Чаще всего нынешние теоретики видят основной источник креативности социальных и технических новаций в самой же социальной среде, т.е. вновь феномен сам себя обоснует, сам себя же объясняет и сам себя же развивает. Ещё большей софистики (казуистики) представить себя абсолютно невозможно. Но это совершенно не смущает "интеллектуалов" и они делают необычайный акцент на социальности, но правда, только в форме лишь внешних коммуникаций.
Согласно Д.Стоуну и Ш.Хину [2014] секрет эффективной работы в том, чтобы установить открытую связь между людьми и избежать напряжения и конфликтов, возникающих в случае неумения принимать критику со стороны (неужели только этим могут объясняться напряжения и конфликты?).
В этом ключе авторы и приступают к анализу причин, мешающих установлению продуктивной обратной ("открытой") связи между людьми.
И здесь они замыкаются опять-таки только на социальной сфере, оставляя в стороне все остальные – их внимание привлечено к излишней самоуверенности одного и излишней неуверенности другого, к общему взаимному недоверию, что, по их мнению, так пагубно сказывается на "открытой" коммуникации как якобы всеобщей панацее.
В качестве советов к установлению нужного и продуктивного контакта, авторы, вторя фону основ фрейдистского психоанализа, настаивают на важности самой процедуры контакта, с детальным прояснением (до назойливости) сути высказанного в диалоге, с упорным выяснение природы выводов собеседника, с исключением даже намеков на какие-либо возможные концептуальные, ментальные оценки(?) (теоретических возможностей и вытекающих из них только должных ментальных качеств) со стороны собеседника.
Столь дотошно скрупулезное внимание к диалоговым формулировкам, вопросам, выводам ужасно изматывает сознание, более того, на то, чтобы уловить какую-либо сущность обсуждаемой проблемы уже нет совершенно никаких психических сил, ни времени.
При восприятии такой "процедуры" коммуникации двух западных индивидов любое знающее и образованное нейтральное лицо не может ни покидать ощущение того, что диалог ведется людьми с очень уж своеобразными особенностями психического склада – ведь это вал постоянной череды уточняющих вопросов, повторов и тривиальностей.
Это диалог неуверенных, осторожных, но кичливых и сомнительно разумных "самоуверенностей" , которым абсолютно не важна истина, все их столь воспаленное внимание направлено исключительно на себя и на то, чтобы никак не обидеть "самость" другого (дабы не получить что-то в ответ), а сама их речь есть только инструмент этого, но вовсе ни средство эффективного и должного мышления (!).
И совершенно не случайно, что авторы стараются столь усиленно погасить возможный конфликт между двумя абсолютными самолюбиями, указанием на то, что вопрос именно со стороны выглядит всегда рельефнее, что любви со стороны собеседника ждать не стоит (?), а вот в случае критики с другой стороны необходимо отделить ее от содержания вопроса, всячески при этом избегая бурных эмоций и мыслительных ярлыков, которые подсознательно и неизбежно возникают, но от подозрений в наличие которых уберечь сможет только якобы искреннее признание человека в том, что он может ошибаться и делает это регулярно.
Скажем честно и прямо, это всего лишь усыпляющий коммуникативный ритуал. К глубокой и искренней этике данные коммуникативные уловки отношений не имеют, но, увы, называются общением.
Доказать этот вывод можно тем, что авторы загодя предостерегают субъектов диалога от открытых контактов с теми, кто оценивает личность другого (даже если это установки личности позитивиста и постмодерниста?, но тогда ведь будет исключена и теоретическая дискуссия), обвиняет другого (даже в теоретических ошибках?) и требует невозможного в дискуссии или споре (и даже если это касается сущностных смыслов сказанного?).
С учетом выше сказанного представляется, что такие цензовые ментальные предостережения лишают диалог его имманентных качеств и свойств, направленных на прояснение истины и делают его совершенно ничтожным мыслительным инструментом.