Давайте сегодня посмотрим на тезис о том, что кризис продовольствия является надуманным, потому что вклад Украины в мировой рынок зерна составляет только 1%, при том, что на биотопливо идёт 10%. И поэтому для того, чтобы решить проблему голода, достаточно всего-то меньше ездить на машинах.
Скрытый посыл (вольный или невольный): не надо Украине продавать своё зерно. Помните наш нарратив, что никакого голода нет, а мы в этом ни при чём?
Это прекрасный пример того, как берут две цифры, видят, что одна больше (или меньше) другой и на основании этого делают выводы.
Что (в основном) выращивает Украина?
Основными культурами региона являются пшеница, ячмень и кукуруза.
(Гугл, все данные – на момент публикации)
Что используется в производстве биотоплива?
Культуры, используемые для производства биотоплива, называются биотопливными культурами, например, кукуруза, рапс и соя. В Бразилии этанол извлекают непосредственно из сахарного тростника. Индия продвигает плантации ятрофы (Jatropha curcas) для производства биодизельного топлива.
(Гугл)
Можно биотопливо добывать из пшеницы? Можно. Но, опять же, согласно Гуглу, наиболее подходящим видом для промышленного производства является кукуруза.
При этом не надо забывать вот о чём: Что-то идёт на корм скоту и если его не кормить, то получим некий отдалённый эффект.
Украина ожидала два основных урожая: большое количество пшеницы, начиная с июля, и еще большее количество кукурузы, начиная с октября. Осенняя кукуруза в основном предназначалась для кормления животных зимой, а это означает, что она не должна была влиять на продукты питания в магазинах до 2023 года.
(theconversation.com; в этом источнике используется слово, которое у нас нельзя произносить)
То есть, если в следующем году мы вдруг увидим рост цен на – к примеру – мясо или свинину, то можно посмотреть на то, какие события происходили этой весной.
Есть ещё одна деталь: экспорт зерна не “размазан” равномерно по всему миру:
Экспорт пшеницы был предназначен в первую очередь для Северной Африки и Южной Азии
(theconversation.com)
Так, Египет и Бангладеш получают около четверти своей пшеницы из Украины (wilsoncenter.org). А четверть – это много. Откуда ты его восполнишь в короткое время? Кормовой кукурузой? Это приведёт к другой проблеме, см. выше. Технической? То же самое.
– А с технической почему то же самое?
Потому что отходы от производства – а это одна треть – идут в кормовые добавки скоту.
Понятно, что если выбирать не приходится, то тут не до долговременных последствий, но вообще перебои с продовольствием достаточно сильно бьют по бедным странам: вспомним голодные беспорядки, прокатившиеся по странам “третьего мира” в 2007-2008 г., когда из-за плохого урожая пищевые ресурсы оказались ограничены именно в бедных странах.
скачки цен на продукты питания могут привести к социальным волнениям, как это было в 2007-2008 годах и снова в 2011 году, когда беспорядки в более чем 40 странах последовали за мировым ростом цен на продукты питания.
(www.asianews.it)
Кстати, напомню про “Арабскую весну” 2011 г.
Земля вырабатывает свои последние доступные площади, вырубаются леса. Они каждый год горят. Это лето уже показало “апокалиптическую жару” (заголовки в СМИ). “Нельзя просто взять” и убрать из мирового рынка двадцать пять миллионов тонн пшеницы (оценки экспортных возможностей Украины до “освобождения”).
И волшебной палочки, чтобы с боем часов одно зерно превратилось в другое, тоже нет.
И напомню, мы пока говорим только о хлебе сегодня. Мясо будет потом.
Хорошо. Но где Египет и Бангладеш и где все остальные? В чём проблема?
Тут две проблемы. Одна такая:
«Во многих странах мы вынуждены принимать душераздирающие решения отбирать еду у голодных детей и отдавать ее голодающим детям».
(wilsoncenter.org)
Вторая: даже при том, что пшеница шла в отдельные регионы, она – глобальный товар. Это то же самое, как с нефтью. Уменьшился ли общий мировой объём продаваемой нефти? Не будем лезть в статистику, послушаем, что нам говорят из телевизора: Мы перенаправили потоки и продаём нефть на других рынках.
То есть нефть всё равно попадает на глобальный рынок.
Так в чём же дело?
В том, что если где-то чего-то не хватает, то конкуренция за это “что-то” начинается по всему миру.
Люди во Франции или Италии никогда не ожидали, что им отправят украинскую пшеницу, но теперь они конкурируют с египтянами и марокканцами, которые теперь внезапно ищут новые источники хлеба.
(theconversation.com)
Но если я сравнил пшеницу с нефтью, может быть, проблему можно решить схожим образом: Договоримся с другими производителями, чтобы они выращивали больше пшеницы? Например, в Индии.
…большая часть [индийской] пшеницы предназначена для внутреннего потребления, а не для экспорта за границу. Всего 10 миллионов тонн пшеницы из урожая Индии будут доступны для питания людей в других странах
(theconversation.com)
То есть это не очень поможет в ближайшей перспективе.
Как мы знаем, если чего-то начинает не хватать, можно ожидать роста цен.
Цены на пшеницу в Африке выросли на 45% (Гугл).
Если вы привыкли к утреннему кофе с пирожным в кофейне на углу, вас это может и не затронет, в худшем случае вы перейдёте на хлеб и откажетесь от кофе, а если вы покупали дешёвый хлеб…
То есть, проблема двухуровневая:
- Повышение цен из-за недостаточного количества чего-то. И если в результате вы не можете себе позволить себе это “чего-то”, то вам, в сущности, всё равно: Вы не можете это купить потому что дорого, или потому что этого товара нет.
- Физическое отсутствие товара. Что означает, что даже если у вас есть деньги, чтобы купить этот товар, вы не можете его купить, потому что его… нет.
Но может рост цен не связан с дефицитом еды? Может, причинно-следственная связь другая, а это – только совпадение или один из факторов?
Может быть. Но увеличение предложения всегда оказывает негативный эффект на рост цен. Так американские президенты время от времени выпускают на рынок часть нефти из стратегических резервов, чтобы прервать рост цен на бензин.
Тогда давайте выращивать пшеницу вместо кукурузы! Тем более, что некоторые говорят, что для кукурузы нужно больше удобрений, а это плохо для экологии. Давайте будем сажать пшеницу и вернёмся к истокам.
Дискуссии про это идут много лет – а именно с того самого момента, когда стали производить биотопливо. Но согласимся, предложить уничтожить отрасль биотоплива (хорошо, “перераспределить”) для того, чтобы можно было не экспортировать зерно из Украины, это примерно как сказать: “Давайте разбомбим какую-нибудь нефтедобывающую страну, разрушим её нефтяные вышки и порты, увезём себе (а что не увезём, то сожжём) её запасы нефти, убьём и разгоним её жителей, а потом будем искать – где и как возместить потери в добыче нефти.”
Кроме того, повторю, пшеница нужна сейчас, а не потом. Даже не в следующем урожае (допустим, фермеры мгновенно засеют площади пшеницей).
Теперь добавим сюда ещё сообщения о сжигании посевов и ударах по хранилищам зерна. А также – как мы совсем недавно видели – и по экспортной инфраструктуре.
Убивать людей можно не только в больницах, в магазинах или спящими в домах и не только там, куда попадают ракеты.
Ты можешь проникнуться осознанием выпавшей тебе исторической миссии, а на другом конце земного шара дети будут умирать от голода, а их родители – погибать в “хлебных” бунтах.
… в “хлебных бунтах”... “Арабская весна”... Какие, ещё раз, у нас цели “операции”?
Как я писал по другому поводу: “страна, узнавшая ужас блокады…”
а западные СМИ как будто нарочно продолжают "... голод как оружие".
Но бумеранг всегда возвращается. Когда-то нашему национальному чувству очень льстило, что одно высокое лицо всегда заставляло себя ждать. Пять минут… десять. Наши СМИ это особо подчёркивали, с особым выражением.
Теперь же… но это уже другая тема.