Соседи Антон Павлович и Пётр Васильевич любили по субботам выпить пивка, обсудить политику, пенсию, погоду, похвастаться дачными достижениями в выращивании овощей и ягод, да и вспомнить какими орлами они были по молодости.
Пиво распивали всегда у Антона Павловича, потому как его жена Любаша накрывала им на стол, чтобы они совсем не окосели от своего пива. Пётр Васильевич с удовольствием принимал приглашение. Его жена Нина скончалась вот уже четыре года и его холостяцкая еда у него уже в печёнках сидит, а тут вкуснотища. Умеет Любка вкусно готовить. Не в обиду будет сказано, его покойной Нине, на счёт готовки руки у его Нинуськи не из того места росли, не были они заточены на кулинарные изыски.
Сама Люба, никогда не садилась с ними пить пиво, она его на дух не переносила. Вот шампанское, это да. Так приятно его пузырьки брызгают в лицо, такое вкусное, а настроение игривое, как сам напиток. Пить шампанское с двумя любителями пива ей было не комильфо, поэтому она или смотрела свои сериалы или шла гулять со своей собачкой Тишкой, а мужчины, они на то и мужчины, пусть пьют своё пиво вот тут дома, а не по подворотням и поболтают по душам, им это тоже нужно.
Когда речь заходила о женщинах, Антон Павлович каждый раз понизив голос на два тона, оглядываясь, чтобы его ненароком не услышала супруга просил Петра Васильевича:
-Петро, чувствую, не долго мне осталось "небо коптить". Помру, обещай за моей Любушкой приглядеть. Волнуюсь я за неё, к жизни совсем неприспособленная, всякий её может обидеть и обмануть.
-Да кончай ты себя хоронить,-хохотал подвыпивший Пётр Васильевич,- неизвестно кто первый "кони двинет", ты, или я, или твоя Любушка. Поживём ещё. Только на пенсию вышли, ещё не успели порадоваться свободе.
-Да ты свободен Петро. Живёшь кум -королю, сват-министру. Дети на хороших должностях, правда твою Нину Бог рановато забрал. Ну вот и волноваться тебе выходит не об чем. А меня не станет, Люба одна останется. Сам знаешь, детьми Господь нас не обрадовал. Потому душа за неё болит.
-Приглядеть-это как?-пытался вывести разговор Пётр, на шуточную ноту,-Жениться на твоей Любане?
На такие слова Петра, у Антона Павловича просыпалась ревность и он сердито говорил:
-Ты сосед говори, да не заговаривайся. Я тебе за свою Любушку...
-А ты не мели Емеля, не твоя неделя. Как подопьёшь, так помирать собираешься.
Чтобы не рассорится в пух и прах, вот на этой самой ноте, соседи раскланивались друг другу и расходились. Каждый понимал, что несмотря на немолодой возраст, кровь ещё ого-го, иной раз вскипает.
"Хорошо то как,-думал Пётр Васильевич,- раз, и я дома. Хорошо иметь такого соседа, как Антон. Столько лет дружим и ни разу не поссорились, знаем где, кому и когда нужно притормозить."
Иногда Пётр обдумывал слова Антона по поводу: "пригляди за моей женой, когда я помру" и примерял Любку к себе. Конечно, готовит она вкусно, прямо как в ресторане, но как баба, некудышняя, нулевая. Ни груди, ни бёдер, вот как была по молодости, такою и осталась. Пистюльга одним словом. Да и с лица невзрачная, серость предсказуемая. Никогда не сравниться ей с его покойной Ниной. Ниночка хоть и не готовила по ресторанному, зато была яркая блондинка и фигура что надо, было за что подержаться. "Хотя в нашем возрасте,-думал Пётр Васильевич,-уже особо и держаться за дамские прелести не особо хочется, но однако же приятно, когда рядом с тобою дородная, яркая баба. Мол вот я какой. Я ещё ого-го, раз рядом такая красотка. Ну а Любка никак не тянет на красотку. Стало быть, если что, то буду за нею приглядывать из своей квартиры. " Под такие эротические, для его возраста мысли, Пётр Васильевич засыпал, а на утро просыпался в прекрасном расположении духа.
Но однажды, после таких пивных посиделок, он не сам проснулся, а его разбудили и звонок, и стук в дверь. Он подскочил, как ошпаренный, ему казалось, что ему всё это приснилось, но грохот в дверь не прекращался.
-Кто там?!-строго спросил Пётр.
-Открой, Петро, беда у меня,-за дверью плакал Антон Павлович. Никогда Пётр не видел плачущего соседа, а тут по голосу услышал, что он плачет.
-Проходи Тоха,-обратился к нему Пётр, как когда-то обращался к нему по молодости,-Что с тобою? С Любой что-то?
-С Любой,- вваливаясь в квартиру соседа, рыдал Антон Павлович.
-Померла?!-испугался Пётр.
-Лучше бы померла.
Пётр Васильевич непонимающе посмотрел на друга.
-Присядь Тоха, на вот выпей сто грамм, да расскажи что стряслось.
Антон Павлович опрокинул стопку, утёр как-то по детски слёзы рукавом сорочки и сказал:
-Любаша уходит.
-Куда уходит?-не понял Пётр.
-Не куда, а от меня. Понимаешь Петька? Уходит.
-А чего ей уходить, это же её квартира, её родителей. А ты куда?
-А я никуда. Она к другому мужику уходит, а я никуда.
Пётр Васильевич чего угодно ожидал услышать, но чтобы эта серая моль бросила Антона и ушла к другому мужику, это выше его понимания.
-А ты за неё волновался, что она пропадёт без тебя. Ну даёт Любка.
-Не смей говорить о ней плохо!-вдруг закричал Антон Павлович,-слышишь Петька, не смей.
-Да я ещё и слова плохого не произнёс. Хотя так хочется материться.
-Прошу тебя, не надо,-умоляюще попросил Антон,- Люблю я её. Понимаешь?
Петру хотелось сказать "не понимаю", но он не хотел делать другу ещё больнее и н сказал:
-Как не понимать? Конечно Тоха, я понимаю тебя. А где же она с ним снюхалась? С этим мужчиной?
-Я же просил Петя, без этих резких слов, и так больно.
-Ну ладно. Где она его нашла?
-Они познакомились, когда собак выгуливали. У него тоже собака.
-Так и есть, снюхались,-не выдержал Пётр.
Антон смотрел на него умоляюще.
-И что же, ушла уже?
-Вещи собирает, он за нею приедет, а я пришёл к тебе. Не могу смотреть на это.
-Ну и правильно, что пришёл, не смотри.
-Как же я без неё теперь?-спросил Антон, как будто Пётр может ему посоветовать что-то.
-Привыкнешь Тоха. Трудно, но привыкнешь. Моя Нина умерла, я пол года дурак-дураком был, а потом потихоньку стал привыкать. Вот сам видишь, больше не женился. Были конечно бабы, но место моей Нины никто не занял.
-Трудно быть однолюбом,-сказал Антон, -всегда любил и люблю только её. Много советчиков было, когда узнавали, что у нас не будет детей, что Люба не может забеременеть, так мне во все уши дули, мол бросай её, другую, здоровую найдёшь, а я нет. Как подумаю, как я буду жить без Любы, так прямо жить не хотелось.
-Ты это брось,- чтобы взбодрить друга, резко сказал Пётр,-у меня то конечно, сын и дочка, они поддерживали меня , когда Нины не стало. А ты Антон, держись меня. Такова жизнь, без поддержки друг друга никак нельзя.
У Петра всё это не укладывалось в голове.
-Это значит, когда мы у вас пиво распивали, а она там с кобелями гуляла?- не выдержал Пётр.
-Люба была в гостях у него и они пили шампанское. Она смеялась и сказала: " Дома мне не с кем было пить шампанское. Дома я домохозяйка, а с Колей я женщина, а для распития пива у тебя есть компания. Так что живи и радуйся." Вот так и сказала.
-А может быть она решила тебя попугать? Привлечь к себе внимание?-засомневался Пётр Васильевич,-годы то у нас какие? И твоя Любка не молодуха. Какие там шампанские с мужиками?
-Хотелось бы в это верить. А куда она тогда уходит от меня?
-Ну к подруге какой нибудь.
-Нет у неё подруг. Я был у неё и друг и подруга
-Да-а-а, дела,-только и нашёлся что сказать Пётр,- не знаешь, что ждёт тебя, даже в старости бабы нам нервы треплят. Нет бы жить себе спокойненько, а нет, скучно им. Вот же сучье племя, неугомонное.
Продолжение следует.
Уважаемые подписчики и читатели жду ваши лайки и комментарии, ведь жизнь канала зависит от вашей реакции на мои рассказы. Жду новых подписчиков которым интересен мир, в котором живут герои моих рассказов. С уважением к вам канал: Мужчина + женщина= ?
И ещё два рассказа для тех, кто их ещё не читал:
Держи меня крепче, Валерка.
Жена ушла, а я так рад.