– Как дела? Сегодня успела на автобус?! Звонил этот, ещё восьми не было. Спрашивал отчёт за полугодие, сверили мы цифры или нет. Будто когда-то не сверяли!
Я пожимаю плечами, ничего не отвечая. Мне неохота разговаривать с ней. Я вообще не в настроении говорить по утрам. Копошусь, переобуваюсь. За что я не люблю её? За что я не люблю Цветкову? Наверное, за её чрезмерность, цветастость, бестактность? Дурацкие шутки, приторный аромат, как она сама, и глубокое декольте? Сущая стрекоза: утром прихорашивается, днем считает цифры, вечером выгуливает очередного ухажёра, ночью развлекается.
– Успела, – бормочу, нащупывая дырку на новых следках.
– Отлично! – восклицает Цветкова, поправляя свою идеальную причёску.
В конце концов, я имею право на неприятие. Хватит и того, что я ежедневно притаскиваю свою неулыбчивую физиономию к восьми тридцати и наказываю бедную Цветкову этой самой физиономией. Ничего-ничего, пусть терпит! Пусть белозубая, сияющая, расфуфыренная Цветкова бежит по утреннему П.ску к трамваю с новеньким бескалорийным йогуртом, и с ужасом думает о нашей встрече. Зачем? Затем, что такая вот моя причуда. Затем, что мне противна всяческая лучезарность. Затем, что в отличие от Цветковой я не крашу губы красной помадой, хотя должна бы. Затем, что я тяжко завидую этой стрекозиной легкости. День наполняется привкусом плохого поступка.
К вечеру привкус растворяется в череде разговоров, дел, забот. Ну и ладно.
В кафе напротив остановки сталкиваюсь с бомжом и его собакой. Собака осторожно тянет за собой подопечного – оба они шумно дышат, обессиленные дневной жарой.
Я голодна, понимаю, когда мимо меня проходят люди с пакетом еды на вынос. Шагаю через дорогу, жую ириску, и думаю о том, ну почему мне, молодой одинокой дуре, приходят лишь счета к немедленной оплате за свет и воду, а этой стрекозе – любовные сообщения от неистребимых ухажёров? Что за наказание, в самом деле?! Вкушая эту мысль, смеюсь угрюмо. И тут замечаю соседа.
Олег стоит в метре от остановки, прижав себя к стене. Рядом с ним грузно возвышается коробка, в которую, если довериться ее чудовищным размерам, полагаю, упакован целый слон.
Я смотрю на Олега и понимающе молчу. Олег кивает мне в ответ.
— Решил убить начальника и закопать его в парке за нашим домом вот в этой гигантской незаметной коробке? — спрашиваю я.
Олег смеётся.
— Если бы. Мать отправила посылку.
Волна невыносимого сочувствия накрывает меня.
— Тебе помочь?
Олег опустил глаза и медленно, словно подбирая слова, ответил:
— Неудобно просить, тем более тебя, в смысле, девушку. Меня до остановки подвёз коллега, а дальше ему в сад, за дочкой.
Я представляю безнадежный хоровод вокруг огромной посылки и вдруг, не ожидая от себя выпаливаю:
— Без проблем. Бери с того края, наш автобус подъезжает.
И вот теперь мы, два истукана, пытаемся затащить коробку в салон автобуса, притягивая к себе внимание со стороны. Бухаемся на задние места, замечая растерянные лица.
– Хорошо, что лифт есть, – нахожу я для Олега слова утешения, и мы вместе взрываемся в смехе, — теперь ты мне должен, как минимум банку варенья, которая торчит из коробки.
Олег согласно кивает. И мы втроём выходим из автобуса, я, Олег и его посылка.
Уже дома понимаю, что будь на моём месте Цветкова, она бы ни за что не согласилась тащить коробку, скорее наоборот её потащат, нет, понесут на руках и прямо к алтарю. Вечером приходит сообщение, впервые, заметь, "Приходи на чай. Я тебе банку варенья должен".
Вот же жук, успел и номер найти. Сколько же пришлось ему перелопатить? Скорее всего, у консьержки попросил, улыбаюсь я и бегу вприпрыжку в спальню, чтоб переодеться.
Кухни в нашем доме крошечные, как раз место для холодильника, плиты и маленького стола на одного человека. Мы уместились с Олегом на его кухне, постоянно прикасаясь то коленками, то руками друг к другу.
— Так недолго и побить друг друга, — говорю я.
И он тут же предлагает чай пить в зале. Меня его предложение возмущает, и я отвечаю:
— Что ты! Будешь ещё перетаскивать чай, хватит и коробки за день. Тем более, может, мне приятно, биться об тебя, а говорю так, чтоб ты ничего плохого обо мне не подумал.
Олег смущённо улыбается в ответ.
— Номер, где взял?
— Ты же в общем чате, по дому.
Вот дура, а я-то себе напридумывала.
— Точно. Не сообразила сразу.
Домой вернулась с банкой земляничного варенья. Поставила в дальний угол холодильника, и впредь, для себя решила, больше никаких коробок. Я же девушка, всë-таки. Вот Цветкова знает себе цену, поэтому и женихи у неё с машинами.
Проспала. Опять. Автобус умчался перед самым моим носом. Я шумно выдохнула и поплелась на работу. Пришла к девяти.
— А так понимаю, не успела? — язвительно встретила меня Цветкова.
— Могла бы и промолчать. Что за на фиг, дурацкая привычка, встречать меня этим вопросом! Раз опоздала, значит, не успела, — вспылила я.
— Просто интересно. Чем ты занимаешься? Прически нет, ногти не накрашены, одежда мятая, ты что всю ночь куролесишь, а утром не можешь встать?
— Долго же ты себя мучила. Боюсь разочаровать, ложусь в одиннадцать, встаю в семь утра.
— Тогда почему ты постоянно опаздываешь и выглядишь, эм, неподобающе для девушки?
— Зато ты за двоих выглядишь! — грозно выдавила из себя слова.
Впрочем, чего ожидать от вечера, коли с утра всё идёт под откос. Ясно одно, что с Цветковой мы друг друга не перевариваем.
— Да найди ты себе другую работу, ближе к дому. Где не надо будет терпеть эту заразу, — трещала в трубку моя сестра.
— Ага, прям вот сразу же нашла. И наверняка, в другом месте не будет такой цветочной заразы!
— Не попробуешь — не узнаешь!
— Отстань. Думаешь, я хочу? Тем более с заразой мы уже выяснили отношения.
— Как варенье?
— Какое варенье? — в недоумении спрашиваю я.
— Земляничное!
— Стоит, что с ним будет.
— И что всё? Взяла варенье и всё?
— Слушай, это ты лезешь, когда тебя и не просят. Варенье — это спасибо. Такое просто обычное спасибо и точка, без запятых. Другого мне не надо.
— Ага. Так и думала. Струсила. Как появился хорошенький парень, так сразу мы под замок.
— Кажется, кто-то пришёл, я побежала. Пока.
Бросила трубку. Достала. У кого-то мамы достают, а меня — старшая сестра. И когда только угомонится?! И словно в ответ моим размышлениям, пришло сообщение "Только после твоей свадьбы".
Ещё и умеет читать мысли на расстояние. Ведьма.
На работу ехали вместе с Олегом. Так получилось. Он поздоровался. Выглядел как всегда: свежевыбрит, отутюжен, и волосы у него лежат как надо, была бы ещё личная машина, как раз бы подошёл к Цветковой. Тут меня кольнуло в груди от обиды. Значит красивым девушкам всё, а серым мышкам вроде меня — одни уроды, плюс зарплата, которая еле закрывает ежемесячные потребности в еде, оплате коммунальных услуг и возможно, если сильно сэкономить, можно куда-нибудь съездить, например, к маме, ну, или с сестрой сходить в кино.
— Эх, вы молодые, мне бы ваши годы, — проговорила пожилая женщина рядом со мной.
— Что простите, это вы мне?
— Кому же ещё. Среди нас двоих только ты выглядишь на тридцать.
Я молчала.
— Вот тот молодой человек в голубой рубашке и светлых брюках постоянно смотрит на тебя, — заговорщицки подмигнула мне женщина.
Я вспыхнула как красный мак.
— Вы что-то путаете, на меня не засматриваются, — пробубнила последние слова.
Женщина улыбнулась.
— Ну дк, и красота требует жертв. Но вы слишком к себе строги. Пару штрихов — юбку вместо этих мешковатых брюк, немного цвета на губах и длиннее ресницы, и ты неотразима.
— Спасибо, — рыкнула я. Немного грубовато, но кажется, Вселенная, всерьёз оборзела. Мало мне сестры, Цветочной заразы, ещё и эта тётка!
Олег пропустил меня вперёд. Я поблагодарила и, не прощаясь, двинула в сторону своего офиса.
После монотонного дня и пару реплик с Цветковой, день подошёл к концу.
— Может в кафе? Пару чашек чая? — любезно спросила Стрекоза.
— Чего вдруг? — опешила я.
— Не знаю. Просто захотелось. Лето. Да и настроение отличное.
— Лучше позови Петровича из службы безопасности, он давно этого ждёт.
— Хм. Я не хочу его.
— А мне казалось, кто готов тебя подбросить до дома, тебе любой по нраву.
— Скажешь тоже. Помни, только женщина делает из солдата генерала.
— А знаешь, пойдём. Мне всё равно домой не хочется. А так, даже любопытно, что у нас получится вне офиса. Надеюсь, не подерёмся.
Мы вышли из офиса и пошли в кафе напротив моей остановки. Я заказала мини-пиццу, кофе. Цветкова долго листала меню, пока не остановила свой выбор на лёгком салате и выбрала зелёный чай.
— Завидую тебе, — непринуждённо сказала она.
— Мне, — поперхнулась я, — чему?
— Твоей простоте, точнее не так. Ты совсем непростая. Твоему отношению к жизни, к людям. Тебе как бы всё равно, что о тебе подумают. Вот ты и носишь, эти ужасные брюки, скрывая красоту своих ног, постоянно опаздываешь, потому что тебя не волнует, что скажет начальник, и лёгкости, с какой непринуждённостью ты помогаешь другим.
— Это когда?
— Да, например, вчера, ты помогла Светлане с отчётом или на той неделе, купила кофе старому вахтеру. Хотя у самой зарплата небольшая. Ты это делаешь, незаметно, по-простому, тебе не сложно. А я вот так не могу.
Я сидела и не могла осознать её слова. Завидует мне. Сама Цветкова.
— Это называется пофигизм, — выхожу из своих мыслей.
— Да где уж, может по отношению к опозданиям и к внешнему виду. Но во всём другом, в тебе видна чистая душа.
— А я и не знала, что ты обо мне такого мнения, я думала, мы друг друга терпеть не можем. И если честно, это я тебе завидую. Ты всегда выглядишь сногсшибательно, по тебе тоскует половина мужчин из нашего здания. Стоит только тебе появиться, как ты захватываешь всё внимание, кстати, поэтому меня не замечает начальник, и не видит мои опоздания. Ему просто не хочется быть грубым рядом с тобой.
Цветкова улыбнулась.
— М-да. Вот это вечер откровений. Если уж на то пошло, может подскажешь как найти достойного мужчину? Как себя преподнести?
Цветкова отхлебнула глоток зелёного чая. Поставила кружку на блюдце и, что-то перебирая у себя в уме, ответила:
— Как найти достойного мужчину я бы тебе сказала, если бы сама была замужем. А так я ещё не определилась. Поэтому здесь я тебе не советчик. А вот, как себя преподнести?! Твоя красота в естественности, вот я от одного куска торта заплываю жиром, поэтому строго придерживаюсь диеты. А ты можешь себе позволить пиццу! Единственное, я бы вместо тебя купила юбку. Ноги свои показывай, они у тебя очень красивые. Хочешь, помогу выбрать юбку! А в остальном — всё классно. Не всем же мужчинам любить ярких, есть и те, кто ценит природную красоту. Вот так всё просто!
Кто бы мог подумать? Стрекоза оказалась совсем не такой уж и заразой. Думаю, я смогла бы даже с ней дружить. Для начала, первое, решила ставить будильник на полчаса раньше. А ещё после кафешки я написала старому другу, как другу, бывшему бойфренду – это всё вино после кофе. Разговор был длинный. И знаете, он ответил. Написал, что ему во мне нравилось всё, даже то, как я одеваюсь и сплю на мокрой подушке от бегущей слюни. Бр-р. Как он мог?! Но, ладно. Единственный недостаток, по его словам, мой противный язык, который не следит за словами, а ещё и бьёт болюче. Хм.
Второе, купить юбку, пока лето не прошло.
И видимо третье, следить за словами. Если это возможно?
Четвёртое, быть понежнее, приветливее с Олегом. Кто знает, а вдруг судьба. Потом будем вспоминать банку варенья.
Ну что же, план на лето готов. Поехали, что ли покорять.