Я была вне себя от радости, когда Маргарет позвонила мне в начале мая 2001 года и сообщила, что наконец-то закончила рисовать карты Таро. Я ждал этого момента очень, очень долго.
Я была очень счастлива, когда она попросила меня написать это предисловие. Но затем, когда я сидела лицом к лицу со светящимся компьютерным монитором, у меня не было слов. Как я могу описать нечто столь сложное, как эта колода карт Таро? Первое, что я сделала, это побежал в комнату богини (да, в моем доме у богинь есть своя комната) и погрузилась в картину Верховной жрицы, которую Маргарет подарила мне двадцать лет назад, потому что она чувствовала, что она не та, не вписывается в колоду. На картине изображена красивая, серьезная жрица с серебряным полумесяцем, сияющим на голубом фоне. Картина, которую она создала позже, была более зрелой и более глубокой. Но я люблю эту первую жрицу. Она всегда была символом моего ожидания, когда Маргарет закончит свои карты.
Наброски двух других карт также попали в мое распоряжение: набросок Звезды на треугольном куске картона, изображающий небесное тело в темной вселенной, и распустившийся цветок с круговоротом элемента земли. Я люблю ее картины. Мне нравится ее непоколебимое и терпеливое отношение к своей работе, которое создает связь между духовной энергией и человеческими усилиями. Глядя на ее картины, я вижу тонкие мазки и множество точек, из которых в итоге складывается целостная картина.
Для меня Маргарет была и остается самым важным партнером в познании тонких энергий и в описании взаимодействия между энергией и материей. Может быть, без нее я не смогла пройти путь, ведущий в волшебные миры. Именно наши ночные разговоры часто вызывали у меня внезапные озарения и видения. Маргарет была единственной, кто полностью понимал мои чувства и сопровождал меня в моих путешествиях в другие сферы бытия.
А я, с другой стороны, была ее спутником в создании ее картин и на долгом и извилистом пути ее жизни, из которого медленно, но неуклонно рождались карты Таро. Каждая карта стала настолько неотъемлемой частью ее жизни, что немецкий журнал Esotera назвал ее Леди Таро.
Многие лунные ночи, проведенные на Бухберге в Австрии, осветили наши поиски духовной истины. Как выглядит Смерть? Разве смерть не женщина, сидящая на границе человеческого бытия, убежище, объединяющее всех людей, которые со страхом в сердце отваживаются перейти на другую сторону, своим покровом сострадания?
Когда Маргарет и ее сестра Элизабет жили в одном и том же старом школьном здании в маленькой деревушке в Баварии, где отец Михаэля Энде рисовал и писал, я часто навещал ее, чтобы обсудить конкретную картину и духовные путешествия. С живописью Маргарет я впервые встретилась в середине семидесятых через Элизабет, с которой мы делили квартиру в Мюнхене. Мы начали наши первые эксперименты с Таро и трансовые путешествия в нашей квартире. Когда позже Маргарет переехала в Спруга, маленькую деревушку в итальянской части Швейцарии, мы исследовали природу и старую баню. Я сфотографировала башню и ее недавно законченную картину «Башня». В тот период ее жизни все было перевернуто с ног на голову и постоянно подвергалось сомнению. Я восхищалась тогда и теперь ее настойчивостью и терпением, с которыми она справлялась с самыми трудными обстоятельствами и многими финансовыми проблемами. И все это она делала, одновременно воспитывая дочь, которая, в зависимости от того, где они жили в то время, должна была выучить баварский, а затем и итальянский. В трансе мы дошли до пределов нашего понимания. Только с ней я могла пить красное вино и разговаривать, пока мы не достигли пика нашей мудрости. Потом мы со смехом падали на пол, а наши дочери в постели делились своими секретами.
Даже во времена ее кризиса я оставалась ее компаньоном. Внезапно карты перестали казаться правильными. Она считала их слишком простыми и недостаточно точными. Я была поражена силой ее собственных сомнений - то, чего всегда не хватало в моей собственной работе. Но я воспринимаю ее сомнениях, как свойство ее натуры: никогда не довольствоваться полученным результатом. У меня нет этого перфекционизма, этого мучительного сомнения: действительно ли это то, что я хочу выразить? Должна ли я углубляться, чтобы работа была более аутентична?
Маргарет всегда вдохновляла меня идти глубже и не довольствоваться простыми решениями. Когда она рисует, ее никогда не удовлетворяют полуправды. Она закрашивает, она соскребает с холста старую краску, она перестраивает свою картину, она наблюдает и погружается в нее со своими сомнениями. Короче говоря: она экспериментирует.
О, как я люблю картину Возрождение, которая в других колодах Таро называется Воскрешение. На нем изображено перо, которое также может быть лезвием меча, прорезающее невесомый танец цветов. Обновление нуждается в легкости и ясности. Никакая другая карта не фокусирует мою энергию так, как эта. Когда Маргарет дошла до карты Маг, которая иллюстрирует силу творения и изменения, она экспериментировала со старым велосипедным седлом, которое превратила в маску. Позже она отдала его мне. Пока я путешествовал по Франции, я показал маску владельцу небольшой деревенской гостиницы. Он был в таком восторге от этого, что я просто обязана был подарить его ему. Я рассказал ему о Маргарет, о ее работе над колодой Таро и подарил несколько ее открыток, которые его особенно очаровали. Позже в Непале я попросила бронзового кузнеца вылепить мне маску из этой карты. В то время я усиленно экспериментировал с силой масок. Носить маску означает носить безликое лицо, намекающее на запредельное пространство.
Императрица стала для меня символом истинной власти. Только если мы связаны с природой, может возникнуть форма власти, которая не определяется господством над другими, но которая есть власть сама по себе.
Больше всех других картин я люблю «Влюбленных», огненный танец змеи, которая снова и снова сбрасывает кожу и постоянно обновляется. Влюбленные представляют собой мягкие 12 прикосновений и дикие вызовы, огонь и тьму одновременно.
Картина «Возничий/Колесница» создана в Берлине. Мы сидели на ее расписном ковре и обсуждали судьбоносную и стимулирующую силу противоположностей. Как противоположности могут стать движущей силой движения? Как совместить трудности и кажущееся несовместимым так, чтобы движение стало возможным? Для меня эта карта - приглашение остановиться и подумать. Движение всегда возможно, но всегда ли оно необходимо и разумно? Что делает движение уместным? Особенно мне нравятся кошки на картине, которые предполагают движение. Двигаться с силой кошки означает исследовать путь с чувствительностью, осознанностью и ясным видением. Это значит смотреть на все аспекты видящими глазами и не позволять себя одурачить неуместным и невидимым. Это значит доверять собственной интуиции.
В Спруга жила кошка по имени Роза, которая любила быть рядом с Маргарет и повсюду следовала за ней. Она была больна и через некоторое время умерла. Когда я наблюдал, как Маргарет заботилась о кошке, я понял ее чувствительность к слабости и изоляции. Однажды Роза сопровождала меня на прогулке к реке. Мы разговаривали без слов, и я понял, что могу понять язык этого кота. Я искренне верю, что большая часть силы Розы нашла отражение в картинах Маргарет. Роза действительно была волшебной помощницей.
Справедливость показывает, что нам нужны не человеческие законы, а неизменный инстинкт комических природных существ и самой вселенной. Справедливые решения, основанные на согласии со всеми.
В своих картинах Таро Маргарет выразила универсальное измерение человека, как ни один другой художник. Только сердце видит правду, сказал Экзюпери в «Маленьком принце». Маргарет сочетает в себе истинное видение сердца с тонкостью превосходного мастерства и добивается успеха в том, чтобы коснуться сердца смотрящего. Это я испытывал снова и снова во многих группах, где женщины выражали свои чувства, говоря о ее картинах Таро.
Маргарет однажды сказала во время одной из наших ночных бесед: «С возрастом нам нужно противостоять противоречиям и боли внутри самих себя. Если мы этого не сделаем, мы превратимся в камень. С тех пор эта фраза стала моим постоянным спутником. Пока я работал над своей книгой «Дикое видение» (в которой говорится не только о взгляде внутрь, но и о том, что снаружи), я навещала Маргарет в Берлине. И снова мы говорили о видимом и невидимом, и о закономерностях, которые позволяют или мешают нам по-настоящему видеть.
Она сказала то, что я процитировал в начале своей книги и хочу повторить здесь: "Шрамы детства закрывают глаза, как фильтр. Если она очень плотная, вы всегда будете сталкиваться с одними и теми же ситуациями, видеть одни и те же образы и оставаться застрявшими в своей системе ценностей. Но по мере того, как вам удается освободиться от гипноза вашего детства, и этот фильтр становится все более и более прозрачным, вы сможете яснее увидеть шрамы, которые несут другие, и вы сможете увидеть и усвоить новую информацию."
Эта способность проникновения в суть, возможно, является величайшим качеством в работе и жизни Маргарет. В этом свете сострадание приобретает новое измерение.
Какое-то время казалось, что Маргарет никогда не закончит свою колоду Таро. Она пережила глубокий творческий кризис. Именно тогда я посетил ее в мастерской в Берлине, где она наконец закончила цикл стихий. Стоя перед картинами в ее залитой солнцем мастерской, я пытался объяснить ей свои чувства. Я надеялся, что, несмотря на все тяжелые испытания, через которые пришлось пройти Маргарите, она найдет в себе силы закончить работу над картинами. Мне кажется почти чудом, что у нее хватило настойчивости продолжать танец через лабиринт Таро.
Я уверена, что многие люди, как и я, с нетерпением ждут завершения ее колоды Таро. Я с нетерпением жду того дня, когда увижу карты, лежащие передо мной.
Я уже давно не читаю карты Таро. В основном потому, что я устала от привычных образов и простых решений. Но с завершением Таро Маргарет наступает утро новой эры. Многочисленные переживания и видения, выраженные в ее картах, дают мне новые импульсы, и я снова буду идти по пути с новым вдохновением и невероятной радостью.
Луиза Франсия
