Фасад Рождества. Гигантские миниатюры
Фасад Рождества разделён на три части: Веры, Надежды, Любви. Центральная часть – Любовь. Над центральным входом Гауди поместил образ, давший название всему храму. Альфа и омега: Святое Семейство. В центральной части ангелы поют хвалу и играют на лютнях, арфах, флейтах; чуть выше, под сенью рождественского дерева – прославление Мадонны: Богоматерь в окружении апостолов Варнавы, Симона и Матфея.
Сам центральный вход разделён колонной, ещё две колонны в виде пальм отделяют эту часть фасада. Колонны опираются на двух черепах, являющихся символом девиза «Поспешай медленно» (Festina Lento). Очень точный эпиграф для Саграда Фамилия.
Читать же Фасад Рождества надо как книгу – слева направо.
Левая часть фасада посвящена Надежде. Здесь скульптуры рассказывают историю с самого начала: благовещение, бракосочетание Марии и Иосифа, бегство в Египет, избиение младенцев воинами царя Ирода, Иисус в мастерской Иосифа.
Правая часть, ворота Веры, окружена историями о вхождении Иисуса во храм, о Христе среди учителей, о взрослом Иисусе, занимающимся ремеслом Иосифа.
Все фигуры Фасада Рождества (к сожалению, не могу найти точную цифру их количества) сделаны в натуральную величину (!). Давайте к большим фигурам главных героев прибавим ещё множество второстепенных и эпизодических ролей, а также пейзаж. И тогда у нас получится несчётное количество деталей: летящие птицы, рыбачья лодка, поворачивающая в гавань, Вифлеемская звезда, Святой Дух, Млечный Путь, звёздные близнецы Кастор и Поллукс, знаки Зодиака, бычья голова, разнообразные моллюски и рептилии, морские ежи и актинии, саламандры и ползающие по морским водорослям улитки, древние оливы, апельсиновые деревья, гранаты, миндаль и розы в цвету. Гауди пытается достичь максимального приближения к реальности не только в общем пейзаже, но и в каждой его детали.
Почему так долго?
Мне очень хочется рассказать вам, с какой продуманностью маэстро создавал свой шедевр, и почему так медленно шло строительство.
Концепцию самой архитектурной конструкции храма Гауди построил на параболической арке, в эффективности которой он успел убедиться благодаря своим предыдущим работам. Однако Гауди тщательнейшим образам создавал картонные и гипсовые копии всех частей конструкции. А с помощью подвешенных к нитям мешочков архитектор формировал модели куполов, арок и башен, рассчитывая нагрузку на конструкцию в каждой её точке. В зеркале эти «кошачьи колыбели» отражались возносящимися к небу куполами и башнями.
В своей статье о Саграде Фамилии Александр Иличевский увидел в этой технике интересную аллюзию на суфийскую поговорку:
«Чтобы построить минарет надо вырыть колодец и вывернуть его наизнанку».
Вот что такое Саграда Фамилия – вывернутая наизнанку реальность, причём именно будучи вывернутой она стала такой, какой и должна быть.
Саграда Фамилия – удивительный пример силы воли гения. Этот храм стал тем, что он есть только благодаря Гауди. И, кажется, что строился только его верой. Иначе ничто не смогло бы заставить многочисленных рабочих, скульпторов, архитекторов, друзей, помощников и дарителей ждать так долго, терпя многочисленные выверения.
Помимо конструкционных решений большее количество времени и внимания Антонио отнимало создание общего образа базилики. И этот образ мастер продумывал до мельчайших подробностей.
Архитектор и реставратор знаменитого дворца Доменека отмечает, что Гауди «работал в диалоге с Богом... таком диалоге, который мог бы вести японский гончар». Мне нравится ещё один эпитет Гауди: «он был признанным мастером очаровательных рождественских миниатюр, увеличенных до гигантских масштабов».
Безумие в деталях
Гауди всегда стремился как можно точнее копировать природу. Копировать творения Господа было для мастера Антонио высшей формой восхваления Создателя, и служило свидетельством смирения собственных деяний. Гауди писал: «безумие — пытаться изобразить несуществующий объект». Но при определении декора Саграды Фамилии это переросло в настоящую манию.
Архитектор на протяжении многих лет искал подходящих моделей, людей, которые могли бы позировать для фигур Христа, Иосифа, Девы Марии, святых и ангелов. Сторож собора алкоголик Жузеп, стал Иудой, скульптор - святым Петром, перевозчик камня — апостолом Фаддеем, а необыкновенно красивый штукатур — царём Давидом. Толстый козопас послужил моделью для Понтия Пилата. Шестипалый гигант (намёк на дьявольское число), найденный в одном из баров, позировал для изображения центуриона в сцене избиения младенцев.
Но поиски Гауди не ограничивались людьми: он искал «подходящее» рождественское дерево, «тех самых» цыплят, осла, который бы выглядел как вьючное животное после многодневного пути, мёртвую сову для символа ночи.
Но не только при поиске образов, но даже в технике создания скульптур Гауди руководствовался принципом Станиславского. А техника состояла в следующем. Сначала модели (цыплята, индейки) усыплялись хлороформом, обмазывались жиром, и пока те спали, с них быстро делалась гипсовая отливка. Но после того, как известный художник Рикардо Описсо, работавший над проектом вместе с Гауди, упал в обморок от такой процедуры, Гауди задумался над её изменением.
Следующим шагом стала система зеркал, с помощью которой можно было наблюдать или сфотографировать модель под пятью различными углами.
Для придания позам естественности Гауди изучал устройство тела человека и костную структуру, наблюдал за вскрытием трупа, заимствовал из больницы скелеты. Больница Святого Креста (ныне Hospital de la San Pau y Santa Creu) находится рядом со стройкой, поэтому туда Гауди наведывался частенько, чтобы утолить жажду знаний. Там он наблюдал, как человек умирает, и был убежден, что уловил момент, когда душу усопшего встречает Святое Семейство. Из этой же больницы он брал трупы мёртворождённых младенцев и делал с них гипсовые отливки для достоверной сцены умерщвления сотней детей по приказу Ирода.
Гауди пытался докопаться до сути даже фантастических персонажей. Показателен пример с ангелом. Ведь ангела же нельзя сфотографировать? Но Гауди размышлял: кто есть, по сути, ангел? - Летающий человек, человек с крыльями. Архитектор не верил, что «канонические» маленькие крылья способны поднять человеческий вес, он искал оптимальное место крепления этих крыльев, поднимал на крючке самодельный проволочный скелет, чтобы понять, каким будет естественное положение тела при полёте на крыльях.
Должно быть, мастерская Антонио производила угнетающее впечатление: мёртвые животные, десятки мёртвых младенцев, скелет… Удивительно, что Гауди всё видел в другом цвете - преломляясь сквозь призму высшей и единственной цели, обыденные ужасы, становились лишь средством, ещё одним кирпичиком знаний, который необходим для постройки.
А может быть, и по-другому. Вы слышали предположение современных искусствоведов, что картины Эль Греко такие не от своеобразной техники, а из-за очень редкой болезни глаз. Попросту говоря, Доменикус так видел всех – удлинёнными. Гауди с рождения тоже был отмечен дефектом зрения: один его глаз был дальнозорким, второй близоруким. Возможно, именно эта девиация и породила все причуды декора и архитектуры Гауди.
Однако вернёмся к технике создания скульптур. Следующим этапом готовая гипсовая отливка поднималась наверх и устанавливалась на своё место на фасаде. Если архитектора всё устраивало, скульптура спускалась и фотографировалась. Её фотовоплощение прикреплялось к доске, так, чтобы скомпенсировать искажения из-за того, что скульптура будет приподнята над землёй, и она снова фотографировалась. Эти фотографии напоминали изображения святых у Эль Греко.
Затем «искажённый» снимок вместе с другими материалами (фотографиями людей в движении, кур в полете и т.д.), устанавливался на бумажную подставку, и делалась новая гипсовая копия. Её тоже поднимали на должное место Фасада, и, если Антонио всё устраивало, скульпторы принимались за воплощение образа в камне.
Флора и фауна
Однако даже при такой скрупулёзной разработке орнамента фасада, Гауди не оставлял без внимания и остальную часть храма. Через три года после начала работ над фасадом Рождества (1895 г.) была завершена неоготическая апсида. В её оформлении Гауди использовал изображения местной флоры и фауны: декоративные навершия башенок и желоба водосточных труб декорированы фигурками ящерок и улиток, которых можно было в изобилии встретить в окрестностях. Может быть, эта апсида и была призвана обозначить то самое срединное место действия, в котором и будет происходить главное преображение.
Вообще, мне кажется, Гауди был потрясающим геомантом. Знание земли он добывал усердным изучением и многолетним наблюдением за природой во время своей болезненно-обездвиженной юности. Хотя в идеале они должны бы легко и свободно передаваться по наследству, впитываться как образ жизни с младенческого возраста. Но часть своих знаний маэстро передал через свои творения, которыми мы сейчас восхищаемся. Саграда Фамилия в этом плане – удивительная азбука, за каждой буквой которой скрыт целый мир. Его только надо уметь прочесть и понять.
Избалованные телевидением, мы сейчас слишком быстро смотрим вокруг, даже не смотрим, а просматриваем – по диагонали, с левого верхнего угла в правый нижний, словно интернет-страницу. Так можно отметить, но чтобы понять, почувствовать необходимо гораздо больше времени и спокойствия души. Фасад Рождества – удивительный объект для медитации. И, наверно, так и надо его познавать – постепенно, медленно, вдумчиво, обращая внимание на детали и удерживая образ в целом – так же, как Гауди создавал его образ тысячами скульптур…
Продолжение следует...
PS. Если вам понравилась статья, нажмите лайк. Так я буду понимать, что вам интересно. И я всегда рада поговорить: комментарии приветствуются.