Каким же предстаёт Иван Грозный в пьесе Булгакова?
Наверное, всем памятен диалог про «Кемску волост» (кстати, снова шуточки автора: шведы разорили Кемскую волость уже после смерти Ивана, при жизни его были набеги «каянских немцев» - финнов). Да вот только в фильме Гайдая он очень отличается от оригинала. Вспомним реакцию Бунши: «Да пусть забирает на здоровье… Государство не обеднеет». И гневный отклик Милославского: «Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь? Так волостей не напасёшься!» А потом заявление послу: «Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются».
У Булгакова же Бунша молчит всё время, «отдаёт» волость именно Милославский, при этом резко возражая дьяку:
«Дьяк. Да как же так, кормилец?!
Милославский. Да кому это надо? (Послу.) Забирайте, забирайте, царь согласен. Гут.
Дьяк. О господи Исусе!»
А вот сцена возвращения очень интересна. Сразу скажу, что диалоги с милицией придуманы сценаристами, в пьесе милиция вместе со Шпаком появится уже после исчезновения царя. И вот, когда Иоанн уже побежит в свою палату, скажет ему Милославский: «Иван Васильевич! Имейте в виду, что мы шведам Кемскую волость отдали! Так что всё в порядке!» Но реакция царя – это реакция государственника (он ведь и раньше переживал: «Ведь это я тут… а шведы, ведь они Кемь взяли!»):
«Иоанн. Шведам - Кемь? Да как же вы смели, щучьи вы дети?!
В палату вбегают Опричник и Дьяк.
Шведам - Кемь? А ты, лукавый дьяк, куда смотрел?»
И погибнет тогда машина времени, потому что в ярости на аппарат бросит царь дьяка…
…А ещё раньше, и это будет практически дословно передано в фильме, - великолепная сцена с Якиным (разве что не станет режиссёр перечислять знаменитых актёров, а просто предложит: «Двадцать тысяч, а завтра в девять часов утра фабрика подписывает с вами контракт. Ставить буду я. Как ваша фамилия?»). И будет царь улаживать конфликт Якина и Зинаиды – тоже практически как и в фильме, хотя и с некоторыми чудесными деталями, режиссёром пропущенными:
«Иоанн. Так женись, хороняка! Князь отпускает её.
Якин. Прошу вашей руки, Зина!
Зинаида. Вы меня не обманете на этот раз, Карп? Я так часто была обманута...
Якин. Клянусь кинофабрикой!
Иоанн. Клянись преподобным Сергием Радонежским!
Якин. Клянусь Сергием преподобным Радонежским!
Иоанн. Ну, слушай, борода многогрешная [к слову: в пьесе такое обращение не случайно, ибо Якин описан как «молодой человек в берете и штанах до колен и бородой, растущей из-под подбородка»]! Ежели я за тобой что худое проведаю... то я тебя... я...
Якин. Клянусь Сергием...
Иоанн. Не перебивай царя! Понеже вотчины у тебя нету, жалую тебя вотчиной в Костроме».
А уходя, Якин воскликнет: «Бред!! Бред!! Бред!! Клянусь Сергием Радонежским!..»
Да, конечно, будут в пьесе и упоминания о зверствах Иоанна: «Был у нас толмач-немчин, да мы его анадысь в кипятке сварили». Будет и полное равнодушие царя к человеческой жизни: «Пёс с ними! Им головы отрубят, и всего делов!», «У меня тоже один был такой... крылья сделал... Я его посадил на бочку с порохом, пущай полетает!..» Будет и бесцеремонное обращение с женой управдома:
«Иоанн. Оставь меня, старушка, я в печали...
Ульяна. Старушка?! Как же у тебя язык повернулся, нахал? Я на пять лет тебя моложе!
Иоанн. Ну это ты врёшь... Погадай мне, старая, погадай насчет шведов.
Ульяна. Да что же это такое?...
Иоанн (вооружается посохом). Ох, поучу я тебя сейчас!
Ульяна. Помогите!.. Муж интеллигентную женщину бьёт!..»
Но всё же как он выгодно отличается от своего «двойника» - Ивана Васильевича Бунши!
******************
Знаменитая фраза мессира «Обыкновенные люди... квартирный вопрос только испортил их...» актуальна и для этой пьесы.
Иван Васильевич Бунша – управдом. Вероятно, действительно, «квартирный вопрос» портит людей. Покопавшись в памяти, нашла лишь одного литературного управдома, обрисованного с симпатией, хотя и с юмором, - Чижова из пьесы К.М.Симонова «Так и будет». Все остальные… Вспомним хотя бы знаменитое «Управдом – друг человека» в другом фильме Гайдая.
Вероятно, у Михаила Афанасьевича с людьми этой профессии отношения не складывались никак. И – целая галерея карикатурных образов: Аллилуйя (в другой редакции – Портупея) в «Зойкиной квартире», незабываемые Швондер и Никанор Иванович Босой. Здесь же…
В фильме Гайдая Иван Васильевич в какие-то моменты у меня даже вызывает симпатию - может быть, потому, что играет его один из моих любимых артистов? Но это никак не относится к его литературному «прообразу».
«Ой, дурак! Такие даже среди управдомов редко попадаются...» - скажет Милославский. Впрочем, я бы не сказала, что Иван Васильевич просто дурак. Помните крылатое выражение «стремится быть святее папы римского»? Это ведь о нём - человек, отрёкшийся от своих корней и стремящийся соответствовать требованиям времени, но в этом стремлении явно «хватающий через край».
Я уже цитировала его рассказ о происхождении якобы от кучера Пантелея. Однако на обращение «Иван Пантелеевич» он отреагирует сразу: «Нет, вы меня называйте согласно документам – Иваном Васильевичем». А затем, захмелев после обеда в царских палатах, скажет дьяку: «Вы что на меня так смотрите? Я знаю, что у тебя на уме! Ты думаешь, уж не сын ли я какого-нибудь кучера или кого-нибудь в этом роде? Сознавайся!.. Нет, ты сознавайся, плут... Какой там сын кучера? Это была хитрость с моей стороны. Это я, уважаемая Марфа Васильевна, их разыгрывал». Можно только согласиться с краткой оценкой, данной царём:
«Тимофеев. У нас один князь на всю Москву, и тот утверждает, что он сын кучера.
Иоанн. Ах, сволочь!»
Конечно же, сволочь, раз собственную мать готов оклеветать!
Но правду скажет он лишь во сне Тимофеева, а пока будет изо всех сил пытаться приноровиться к новому времени: «Я передовой человек. Вчера была лекция для управдомов, и я колоссальную пользу получил. Почти всё понял. Про стратосферу. Вообще наша жизнь очень интересная и полезная, но у нас в доме этого не понимают», «Неимоверные усилия я затрачиваю на то, чтобы вносить культуру в наш дом. Я его радиофицировал, но они упорно не пользуются радио». При этом его нисколько не смущает, что радиорупор безбожно хрипит и отключить его невозможно.
И больше всего беспокоит Ивана Васильевича соблюдение формальностей. Раз от Тимофеева ушла жена, её нужно «немедленно выписать» и вообще «отметить в книге это событие». Машина Тимофеева тоже не даёт ему покоя: «Такой опыт можно сделать только с разрешения милиции. У меня, как у управдома, чувство тревоги от таких опытов во вверенном мне доме».
Оказавшись в XVI веке, он поначалу будет смешно сетовать: «Я изнемогаю под тяжестью государственных преступлений, которые мы совершили. О Боже мой! Что теперь делает несчастная Ульяна Андреевна? Она, наверно, в милиции. Она плачет и стонет, а я царствую против воли... Как я покажусь на глаза общему нашему собранию?» Но затем, отметив: «Вероятно, под влиянием спиртного напитка нервы мои несколько успокоились», - он показывает свою истинную сущность. Он очень быстро успокаивается после известия о приходе царицы (которого, естественно, тоже не могло быть по правилам того времени): «Этого я как-то не предвидел. Боюсь, чтобы не вышло недоразумения с Ульяной Андреевной. Она, между нами говоря, отрицательно к этому относится. А впрочем, ну её к черту, что я её, боюсь, что ли?»
А потом собирается действовать. Сначала – вновь по-бюрократически: «Я уже наметил кое-какие мероприятия и решил, что надо будет начать с учреждения жактов» (об этом и царице сообщит).
А дальше разойдётся вовсю, и знаменитая сцена пира в фильме лишь чуть-чуть подправлена, чтобы соответствовать времени:
«Гусляры (поют). Куда едет собака крымский царь...
Бунша. Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь! Он хоть и крымский, но не собака! (Дьяку.) Ты каких это музыкантов привёл? Распустились здесь без меня!... Пускай они румбу играют!
Гусляры. Ты, батюшка, только скажи, как это... а мы переймём... мы это сейчас...
Бунша напевает современный танец. Гусляры играют его».
А после возвращения будет подленько признаваться: «Каюсь, был царём, но под влиянием гнусного опыта инженера Тимофеева», «Ульяна Андреевна! Чистосердечно признаюсь, что я царствовал, но вам не изменил, дорогая Ульяна Андреевна! Царицей соблазняли, дьяк свидетель!» И льстить: «С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на неё и уповаю».
Вот и возникает вопрос – кто вызывает больше симпатий (или больше антипатий) – грозный царь, который всё же и о судьбе государства задумывается, и помочь в решении личных дел пытается, или бюрократ, считающий своим кредо «Я - лицо, занимающее ответственный пост управдома, и обязан наблюдать» (добавим: и доносить)?
****************
Почему-то мои статьи и об этой пьесе, и, ещё раньше, о «Мастере» сопровождаются комментариями, похожими на такой: «А согласился бы Булгаков с вариантами, которые жёны с редакторами придумали?!» Простите, но никак подобных комментаторов понять не могу. Почему такое безапелляционное мнение, что писал эти варианты не Булгаков?
Да, известна история создания сценического варианта «Дней Турбиных» (я к ней ещё вернусь). Но там «соавторами», если вообще позволительно так выразиться, стали создатели спектакля, здесь же…
Кроме того, хорошо известны и мемуары Л.Е.Белозерской, и дневники и письма Е.С.Булгаковой. Простите меня, но ясно ведь видно, что ни в коей мере талантом (и слогом) Булгакова эти дамы не обладали! Так зачем же писать явную чепуху?!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
Путеводитель по статьям о Булгакове здесь