Все мы стали людьми лишь в той мере, в какой людей любили и имели случай любить.
Борис Пастернак
Бродский произнёс на Нобелевской премии большую речь о силе слова (и, видимо был очень доволен положением дел), Бунин с гордостью принял награду обойдя Набокова (и почти весь гонорар потратил на нужды начинающих литераторов), Солженицына нобелевка вознесла до небес, ведь он обличил «империю зла». Вроде бы всем угодил этот «западный пряник»...но
...Но вот Борису Леонидовичу Пастернаку эта премия не принесла ничего хорошего.
Он был обласканный до и после революции поэт, друживший со многими выдающимся людьми того времени. Сын известного художника и талантливый литератор.
Он с детства знал английский, французский и немецкий языки. Примкнувший к символистам поэт, особо никому не мешал. Пока не задумал написать роман о своей эпохе и о людях, которые в ней жили. Так как это видел он.
Судьба приготовила ему такой удар под старость лет, которого он точно не ожидал. Началось с того, что автор направил свой роман в журналы «Знамя» и «Новый мир», альманах «Литературная Москва» и Гослитиздату в надежде на публикацию и на суд советскому читателю.
В то же время на западе он тоже становился популярным благодаря эмигрантской среде и друзьям, которые ценили его талант. Вот тогда у партии появилось подозрение, что в символизме автора скрываются более глубокие смыслы.
Быстро отреагировал министр иностранных дел Дмитрий Шипилов:
«Мне стало известно, что писатель Б. Пастернак переправил в Италию в издательство Фельтринелли рукопись своего романа „Доктор Живаго“. Он предоставил указанному издательству право издания романа и право передачи его для переиздания во Франции и в Англии.
Роман Б. Пастернака — злобный пасквиль на СССР.
Отдел ЦК КПСС по связям с зарубежными компартиями принимает через друзей меры к тому, чтобы предотвратить издание этой антисоветской книги за рубежом…»
К Пастернаку начали присматриваться и коллеги по цеху. Те, что состояли в союзе писателей и получали от партии госзаказы на создание «нужной» народу литературы, вмиг отвернулись от "доброго друга".
Роман «Доктор Живаго» писался около десяти лет и после его написания очень вяло проходил всяческие проверки. Резонанс дали отрывки рукописи, которые попали за границу. Далее разразившаяся буря популярности только усилилась, когда Пастернака выдвинули на Нобелевскую премию.
Тут и началось…
Исключение из союза писателей, травля со стороны властей и объявления автора идеологическим врагом партии, порицание "товарищей" и рабочего народа. Курировала «дело Пастернака» Секретарь ЦК КПСС Екатерина Фурцева.
Именно Фурцевой поступала вся информация о поэте из которой следовало сделать соответствующий вывод. Вывод сделали такой:
«Для всего его творчества характерно воспевание индивидуализма и уход от советской действительности. По философским взглядам он убежденный идеалист.»
Итоги подвели 29 октября 1958 года. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Семичастный, выступая на комсомольском пленуме, сказал:
— Если сравнить Пастернака со свиньей, то свинья не сделает того, что он сделал. Он нагадил там, где ел, нагадил тем, чьими трудами он живет и дышит. А почему бы этому внутреннему эмигранту не изведать воздуха капиталистического? Пусть он стал бы действительным эмигрантом и пусть бы отправился в свой капиталистический рай. Я уверен, что и общественность, и правительство никаких препятствий ему бы не чинили, а, наоборот, считали бы, что этот его уход из нашей среды освежил бы воздух.
Речь конечно же писал не он, но зато читал её с воодушевлением, что обличает чуть ли не само зло.
Не смотря на давление отовсюду покидать страну Пастернак не стал и даже обратился к Хрущёву с просьбой:
Уважаемый Никита Сергеевич,
Я обращаюсь к Вам лично, ЦК КПСС и Советскому Правительству.
Из доклада т. Семичастного мне стало известно о том, что правительство «не чинило бы никаких препятствий моему выезду из СССР».3
Для меня это невозможно. Я связан с Россией рождением, жизнью, работой.
Я не мыслю своей судьбы отдельно и вне ее. Каковы бы ни были мои ошибки и заблуждения, я не мог себе представить, что окажусь в центре такой политической кампании, которую стали раздувать вокруг моего имени на Западе.
Осознав это, я поставил в известность Шведскую Академию о своем добровольном отказе от Нобелевской премии.
Выезд за пределы моей Родины для меня равносилен смерти, и поэтому я прошу не принимать по отношению ко мне этой крайней меры.
Положа руку на сердце, я кое-что сделал для советской литературы и могу еще быть ей полезен.
Б. Пастернак
1 ноября 1958 г.
Хрущев, который был очень далёк от искусства и уж тем более литературы, всё же высылать из страны Пастернака не стал. Никита Сергеевич уже после отставки признался, что поэт не заслужил такой травли.
И всё же этих действий было достаточно, чтобы пошатнуть здоровье поэта. Отказ от нобелевки положение дел не поправили. Худо-бедные гонорары от запада ему тоже не удалось получить. В ночь с 30 на 31 мая 1960 года Борис Леонидович Пастернак скончался. Наследники поэта не получили ничего.
В 1958 году Борис Пастернак напишет стихотворение «Нобелевская премия», в котором выразит своё мнение так как он может:
Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет.
Темный лес и берег пруда,
Ели сваленной бревно.
Путь отрезан отовсюду.
Будь что будет, все равно.
Что же сделал я за пакость,
Я убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.
Но и так, почти у гроба,
Верю я, придет пора —
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра.