встречаются заимствованные новшества, и «общество» радуется «возвращению к старому» при Екатерине, при Павле же отторжение вызывает заимствование монархом устаревших образцов, а перенимание Александром новых модных элементов, напротив, воспринимается позитивно.
Николай I
Преемник Александра I, вступив на трон, обошелся без резких изменений в военном обмундировании, установленном при старшем брате и покрытом славой побед в эпоху наполеоновских войн. Частные изменения, безусловно, имели место и происходили постоянно, но сохраняющийся прежним общий облик солдат подчеркивал: «Это та же армия, которая победила в 1812-14 гг.» Единственным имевшим место в правление Николая I резким изменением внешнего вида армии следует признать введение в 1844 г. кожаных касок (тех, которые, будучи скопированными пруссаками, у последних получили название «пикельхаубе» или «пикельхельм»). Стоит признать, что отношение «общества» к этой перемене еще ждет своего настоящего исследователя. Известны лишь отзывы о функциональных качествах каски – от дождя защищает плохо, на солнце ссыхается, сдавливая голову….
Александр II
Одной из первых реформ императора, чье правление ознаменовалось «Великими реформами», затронувшими все сферы жизни государства и общества, стала мундирная. А наиболее заметным элементом мундирной реформы стало введение и в армии, и в гражданских учреждениях, вместо ранее бытовавших мундиров фрачного покроя т.н. полукафтанов с «полной юбкой».
Очевидно, что в отличие от прежнего фрачного, такой покрой должен был восприниматься и простым народом как понятный, «свой», близкий к тому, что он сам привык носить. Введение полукафтанов сближало внешний облик элит и простонародья. Я, конечно, утрирую и даже в значительной степени шучу, но не могу удержаться от того, чтобы не сказать, что прямые полы полукафтана кричали готовой воспринять это послание публике: «Демократизация! Либерализация!» И ведь в целом полукафтаны не соврали!
Александр III
Еще один пример четкого и недвусмысленного политического «манифеста», выраженного средствами военного мундира. Вскоре после восшествия на престол Александр III проводит кардинальное изменение мундирного комплекса русской армии и вводит униформу в т.н. «русском стиле».
И… реакция была далека от однозначно восторженной. Как известно, сразу после реформы обмундирования многие офицеры увольнялись в отставку, не желая носить «мужицкие мундиры». Но и сами «мужики», похоже, не в полной мере оценили решение императора. Гвардейский артиллерийский офицер в один из первых годов XX в. (то есть уже в царствование Николая II, но в данном случае это неважно – в этот период униформа в целом оставалась прежняя, введенная еще при Александре III) пишет: «А ведь солдат не любит свой нынешний мундир. Отправляясь в фотоателье, чтобы сделать фото, которое он отошлет в свою деревню, солдат отыскивает более нарядные, красивые и эффектные элементы формы времен Александра II и позирует с ними» (цитирую по памяти, поэтому не дословно, но максимально сохраняя смысл).
Николай II
Николай II, подобно своему тезке с первым номером, взойдя на трон, не стал проводить резких изменений внешнего вида войск, что по идее должно было подчеркнуть преемственность политического курса. Лишь в 1907 г., после проигранной Русско-японской войны, падения престижа армии, первой русской революции начинается серьезная реформа обмундирования, заключающаяся в возвращении в состав парадной формы многих декоративных элементов, отмененных при Александре III.
Однако, как известно, это не помогло, и в 1917 г. Российская империя, а вслед за ней и старая русская армия, прекратили существование. Все-таки для удержания политической ситуации и социальных противоречий под контролем одних лишь «манифестов» маловато.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.