Вспоминаем аварии и происшествия с отечественными подводными лодками по открытым источникам (перечень - в конце статьи). Цель - вспомнить, уточнить, сделать выводы. И не делим героев-подводников "на своих и чужих", они все подводники русского флота, которые выполняли свой долг как могли, как понимали, как умели, как верили.
Наверное, на подводной лодке, как ни на одном другом боевом средстве, не зависит успех операции и судьба экипажа от действий единственного человека, и рассматриваемая трагедия - яркий этому пример.
Утро 8 июня 1917 года в Аландских шхерах ничем не предвещало трагедии, несмотря на продолжавшуюся мировую войну и революционные события в стране. Подводная лодка АГ-15, которая по плану учебного выхода в море выполняла дифферентовку, вернулась на базу и пришвартовалась к борту плавбазы «Оланд», стоявшей вместе с подводной лодкой АГ-11 и АГ-12 на якоре на рейде у лоцманской станции Люм (остров Люм). Но для этой лодки учеба еще не закончилась и следующий выход АГ-15 в море для отработки срочного погружения с хода был назначен после обеда, на 14 часов того же дня.
Для справки: АГ-15 - субмарина, разработанная американской фирмой «Электрик Боат Компани» принадлежала к типу «Н», самому многочисленному в годы Первой мировой войны. В разные годы в США и Англии было построено более 70 таких лодок. Собранная в Канаде на верфи «Барнед Ярд» (Ванкувер) АГ-15 первоначально предназначалась для ВМС Англии. Но в 1916 году по заказу Морского ведомства России лодка, приобретенная заводом «Ноблесснер», была доставлена в Санкт-Петербург и в конце того же года вошла в строй, будучи зачисленной в списки кораблей Балтийского флота. Всего в России служило 11 таких подводных лодок, получивших обозначение тип «АГ».
8 июня во второй половине дня, после того как экипаж АГ-15, пообедав, вернулся на свою ПЛ, лодка в сопровождении минного заградителя «Ильмень» (бывший германский грузопассажирский пароход «София Шарлотта») вышла в Аландское море для выполнения программы погружений. Учебные погружения производились недалеко от стоянки плавбазы (2-3 кбт в западную часть рейда Люм) и ошвартованных около нее лодок, на виду у многочисленных свидетелей из числа их экипажей. Заняв удобный для плавания район, командир «АГ-15» дал команду приготовиться к срочному погружению.
Об этом были оповещены все члены экипажа. Чем при этом занимался кок лодки, рулевой Богданов в третьем отсеке, где находился камбуз, навсегда останется тайной. Очевидно в спешке, а приготовление ПЛ к погружению всегда вносит дополнительную суету в отсечную жизнь, во время, которое совпадало с подготовкой к погружению, что-то упало или пролилось на включенную электрическую плиту камбуза, из-за чего отсек начал быстро наполняться едким дымом и паром подгоревшей снеди. Быть может, будучи слишком озабоченным этим фактом, кок не очень внимательно следил за поступавшими из центрального поста командами и, желая быстро проветрить помещение, без разрешения командира открыл верхний входной люк своего отсека. По некоторым данным, кок открыл люк до выхода в море так как было жарко работать у плиты, и забыл про него.
Этот люк вместе с входным люком II отсека (где находился центральный пост лодки) выходил в ограждение рубки и располагался сразу за ней. Но из-за установленной между ними широкой тумбы перископов люк плохо просматривался через иллюминаторы прочной боевой рубки и с мостика, тем более что находился гораздо ниже их, на уровне надстройки.
Тем временем командир «АГ-15» лейтенант М.М.Максимович, находившийся вместе с боцманом, штурманом и рулевым на мостике, ничего не подозревая о события царящих в III отсеке своей лодки, отдал команду о погружении, и люди начали спускаться в ЦП. До начала трагедии оставалась минута, но, несмотря на это, у подводников был шанс избежать аварии. Дело в том, что все входные люки на ПЛ этого типа имели специальные привода и могли открываться и закрываться дистанционно из центрального поста. То есть во втором отсеке имелись устройства контроля «открытого» или «закрытого» положения люков субмарины. Но все это не было проконтролировано, и в результате подводный корабль уходил под воду с разгерметизированным III отсеком.
Как только палуба «АГ-15» скрылась под водой, кок горько пожалел и о своей нерасторопности у плиты, и о решении открыть входной люк отсека. К сожалению, ни сам виновник аварии, ни другие подводники (в III отсеке находился кубрик команды) вовремя перекрыть и задраить крышку люка не смогли, слишком велик был напор воды, которая, хлынув мощным потоком, быстро заполняла весь отсек. Люк попытался закрыть сам Максимович. В начале погружения командир, услышав через открытую переборочную дверь о поступлении воды через люк, не придал этому большого значения.
Как пишет Пузыревский: «Командир, полагая, что люк плохо задраен, не отрываясь от перископа, отдал приказание поджать люк. Тут же он услышал за собой шум лившейся воды и заглянул в третий отсек, в котором уже никого не было, так как вода хлестала в него полным ходом. Крикнув старшему офицеру: «Продувать все цистерны и идти к берегу», чтобы на случай крайней необходимости выброситься на мелкое место, командир пытался сам закрыть люк и, нащупав, начал его закрывать. Видя, что сил не хватает, он вылез наверх, стремясь захлопнуть люк ногами. Это ему не удалось, так как он от давления воды на ходу лодки был прижат к кормовой стойке надстройки. Лодка продолжала погружаться, и командиру пришлось совсем подняться наверх, где в это время уже находились штурман, боцман и рулевой. Все они быстро оказались в воде, не имея возможности ничем помочь лодке».
А моряки с борта сопровождавшего на учениях «АГ-15» минного заградителя «Ильмень», уже не в первый раз участвующие в сопровождении ПЛ, и другие очевидцы на плавбазе, сначала с удивлением, а затем с тревогой наблюдали как погружающаяся лодка начала задирать к верху нос и уходила под воду с быстро нарастающим дифферентом на корму.
Вскоре на поверхности, на месте скрывшейся в волнах рубки лодки, в воде увидели четырёх человек. Но шлюпка, быстро спущенная с «Ильменя», успела выручить только троих из них: командира, боцмана и рулевого, штурман «АГ-15» прапорщик Петерс, не умевший плавать, утонул. Позже, при разборе причин и последствий этой аварии, возникнет версия, что эти люди во главе с командиром сознательно покинули тонущую лодку, что только усугубило её положение, ибо ПЛ ушла на дно уже с двумя затопленными отсеками: третьим и вторым, где находились центральный пост и станция погружения и всплытия, а людям, находившимся в ЦП на нужных при выполнении погружения лодки постах, пришлось спасаться бегством в носовые отсеки, так как входной люк в отсек остался открытым.
Далее события развивались следующим образом.
Кроме экипажа «Ильменя» к месту гибели «АГ-15», которое было хорошо заметно по поднимающимся на поверхность воды воздушным пузырям, на шлюпках быстро прибыли моряки с «Оланда», а так же подошла ПЛ «АГ-12». На ней находился начальник 4-го дивизиона капитан 2 ранга Н.А.Арбенев (в источниках иногда можно встретить фамилию - Забелин). По его приказу с катера службы связи на берег была немедленно отправлена телеграмма с просьбой о помощи всеми спасательными средствами. Одновременно Арбенев постарался как можно быстрее организовать помощь затонувшей ПЛ имеющимися у него силами. По плану начальника дивизии за нос лодки с помощью водолазов следовало завести трос и подать его на брашпиль «Оланда».
Подняв брашпилем носовую оконечность «АГ-15» её следовало отбуксировать на мелкое место и вывести оставшихся в отсеках людей. Водолазы входили в состав экипажа заградителя «Ильмень», но в тот день они были на берегу. Через час, примерно в 15:30, к месту последнего погружения «АГ-15» на ледоколе «Аванс» прибыли водолазы «Ильменя» и миноносец № 219 (тип «Циклон») с водолазным ботом. К тому времени с «Ильменя», по вырывающимся на поверхность воздушным пузырям, было установлено точное местонахождение затонувшей лодки и выставлена учебная мина, которая играла роль сигнального буя. С помощью водолазов было установлено, что «АГ-15» лежит на глубине 27 метров на ровном киле без крена и с открытыми люками. Простучав весь корпус, они обнаружили наличие людей в носовом и кормовом отсеках.
В лежавшей на грунте лодке оставались в живых по разным данным от 17 до 23 человек: как пишет Э.А.Ковалев - 11 человек в носовом отсеке и 10 в кормовом; по данным Молчанова В.А. - в кормовом отсеке 12 человек; по данным К.П.Пузыревского - в первом отсеке находилось 13 человек, в кормовом 10; по данным В.Б.Муженикова, со ссылкой на ряд источников (всего семь), на лодке оставались в носовом отсеке 12 живых, в кормовом 5. Ещё 5 захлебнулись в III отсеке в самом начале развития аварии. Это несколько противоречит Пузыревскому, у которого говориться, что командир, пытавшийся закрыть люк этого отсека, был там один. Не заметить пятерых утонувших, при наличии в отсеке всего одной палубы, согласитесь, было бы сложно. К этому мы ещё вернёмся.
Старшим офицером, среди тех, кто оказался в носовой части лодки, был лейтенант Константин Людвигович Матыевич-Мациевич (далее Мациевич), ставший свидетелем действий командира. Но, в отличие от тех, кто покинул ЦП, выйдя на мостик, лейтенант остался в отсеке. Он закрыл нижнюю крышку рубочного люка, переборочную дверь, ведущую в III отсек, и переговорные трубы, чтобы по ним не поступала вода. Одновременно офицер дал команду на продувание воздухом носовых и кормовых цистерн, но этот приказ выполнить не успели. Центральный пост продолжал быстро затапливаться - переборочная дверь обильно пропускала воду - и его пришлось покинуть.
Спасаться людям пришлось в полной темноте, так как вместе с поступлением воды на лодке погас свет. Из-за этого, при закрытии двери на переборке между I и II отсеками, подводники не заметили, что одна из задраек двери перевернулась, попав между дверью и её комингсом на переборке. Остальными задрайками дверь прижали к переборке, но в месте перевернувшейся осталась щель. Это обнаружили только тогда, когда из подручных средств моряки соорудили фонарь, используя батарею от гирокомпаса Сперри. Но к этому времени II отсек уже был полностью затоплен и через оставшуюся щель в торпедный отсек так же начала поступать вода. Исправить положение было уже невозможно. Подводникам оставалось или ждать, когда их кто-то спасёт, или самим искать пути к спасению своих жизней.
Для справки: на многих лодках спроектированных в первой половине XX века переборочные двери задраивались не одним кремальерным кольцом, как на современных субмаринах, а винтовыми задрайками, примерно такими же, как на иллюминаторах надводных кораблей и судов.
Первое, что они попытались сделать, это продуть цистерны лодки, хотя бы носовых групп, в надежде, что это сможет изменить положение ПЛ. В 16:05 на поверхности в районе носовой части лодки отметили выход большого количества воздушных пузырей (в это время на лодке были продуты «соляровые цистерны», как пишет Пузыревский ). Очевидно, весь подаваемый в цистерны воздух стравливался наружу. Выждав некоторое время, и не обнаружив никаких перемен в обстановке, следующим шагом находившихся в первом отсеке подводников, стало решение выстрелить наверх учебную торпеду. Это было сделано через один из верхних торпедных аппаратов.
В 17:30 на поверхности воды над лодкой неожиданно для спасателей возник ещё один большой воздушный пузырь, и вскоре из-под воды, впереди по курсу лежащей на дне субмарины вынырнула торпеда. Пройдя 15 кабельтовых, она ударилась о камень и остановилась, закачавшись на волнах. Торпеду выловили. К её хвостовой части была привязана длинная полоса клеёнки со словами: «Под пробкой записка, поднимайте нас, буксируйте к мели». Следуя указанию, под заглушкой в гнезде взрывателя зарядного отделения был обнаружен и извлечён сложенный несколько раз лист бумаги. Он сильно промок, к тому же, доставая, его порвали. Слова были написаны химическим карандашом на размокшей бумаге их сильно размыло. Спасателям удалось разобрать только: «... в носу нас 11 человек, ... вода прибывает,... буксируйте на мель или поднимите нос».
Как пишет Мужеников, "....сначала подводники решили привязать к торпеде иконку Николая-чудотворца, но затем подумали, что это будет слишком круто, и решили ограничиться одной запиской". Оставим эту версию на совести Муженикова В.Б.
Следующие спуски водолазов к медленно умирающей субмарине принесли печальные вести. К 18:30 вечера на стук спасателей по корпусу из четвёртого, кормового, отсека ответов больше не поступало. В это время на лодке работало уже три водолаза, которые завели за носовую часть «АГ-15» левый якорный канат транспорта «Оланд».
Тем временем из торпедного отсека вновь было предпринято несколько попыток продуть цистерны подводной лодки. С 18:20 в течение полутора часов, до 20:04, на поверхность над лодкой поднимались воздушные пузыри. В 20:45 картина повторилась, но интенсивность выхода воздуха была заметно ниже.
Трагедия приближалась к своей развязке....
Окончание следует.
Источники: Лисин,С. Хронология аварий и катастроф отечественных подводных лодок/ С.А.Лисин. - СПб.: Галея Принт, 2011.- 456 с.; Трусов, Г. Подводные лодки в русском и советском флоте/ Г.М.Трусов.- ГСИСП, Ленинград, 1957г. - 384 с.; Ковалёв, Э. Рыцари глубин:Хроника зари российского подплава /Э.А.Ковалев. - М.: «Центрполиграф», 2005. - 445 с.; Ковалёв, Э. Короли подплава в море червоных валетов: Хроника начального периода советского подводного плавания. 1918-1941 гг. /Э.А.Ковалев. - М.: «Центрполиграф», 2006. - 428 с.; Мужеников, В. Аварии и катастрофы подводных лодок 1901-2001. Часть 1. /В.Б.Мужеников. - СПб: "Галея-Принт", 2003.- 169 с.; Пузыревский, К.Повреждение кораблей, борьба за живучесть и спасательные работы/ К.П.Пузыревский.- СПб, :Гунгут, 2001. - 216 с.