Иван и Анна души не чаяли друг в друге. Оба работали в колхозе – она дояркой на ферме, он трактористом в поле. На осень молодые планировали свадьбу, но в их жизнь вмешалась Великая Отечественная война. Ивана забрали на фронт, Аня осталась работать в колхозе. Каждый день они писали друг другу письма.
Примерно через год отправили Ивана в тыл на переформирование. Ждали нового пополнения, потому что из личного состава полка в живых осталось не больше роты. Приводили себя в порядок, чистили оружие.
Когда пополнение прибыло, все бросились искать своих земляков. Вот и Ваня громко крикнул:
- Есть кто из Иваново?
К нему подошёл парень из соседней деревни. С ним Иван учился вместе на курсах трактористов. Встретить такого близкого земляка на тропе войны – большая удача и радость.
Отошли в сторонку. Ваня стал расспрашивать парня о родных местах, общих знакомых. Тот как-то странно отводил взгляд в сторону, потом признался:
- С твоими всё хорошо. Только вот Аня... не знаю, как и сказать... в общем, похаживал к ней один уполномоченный. Сам один раз видел.
У Ивана земля поплыла из-под ног, глаза заволокло туманом. Сам, не помня как, вне себя от ярости, он набросился на земляка, со всей силы ударил в лицо. Тот не удержался на ногах, и при падении ударился головой о камень.
Подбежали солдаты, схватили Ивана, связали ему руки. А земляк от удара умер. Представитель особого отдела НКВД (особист) приказал Ивана арестовать, а убитого положить в сарае до особого распоряжения.
Связанного Ивана бросили в полуторку и повезли в штаб дивизии. После быстрого допроса приказали: расстрелять! Но на счастье парня в дивизии находился какой-то генерал, который отменил решение о расстреле.
- Людей и так не хватает, каждый штык на счету, - сказал он. – Отправьте его в штрафную роту, пусть там воюет.
Несколько месяцев воевал Иван в рядах штрафников. Письма из дома перестали до него доходить, да и он больше не писал никому. Всех женщин в мыслях он начал проклинать. И, конечно, чувствовал себя виноватым за гибель человека, принёсшему ему неприятную весть. Но сделанного не воротишь.
В начале 1943 года Иван попал под пулемётный обстрел из немецкого дота. Три пули вошли в грудь, он упал на дно воронки от авиабомбы. Ещё живого бойца санитары отправили в медсанбат.
Несмотря на тяжёлое ранение, Иван выжил. Может молодой сильный организм справился, может пули не задели жизненно важных органов, но через три месяца парень снова был отправлен на фронт. Врачебная комиссия признала его годным для дальнейшей службы. Но теперь его отправили не штрафником, а обычным бойцом. Свою вину он смыл кровью через ранение.
До конца войны Иван служил в разведроте. Получал и другие ранения, но не столь тяжёлые. Как будто судьба специально оберегала его для чего-то. Ане он так и не писал, домой тоже. Решил: выживу – вернусь, а нет – значит, так тому и быть.
На Родину в Ивановскую область он вернулся в июле 1945 года. Двадцать вёрст от райцентра до родной деревни прошёл пешком. Наступила полночь, когда он постучал в окно родительской избы. Выглянула мать.
Были слёзы и причитания. Иван долго не выпускал матушку из своих объятий, поглаживая её худые плечи, вздрагивающие от тихого плача. Потом он понуро сидел на лавке, пока она собирала скорый ужин. Ей помогал брат Ивана, уже крепкий, четырнадцатилетний паренёк. Потом он вышел в сени якобы за капустой, но долго не возвращался.
Вскоре в сенях послышались торопливые, лёгкие шаги, отворилась в избу дверь, и на пороге Иван увидел Аню. Девушка бросилась со слезами на грудь солдату. Иван отстранился от девушки и выбежал на улицу. Трясущими руками достал сигарету, закурил. Сердце готово было вырваться из груди. Сзади на плечи легли девичьи руки. Иван тряхнул плечами и, не оборачиваясь, сухо сказал:
- Уходи! Иди к своему уполномоченному!
- Не понимаю... Ты что такое говоришь, Ванечка?
- Сама знаешь, что говорю. Или забыла, с кем тут без меня гуляла?
- Я – гуляла?.. Да кто тебе это сказал? – Аня сама отпрянула от Ивана.
- Нашлись добрые люди. Уходи! Не хочу больше тебя ни видеть, ни знать!
- Хорошо, я уйду, - тихо ответила Аня. – Только потом я уже тебя не захочу знать! Запомни это!
******************
Через два дня Иван поехал в районный военкомат вставать на воинский учёт. С Аней он больше не виделся. Мать сказала, что девушка убежала из деревни, и никто не знает, где она. Коровы на ферме остались не доены, за что Аню могли строго наказать. В те времена такой поступок считался саботажем и карался 10-ю годами лагерей. Спасибо подружкам-дояркам, которые не выдали Анино исчезновение, а её коров поделили между собой.
Иван вошёл в здание военкомата и лицом к лицу столкнулся с какими-то военными, которые тоже пришли вставать на воинский учёт. Поднял глаза... перед ним стоял тот солдат, которого он убил когда-то. Иван аж пошатнулся и зажмурился.
- Что земляк, не узнаёшь что ли? – услышал он знакомый голос. – Я вот сразу тебя узнал! Выжил на войне, значит! Я ведь слышал, что тебя тогда шлёпнули. Надо же, живой!..
Через пару часов они сидели в закусочной, пили вино и вспоминали боевое прошлое.
- Я был уверен, что тебе крышка, - рассказывал земляк. – Я когда очнулся в сарае, не мог понять, что к чему. Без одежды, без сапог, накрыт шинелью, голова трещит. Хотел встать, но не смог, потерял сознание. Когда снова пришёл в себя, уже стемнело. Кое-как выбрался наружу, шатаясь пошёл на огни костра. Солдаты увидели меня, креститься начали, а потом заржали в голос: «Мы тебе уже могилку выкопали. К утру приказано было похоронить. А дружка твоего уже в штаб дивизии увезли. Поди, шлёпнули уже».
Вот таки дела, Иван. Дома-то как у тебя? Поди, не нарадуются, что живой вернулся? Аня как? На седьмом небе от счастья? Чего молчишь-то? Кстати, хорошая она у тебя девка-то! Мне мать тогда писала, что она чуть в лагеря не загремела. Помнишь, я тебе про уполномоченного говорил? Он действительно за ней приударил, проходу не давал. Полез как-то к ней, а она его по спине, что есть мочи, коромыслом огрела. Он, этот гад, такую бучу поднял! Чуть ли не покушение на власть хотел ей пришить. Тогда твоя мать, да Анькина зарезали порося, отвезли его и бутыль самогона этому уполномоченному. Кое-как уговорили его не губить девчонку. Такие вот дела, Иван. Так что, не зря ты мне тогда чуть голову не проломил за язык мой. Нечего мне было понапрасну чушь молоть. Видишь, как всё повернулось. Ладно, что уж тут вспоминать... Главное, что мы с тобой живыми вернулись!..
******************
Долго Иван вымаливал прощение у Ани. Но всё же её любовь была сильнее гордости, и девушка простила своего солдата. Через месяц они поженились и прожили долгую, счастливую жизнь. Народили семерых детей – трёх девчонок и четырёх мальчишек.
Сейчас ни Ивана, ни Анны нет уж в живых. Но из их личной истории можно сделать важный вывод: любимым нужно верить!