Cэр Артур Конан Дойл
Кто – вверх, кто – вниз, куда милее –
туда по лестнице судьбы,
а выбор в вечной эпопее –
лишь направление борьбы.
До форм «невидимого мира»
широким массам дела нет,
у всех времён свои кумиры,
да формируемый портрет.
Но человек весь так устроен:
берёт то – влево, то – правей,
и впопыхах, насупив брови,
не видит прямо створ дверей.
Среди «эпохи дисгармоний»
стоят апостолы наук,
а в «царстве истины» у трона
прагматик чистит свой каблук.
Ни танца эльфов он не видит,
ни песни фей не слышит он.
Он не певец любви Овидий,
обыкновенный эпигон.
Плеяда славных персонажей –
так мир фантазий защищён –
живым щитом стоят на страже,
и каждый мифом окружён:
великий мастер наблюдений
c небезызвестной Бейкер-стрит
изящной стройностью решений
про смысл дедукций говорит,
при деле Челленджер, Уотсон –
все увлекательно милы,
и много, что ещё придётся
на сцену взять «из-под полы».
Весь мир, предложенный на блюде,
в меню писательском строкой:
в любой из вер пусть будут люди,
но милосердны меж собой.
На полигоне предрассудков
зажглись сигнальные огни:
«важней любой их веры чуткой,
всё то, что делают они».
Свободной верой заручиться
всем предлагаю щедро я,
а сам смотрю в родные лица
уже сквозь шторы бытия,
сквозь спиритические трансы
и параллельные миры,
а от глубоких реверансов –
драйв многопрофильной игры.
Тут продолжает тему некто,
считает, крупно повезло:
«Не дайте волю интеллекту –
не обращайте знанье в зло».
Ведь все трагедии отсюда,
что проникаем в каждый штрих,
и феи петь всегда вам будут,
вам только верить нужно в них.
Игорь Сивалер
16.03.2009