Самое плохое что может сделать человек — это сотворить себе кумира.
Я считал и продолжаю считать Петра l величайшим деятелем дооктябрьской истории России. Но, говоря о его великих достижениях, было бы абсолютно нечестно не рассказать о страшном провале.
Это важно, ведь уроки из этого провала так и не были вынесены иными современными политиками.
Через два года после победы в Полтавской битве Пётр принимает решение о проведении операции по освобождению славянских народов, томящихся под гнётом турок и татар
Заодно и «прибить свой щит на врата Цареграда». Ведь иметь флот на Азовском море, которое, как и Чёрное, было фактически внутренним турецким морем, имело смысл, только контролируя Константинополь и соответственно Босфор.
Пётр писал Шереметеву:
«Господари пишут, что, как скоро наши войска вступят в их земли, то они тотчас же с ними соединятся и весь свой многочисленный народ побудят к восстанию против турок; на что глядя и сербы (от которых мы такое же прошение и обещание имеем), также болгары и другие христианские народы встанут против турок, и одни присоединятся к нашим войскам, другие поднимут восстание против турецких областей; в таких обстоятельствах визирь не посмеет перейти через Дунай, большая часть его войска разбежится, а может быть, и бунт поднимут».
Конечно, столь «светлые» мысли пришли не сами. Сразу после победы под Полтавой молдавские и валашские бояре стали обивать пороги Петербурга, прося царя, чтобы православная империя спасла их от бусурманского ига, присоединив их к московскому царству.
Многочисленные «делегации» молдавских и валашских бояр стали обивать пороги Петербурга, прося царя, чтобы православная империя их поглотила. Более того, Господари Валахии [современной Румынии] Дмитрий Кантемир и Молдавии Константин Брынковяну мамой клялись: как только Россия выступит, объявить о выходе из турецкого подданства, выставить в помощь Петру 30-тысячную армию и обеспечить русские войска продовольствием.
А тут ещё турки приютили шведского короля Карла и выдавать его не хотят. А ведь все знают: где шведы — там шведские семьи, свободная любовь и разврат. И вообще, размещая свои базы у наших границ, турки, как будущие члены НАТО, перешли красную линию.
Короче, проявляя заботу о моральном здоровье нации и желая демилитаризировать Турцию, наш царь в поход собрался
Поход виделся лёгкой прогулкой, поэтому Петр взял в него супругу, что была на сносях. Беременность тогда болезнью никто не считал, но и жён своих в походы предпочитали не брать. Ну а следом за царём и другие офицеры решили с любимыми не расставаться. Как следствие, обоз разросся до неприличия.
После вторжения всё пошло не так. Ну почти. Дмитрий Кантемир привел 7000 человек. Правда вооруженных только саблями и луками, но привел. Ещё пришло порядка 200 сербов и болгар. С едой и водой тоже не срослось по обещанному. Но самой большой проблемой стал обоз.
Когда турки прижали армию Петра к реке, они получили достойный отпор.
Польский генерал Понятовский, военный советник у турок, лично наблюдал:
"…сильный огонь почти в упор не только охладил пыл янычар, но и привел их в замешательство и принудил к поспешному отступлению. Кегая (то есть помощник великого визиря) и начальник янычар рубили саблями беглецов и старались остановить их и привести в порядок."
На второй день янычары отказались идти в атаку. Но Пётр этого не знал
Армия могла бы, бросив обоз, оторваться от турок, но бросить обоз, полный офицерских жён, было невозможно. В этой ситуации Царь направил в Петербург гонца с письмом к Сенату не выполнять никаких указаний, которые он, возможно, вынужден будет отдавать, находясь в плену. Он был готов отдать шведам всё завоеванное, кроме Санкт Петербурга, и даже уступить им Псков. Однако туркам шведы были не интересны. Османы ограничились тем, что забрали назад Азов и повелели срыть крепости Таганрог и Каменный Затон, а также и сжечь или продать по дешёвке корабли на Чёрном море.
Я думаю, Петр не ввязался бы в эту авантюру, если бы мог прочитать слова Робеспьера:
«…самой дикой идеей, какая только может возникнуть в голове любого политика, является убеждение в том, что народ одной страны, дабы побудить народ другой принять ее законы и установления, должен осуществить против него вооруженное вторжение. Никто не встречает добром вооруженных миссионеров».
Но слова эти были написаны намного позже.
Желание же политика, имеющего возможность прочитать эти строки и тем не менее желающего продолжить начатое Петром «собирание земель своих», я отношу к сомнительным. А вы?
Автор: #павел_аир , 57 лет, автоэлектрик-диагност, живу и работаю в Германии
Другие статьи автора в канале
