К началу второй декады февраля наиболее выгодное оперативное положение для наступления на Харьков занимала 40-я армия, которая имела возможность обойти с город с северо-запада и запада. Тем самым создавалась угроза окружения всей харьковской группировки врага. Армии противостояли лишь части 168-й пехотной дивизии и танковой дивизии «Великая Германия». Они пытались организовать сопротивление в отдельных опорных пунктах и на узлах дорог.
Генерал-лейтенант К.С. Москаленко выделил на направление главного удара, который наносился в центре полосы, 25-ю гвардейскую, 340, 183, 305-ю стрелковые дивизии и 5-й гвардейский танковый корпус (преобразован из 4-го танкового корпуса) генерал-майора А.Г. Кравченко. Этот корпус, введенный в сражение 12 февраля 1943 г., позволил значительно нарастить общие темпы наступления. Уже через два дня 25-я гвардейская стрелковая дивизия, обходя Харьков с северо-запада, освободила крупный населенный пункт Ольшаны.
После этого часть сил и в том числе 192-я танковая бригада была перенацелена на освобождение Гавриловки (Малой Гавриловки), которая по сути уже была северо-восточным пригородом Харькова.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, воевавших в 192-м мото-стрелково-пулеметном батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады, можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Выпив воды из Степкиной фляжки, раненый связной вроде как немного взбодрился и смог сказать ещё несколько слов:
- Вам туда, держитесь левее... За первыми домами будет небольшой пустырь, а за ним уже на пригорке церквушка... Не поминайте лихом... Передайте...
Солдат сорвал свой медальон, протянул его Степке и потерял сознание. Степка наклонился к нему поближе, дыхания не было слышно.
До пустыря перед церквушкой добрались быстро. Не сбиться с пути помогла и собака Кама, встретившая расчёт на полпути. Дядя Прохор был сосредоточен. Мимо два санитара пронесли в тыл очередного раненого.
План был такой. Единственный оставшийся во взводе "дегтярь" даёт две длинных очереди и сразу меняет позицию. Основная проблема в том, что зенитки выезжают в хаотичном порядке попеременно то слева, то справа, иногда обе сразу из-за церквушки. Дают одну-две очереди и быстро отъезжают назад за церквушку. Кто-то им даёт целеуказание, но кто, пока не не понятно.
Со стороной первого выезда зенитки на огневую позицию не угадали. Она выехала слева, а Иван заранее навёл солотурн на правый угол церкви. По сдающей уже назад назад зенитке он успел выстрелить всего два раза, но не был уверен, что попал. Степка, наблюдая за этой перестрелкой в бинокль, внес коррективы по её результатам:
- Иван, бей не в саму пушку, а в вездеход.
Тот кивнул в знак согласия. Дядя Прохор заставил сменить позицию и оказался прав. Выехавшая снова слева от церкви зенитка довольно точно всадила очередь из малокалиберных снарядов в то место, откуда до этого стрелял солотурн. Но и сама она в ответ теперь получила минимум три попадания в капот и кабину вездехода. От этого зенитка не смогла сразу полностью спрятаться обратно, заглохнув "на полдороге". В торчащий "нос" Иван ещё всадил два патрона, разбив правое переднее колесо. После этого установка всё-таки исчезла из поля зрения. Явно её чем-то (другой самоходкой?) взяли на буксир и затащили обратно.
После этого зенитки "взяли паузу", позволившую мотострелкам занять следующий ряд домов, забросав гранатами в одном из них группу немецких пехотинцев. Дядя Прохор ушёл снова вперёд подгонять второе отделение, бросив на ходу "теперь сами справитесь и смотрите в оба". Снова сменили позицию.
Вдруг Второй Иван закричал:
- Товарищ ефрейтор, на колокольне тень мелькнула!..
Степка уточнил:
- Точно видел?
Второй Иван чуть замялся:
- Да вроде...
Степка скомандовал наводчику:
- Иван, давай по колокольне!..
Иван (первый) хмыхнул:
- Как-то его сначала переставить надо... Не хватает угла возвышения.
Солотурн снова установили на новом месте, на краю небольшой воронки, которую пришлось ещё и подкопать. Весь расчёт, Включая Степку, был, что называется "в мыле". Степка отдышался, вытер пот и скомандовал:
- Теперь стреляем все вместе по колокольне.
Солотурн, две винтовки и автомат открыли огонь почти одновременно. Тимофей выпустил две короткие очереди и прекратил "жечь попусту патроны". Для ППШ действительно дистанция была великовата. Три выстрела из солотурна отозвались жалобным колокольным звоном.
На всякий случай снова сменили позицию, продвинувшись метров на двадцать вперёд, и подговились к открытию огня. Зенитки не высовывались. Через минут десять прибежал связной от дяди Прохора и прокричал:
- За церквушкой нет никого, ушли зенитки. А на колокольне труп наблюдателя с телефонным аппаратом, биноклем и дыркой в животе... Взводный приказал вам вперёд выдвигаться.
Следующие две улицы преодолели, опять изрядно попотев, перенося солотурн и коробки с патронами. Впереди ружейно-автоматная стрельба то затихала, то разгоралась с новой силой. Иногда бухали разрывы гранат.
Появился ротный лейтенант, дядя Прохор и незнакомый лейтенант с двумя пехотинцами. Информация на передовой каким-то образом распространяется на удивление быстро, особенно положительная.
Чудесное противотанковое ружье, которое справилось с двумя самоходными зенитными установками, спрочно понадобилось на участке "соседа", стрелкового батальона, который никак не мог продвинуться вперёд из-за пулемётного ДЗОТа. В батальоне до боя было чуть больше сотни штыков, а сейчас зарывшихся в снег бойцов осталось и того меньше.
Видно было, что дядя Прохор не хотел отпускать Степку с расчётом. "Сторговались" в обмен на два "максима" с расчётами на два часа.
Оба пехотинца помогали нести солотурна, с интересом рассматривая особенности его конструкции. Лейтенант убежал вперед, исполнять договорённость относительно "максимов".
Позицию заняли в полуподвале двухэтажного дома. Степка в бинокль понаблюдал полминуты за ДЗОТом. Огневая точка имела две амбразуры, из которых пока никто не стрелял.
Прибежал обратно лейтенант, сообщивший, что "через пять минут" батальон снова будут поднимать в атаку. Действительно, через несколько минут несколько бойцов поднялись и побежали вперёд. По три патрона хватило на каждую амбразуру, пулемёт заткнулся, только успев открыть огонь. Пехотинцы, начавшие снова припадать к земле, продолжили атаку. Но тут "ожила" вторая амбразура у ДЗОТа. Видимо, в у его гарнизона был запасной пулемёт. Этот пулемёт открыл огонь уже не по пехотинцам, а по позиции солотурна. Ойкнув, Иван (первый) выстрелил несколько раз в ответ. Пулемёт замолчал.
Пехотинцы снова побежали вперёд. Кто-то уже "по пути" кинул гранату в ненавистный, но уже не опасный ДЗОТ. У Ивана была пробита рука навылет выше локтя. Он побледнел, но держался молодцом. Занялись перевязкой, кровь вроде удалось остановить быстро.
Вытащили солотурн из полуподвала на улицу уже только втроём (оба пехотинца убежали вперёд, раненый Иван едва вышел сам без посторонней помощи) и стали его приводить в походное положение, чтобы быстрее вернуться обратно в свой взвод, в полосу наступления мотострелков. Ивана надо было отправлять в тыл, у него стала набухать кровью повязка.
Сзади из темноты появилась группа верховых. Впереди на разгорячённом коне сильно покачивался в седле майор с наганом в руке. Чуть позади него уже спешившись шёл капитан с автоматом за спиной, ещё чуть дальше - сержант с немецким автоматом на груди. Майор закричал на расчёт солотурна, растягивая слова явно под влиянием алкоголя:
- Почему здесь валандайтесь?!. Труса празднуете? Мать-перемать!..
Капитан что-то стал тихо говорить майору. Но тот оттолкнул его и продолжил кричать:
- А мне плевать, кто они такие... Бросайте свою дрыну и марш в атаку! Иначе застрелю!..
Он действительно выстрелил из нагана, пуля просвистела у Степки над головой. Тот даже присел от неожиданности. Майор всё не унимался, размахивая револьвером:
- Все в атаку!.. Даешь Харьков!..
Капитан снова подступил к майору:
-Товарищ майор, у них раненый. Его надо в тыл эвакуировать.
Майор обвёл мутным взором мотострелков, хлебнул из фляжки и объявил:
- Раненого - в лазарет... Где санитары?.. Остальные - в атаку! Иначе - застрелю на месте!..
Степка переглянулся с Тимофеем, кивнул Ивану (второму) и уже на ходу услышал от раненого Ивана:
- Я здесь вас подожду.
Побежали группой вслед за скрывшимися за домами пехотинцами. Вслед им неслась пьяная ругань майора и возгласы "даёшь Харьков".
Догнали они залёгших пехотинев через две улицы. В нескольких домах напротив засели немецкие пехотинцы с винтовками и автоматами и не давали приблизиться "на бросок гранаты".
Степка, Тимофей и Второй Иван залегли, немного окопались в чьём-то огороде и присоединились к перестрелке между сторонами.
Степка уже заряжал третью обойму, когда сзади опять послышался пьяные крики майора:
- Вперёд!.. Застрелю!.. Даёшь Харьков!..
За майором таже следовали, но уже пешком и пригнувшись капитан и сержант. Как на грех, эта живописная группа остановилась в том же огороде, где окопался Степка с товарищами. Капитан всё ещё пытался урезонить майора:
- Товарищ комбат, здесь опасно. Пойдёмте на ка-пэ...
Майор всё порывался идти вперёд и пытаться стрелять из нагана. После очередного выстрела в воздух в барабане видимо закончились патроны. Капитан стал хватать его за руки, они опустились на колени, сержант залёг в паре метрах от этой "кучи-малы". Вся эта возьня привлекла внимание немецких автоматчиков, засевших в ближайшем к огороду доме. Две автоматных очереди кардинально изменили ситуацию. Майор оттолкнул от себя тело убитого капитана, сержант застонал, зажав рану в ноге. Заметив Степку, он крикнул:
- Помоги перевязать!..
Степка перебежал к сержанту. У того явно была задета артерия, кровь из раны била небольшим фонтанчиком. Жгут из поясного ремня, затянутый с помощью запасного магазина к немецкому автомату, ослабил кровотечение. Сержант уже к тому времени был в полузабытьи. Потом он вроде бы пришёл в себя и попросил дать ему напиться из его же фляжки. Отвернув крышку, Степка уловил запах алкоголя. Сержант сделал два больших глотка, поперхнулся и отдал фляжку Степке. На призывы "санитары, сюда" пока никто не отозвался.
Заканчивая перевязку, Степка ощутил рядом запах перегара. Это майор или чуть протрезвев, или просто сменив настроение с "ура-геройского" на более спокойное, подполз на коленках к Степке сзади. Он уселся рядом и пытался заполнить трясущимися руками барабан своего нагана новыми патронами. Только один патрон попал в гнездо, остальные попадали в снег. Внезапно майор обратился к Степке совсем другим тоном:
- Понимаешь, весь сорок первый был комполка, а потом вдруг бац!.. "Неоправданные патэри у вас в полку, товарищ подполковник "...
Последнюю фразу майор произнёс голосом с кавказским акцентом. Вздохнул и продолжил:
- Комиссар сволочь написал донос... И в - комбаты меня, да ещё одну "шпалу" сняли... Теперь мне нужно обязательно первым в Харьков ворваться...
Степка посмотрел на потерявшего сознание сержанта, подумал про раненого Ивана, который остался с солотурном, и спросил:
- Товарищ майор, помогите дотащить сержанта до медпункта?
Майор проигнорировал вопрос, тряся надо ртом своей опустевшей фляжкой. Тимофей и Второй Иван всё ещё держались от майора в отдалении. Стрельба явно переместилась дальше вперёд. Степка призывно махнул им рукой. Мимо по огороду проковыляли двое раненых красноармейцев, опираясь друг на друга. У одного было полностью перевязано лицо, а у другого - обе ладони.
Казалось, что сидя майор заснул. Степка распорядился:
- Быстро берите сержанта и несите его назад.
Тимофей по неосторожности, а может и специально, проходя, задел затихшего майора сапогом. Тот встрепенулся и закрутил головой:
- Что, где?..
Степка протянул майору фляжку сержанта, в которой ещё булькала жидкость с градусами:
- Вы это ищите, товарищ майор?..
Майор кивнул, схватил фляжку и опустошил её парой глотков. Отбросив пустую фляжку, майор опять пришёл в возбуждённое состояние:
- Харьков не взят! В батальоне осталось штыков на два взвода... Всё пропало!.. Застрелюсь!..
К удивлению Степки он действительно поднес трясущуюся руку с наганом к виску и нажал на спуск. Выстрела не было. Он снова нажал на спуск, одновременно повернув голову, видимо, чтобы взглянуть на непослушный револьвер. Теперь выстрел прозвучал. Майор выронил наган и заорал уже от боли, упав навзничь.
Степка сапогом отбросил наган и подскочил к кричащему и зажимающему рану ладонью майору. Он прострелил себе правое ухо, кровь тоже текла довольно обильно. Степка последним своим санпакетом стал перевязывать голову майора. Завязав узелок, он хотел было двинуться вслед за Тимофеем и Вторым Иваном, как вдруг майор схватил его обеими руками за телогрейку и жалобным голосом произнёс:
- Ефрейтор, вытащи меня отсюда...
Фактографический материал, использованный в этой заметке, был взят из публикации Максима Бакунина "192-я танковая бригада. Боевой путь до июля 1943 г".
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.