Молодая женщина среднего возраста, кандидат педагогических наук Вера Михайловна Скрябина пригляделась и обнаружила, что за окном аудитории, где она принимала экзамен, на верхушке рябины висят штаны. Причем не просто штаны, а нечто очень знакомое.
«Чьи?» В задумчивости она отошла и села на свое место.
К столу сразу же подошла загорелая, с обветренным лицом энергичная красивая молодая женщина. Одета она была в белую кофточку и юбку, на голове платочек, а на ногах голубые носочки и самые дешевые туфельки.
«Под комсомолку тридцатых!» – спросила Вера Михайловна.
– Нет, просто надеть нечего, – сообщила женщина. – Я заочница.
– Понятно, – удивленно сказала Вера Михайловна, отыскивая нужную ведомость. – Садитесь. Ваш вопрос?
– «Роль женщины в современном обществе», – прочитала по билету заочница.
– Рассказывайте.
Заочница вздохнула:
– А что рассказывать? Днем на работе, вечером с детьми. Ни сна, ни отдыха! Вот и вся роль.
– Хорошо! – сказала Вера Михайловна. – И даже отлично! А муж где?
– Сбежал!
Вера Михайловна вопросительно посмотрела на женщину.
– В леспромхоз, – сообщила та и, помолчав, добавила: – Сама недоглядела. Не надо ему было по ночам на овощной базе работать.
– Другую нашел?
– В капусте.
– Как это?
– Там капусту солили. Ну, и мой, конечно, кое-чего насолил. Ребенок родился. Уже полгода. А мать его месяц как исчезла.
– Куда?
– Кто ее знает! Может, теперь огурцы солит? Записку оставила: «Не ищи, я не вернусь!»
– Ребенка бросила? – испуганно воскликнула Вера Михайловна.
– Не бросила, а оставила! Сейчас так говорят.
Вера Михайловна вспомнила почему-то про штаны на рябине. Их, может быть, тоже не «бросили», а «оставили».
– Дальше рассказывайте, – попросила она. – А он?
– Теперь обратно ко мне просится. Я, говорит, лопух, что от тебя ушел, и все такое прочее…
– Лопух?
– Так и говорит. А кто же он? Помчался сломя голову за этой дурочкой! А теперь обратно. Но уже с мальчишкой.
Глаза Веры Михайловны загорелись. У нее не было ни мужа, ни детей. С мужчинами что-то не везло, попадались то блудливые, то мямли, то просто неначитанные.
– Мальчик?
– Да. Хороший такой! Кулаком по игрушкам колотит, улыбается. Еще ни слова не говорит, а уже свистеть научился «Сердце красавицы склонно к измене»…
Вера Михайловна засмеялась. «Чьи? – как-то параллельно думала она. – И главное, напротив кафедры истории. На студенческие не похожи, слишком широкие. Туда два первокурсника влезет. Но где же я их видела?»
– Вы его видели?
– Кого?
– Мужа.
– Конечно. Как услышала, что эта мадам испарилась, так и поехала. Сердце заболело. Как он там один справляется? У него в леспромхозе из близких-то никого. Только что, накануне сессии, съездила. Своему старшему, Мишке, наказала, чтоб за Аленкой смотрел, и поехала. Они ведь тоже все время отца ждут.
– Любят?
– Не то слово! Ничего плохого про него и слышать не хотят. Мишка-то, ему восемь, сразу начал без спросу к нему наведываться, удержать не могла. Они там на рыбалку ездят, чего-то делают, придумывают, одним словом – не разлей вода…
– Понятно, – сказала Вера Михайловна, почему-то завидуя буквально всему – и происшествиям, случившимся с этой женщиной, и ее отношению к ним.
– Съездит, – продолжала заочница, – потом Аленке рассказывает про отца, подарочки от него привозит. Я сначала-то противилась – готова была его убить! А потом рукой махнула. Думаю – хорошо, что Миша с отцом общается! Он его лучше слушается.
– А дочку тоже любит?
– Без памяти! Ей всего-то три с половиной, а хитрющая! Отец как-то приезжал, она его возле чайной увидела и там свидания ему назначала. Я говорю: «Возле дома гуляй, чтоб я тебя видела». А она: «Я вон там, возле чайной, с девочками гулять буду». Другая в ее возрасте все сразу же выболтала бы, а она про отца – ни слова! Что за ребенок! Муж у меня вообще-то хороший, хоть и безалаберный. Я как-то в контору пришла – у нас родственные предприятия, поэтому приходится бывать в одних и тех же местах, – так он меня увидел, в углу зажал, проходу не дает, говорит: «Я тебя люблю! Меня черт попутал. Больше не буду!» Ну что с ним поделаешь?
Вера Михайловна задумчиво кивала головой и кусала ноготь. Эту нехорошую привычку она не могла изжить. В детстве за это ее ставили в угол, забинтовывали пальцы и даже мазали их горчицей. Но ничего не помогало. Она и теперь грызла ногти, когда ее что-нибудь особенно интересовало.
– Ну, – сказала она, – и как же вы приехали к нему?
– Он на работе был. Приехала, а там старушка слепая, за ребенком приглядывает.
– Слепая – и приглядывает?
Женщина улыбнулась и безнадежно махнула рукой.
– А чего с нее взять? Бутылочку с молоком – и ту потеряла, тетеря старая! Какую-то тряпку в молоко макает и ребенку пососать дает. Древняя бабуся! Жалко ее. Вокруг грязно, ребенка мухи облепили. В общем, ужас!
Вера Михайловна обвела взглядом аудиторию. Пять человек уже нетерпеливо ждали, когда женщина ответит.
– Так-так, – сказала она. – И что же вы думаете делать?
– А что думать? Уже сделала. Забрала ребенка себе. Пока я здесь, маму вызвала, она с ним возится. Забот теперь больше, но мне ведь и его жалко. Видела как-то издалека, сразу понятно – мужчина без жены, помятый, небритый. С другой стороны, одиноких-то много, сразу удочки забросят… Может, даже лучше, что таким ходит?
– Конечно, чем страшнее, тем лучше, – стараясь не улыбаться, согласилась Вера Михайловна.
Но заочница засмеялась.
– И вообще, – продолжала она, – слава Богу, что это последний экзамен. Сдам – не сдам, теперь долго не приеду. Некогда. Сейчас на автобус, и домой. Старший у меня очень уж бойкий. Недавно стрелы поджег и стал ими в сторону сараев из лука стрелять. Чуть все не спалил. А Аленка ему помогала: сидела на подоконнике, ноги наружу свесила и хохочет.
– Вы на каком этаже живете?
– На третьем!
– Боже мой! Такая кроха!
– В том-то и дело! Хорошо соседи увидели! Я им ключи оставляю. Я и сейчас сижу как на углях! Что они там вытворяют, не представляю! Они ведь бабушку не очень слушают.
– Ну, хорошо. Давайте вашу зачетку, – сказала Вера Михайловна, с удовольствием выводя в ведомости и в зачетке пятерки.
Женщина взяла зачетку и посмотрела в нее.
– Отлично? За что? Я ж по билету ничего не ответила!
– Нет-нет! Вы все правильно рассказали, и как раз по билету, – ответила Вера Михайловна. – Бегите домой. Счастливого пути!
И в этот момент до нее дошло.
«Все, вспомнила! – чуть не закричала она. – На рябине штаны лауреата государственной премии, заведующего кафедрой истории профессора Изидора Целелевича Ракитянского – ее давней симпатии, к которому она никак не могла подступиться. Я их помню: помятые, висят мешком, но еще не старые. Точно, его! Только зачем он их выбросил? Новые купил или просто по рассеянности? Он холостой, просто не знал, куда девать… А вообще-то все замечательно! Это хороший повод поближе познакомиться! Сейчас же сниму штаны и пойду к нему! Нет, мы вместе снимем штаны, и я покажу ему, где секонд-хенд, где контейнер для отходов и все такое прочее…»
Евгений Мальгинов
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!