Воплощённое Совершенство.
Культ Ведьм Раздора стал самым влиятельным в Комморраге, во многом благодаря возвышенным талантам Её Превосходительства, Лилит Гесперакс. Культ Раздора поднялся на вершину власти не благодаря вероломному политиканству, а благодаря воплощению кредо превосходства скорости над силой и совмещению кровавых видов спорта в высокое искусство.
Даже за пределами Тёмного Города Культ Раздора стал синонимом безупречной жестокости. Ведьмы этого Культа - мастера-палачи, посвятившие себя совершенствованию искусства убийства во всех его формах. Ни один способ смерти не выходит за рамки понимания этих ведьм, их ассортимент методов убийств начинается с утончённых и заканчивается оргиастическими смертями, во время набегов в реальное пространство ведьмы внимательно наблюдают за тем как именно убивают их жертвы. Если одна из низших рас изобрела новый способ убийства, это вскоре будет занесено в каталог Культа Раздора и – если он будет достаточно зрелищным – может быть принят для использования на аренах.
Выступления Культа на арене пользуются большим уважением, чем у любого другого в Комморраге, поскольку каждый раз, когда ведьмы применяют своё мастерство на практике, они демонстрируют новые стили насилия и подвергают своих зрителей уникальным методам кровопролития. Знать из каждого фрактального уголка Тёмного Города приходит посмотреть на эти представления чтобы впитать изысканно созданные страдания, которые Культ Раздора вызывает у своих жертв. Многие архонты щедро платят, чтобы увидеть, как знаменитые ведьмы Культа Раздора сражаются с чемпионами из других Культов, предоставляя еще больше богатств возможному победителю. Этот постоянный приток богатства позволяет Культу Раздора поддерживать бесконечный запас лучших доступных боевых наркотиков, которые они используют для дальнейшего развития своих талантов на арене. Жестокая репутация, окружающая Культ, порождает в её членах атмосферу превосходства, что ярко выражена даже по стандартам друкари, они используют любую возможность, чтобы показать, что эта гордость вполне заслужена.
Хотя Культ Раздора может похвастаться десятками лучших воинов-атлетами в галактике, именно их лидер суккуб – Лилит Гесперакс – является безупречным бриллиантом в центре короны. Её очарование привлекает сотни тысяч зрителей каждый вечер, каждый из которых готов заплатить высокую цену за привилегию наблюдать за её выступлением.
Ночь за ночью Лилит танцует, прокладывая себе путь сквозь многочисленные ряды орков, усиленных жутких гротесков и опозоренных архонтов, толпа одобрительно ревёт, когда Лилит дарит каждой жертве поцелуй смерти, презрительным взмахом своих клинков.
Могущественный покровитель.
Среди многочисленных поклонников Лилит числится сам Асдрубаэль Вект, Культ Раздора уже давно связан с Кабалом Чёрного Сердца к взаимной выгоде обоих. Неважно, является ли это взаимным восхищением или осторожным уважением прирожденных убийц, поскольку их альянс оказался крепким, как сталь, а сила - твердая валюта в Тёмном Городе. Благодаря беспрецедентной силе и щедрости их покровителя, арена Культа Раздора, Круцибаэль, является самой роскошно обставленной и впечатляющей во всём Комморраге. От обширной лазерной сетки арены "Тороидальный похититель" до живого нефрита с чёрными прожилками в её могучих галереях, Круцибаэль - одно из величайших зрелищ Тёмного Города. Как однажды сказал сам Вект, Лилит Гесперакс - величайшее сокровище Тёмного Города, она лучший изумруд среди убожеств.
Союз между Кабалом Чёрного Сердца и Культом Раздора приносит постоянную пользу обоим. Даже самый импульсивный и вспыльчивый суккуб должен понимать, что вызов Культу Раздора, скорее всего, навлечет на себя гнев самого Асдрубаэля Векта. Точно так же Кабал Чёрного Сердца каждую ночь купается в отражаемой славе величественных побед Лилит на песках арены. Этот уникальный симбиоз усиливается во сто крат на полях сражений реального пространства, где последователи Лилит и Векта сражаются бок о бок , друг с другом, с беспощадной синхронностью. Безжалостная огневая мощь кабалитов и абсолютная свирепость ведьм приводят к смертельному эффекту. Гладиатриксы Культа Раздора извилисто пробиваются сквозь прикрывающий огонь Чёрного Сердца, чтобы обрушиться на выживших врагов в оргии кровопролития. Освобожденные от обычной необходимости следить за своими предполагаемыми союзниками в поисках признаков предательства, обе фракции Тёмного Города способны в полной мере использовать свой потенциал против своей несчастной добычи.
В тех редких случаях, когда белладонна арены соизволяет лично выйти на поле боя, зрелище этого воюющего союза доходит до небес. Такой рейд случается крайне редко, ибо первая обязанность Лилит - развлекать ревущие толпы на арене. Тем не менее, когда это происходит, конкуренция за вступление в рейдерский отряд настолько жестока, что иногда она вызывает полномасштабные межкабалитские воины.
Богатство и власть, которые вливаются в Круцибаэль, позволяют Культу Раздора закупать у мастеров-оружейников и гемункулов самое лучшее или самое нетрадиционное оружие и стимуляторы, которые они только могут предоставить. Бритвенные лезвия представляют собой двойную пару лезвий, которые - на первый взгляд - напоминают длинные сегментированные мечи, но при одном взмахе запястья каждое из них разделяется и хлещет, как металлический хлыст. Перчатки Гидры, сделанные из полуразумного, экстраплоскостного кристалла, волевой владелец этого оружия может заставить вырасти из него в изобилии смертоносные грани, разрезающие на части любого, до кого они могут дотянуться. Вызывающие привыкание смеси, такие как Могильный Лотос, Несущий Боль и Расщипитель Разума, резко сокращают продолжительность жизни пользователя, широко используются для повышения боевой эффективности или для того, чтобы насладиться страданиями жертвы на более высоких планах чувствительности.
Доходы от кровавых игр Лилит также направляются в огромные учебные академии, в которых происходит безжалостный отсев, и на финансирование собственных рейдов Культа в реальное пространство. Посылая свои круги ведьм, Опустошителей, повелителей зверей и спонсируя многочисленные банды хеллионов в как можно большем количестве различных под царствах и заставляя их - под страхом ужасной участи - овладевать всеми видами возвышенного убийства, Королева Ножей защищает с трудом завоёванный авторитет своего Культа в обществе Комморрага. Воистину, нет способа смерти, недоступного Культу Раздора.
В Лилит нет большого терпения на сложные контр схемы и расстановку коварных сетей предательства, практикуемых лордами и леди Кабалов. Тем не менее, несмотря на предположительно прочную связь с Кабалом Чёрного Сердца Векта, Лилит обладая острым интеллектом создала множества практичных резервов, если покровительство Векта когда-либо ослабеет. В последнее время эта вероятность всё чаще стала посещать тёмные уголки разума Лилит.
Вероятность прекращения сотрудничества с Кабалом Векта только возросла, когда на арене Лилит, Иврайна, Дочь Теней, переродилась как Эмиссар Иннеада, эльдарского бога мёртвых. Жестоким апофеозом того дня Иврайн стало — после победы над Лилит — не только высвобождение множества пленных бойцов которые набросились на зрителей в колизее, но и разъединение Комморрага — серьезная пробоина в многослойных подцарствах Тёмного Города, из которой вырвались демоны.
После побега Иврайны из Комморрага и мобилизации её сторонников чьей целью стало полное пробуждения её шепчущего божества Иннеада, Лилит отправила многочисленные отряды опытных бойцов арены, чтобы они влелись в растущию паству Иврайн, иннари.
Некоторые тёмные эльдары увидели в этом происшествии конец давней защиты Векта, поскольку, Верховный Повелитель смотрит на иннари с холодным презрением. В то время как соперники Лилит исследуют альянс с Вектом на предмет слабостей, другие задаются вопросом, действительно ли её очевидная поддержка иннари - это то чем кажется?
Действительно ли Лилит видит в иннари инструмент способный победить Ту Что Жаждет раз и навсегда? Увидела ли Лилит в иннари эгоцентричный путь к своему бессмертию без оплаты долга души? Или, может быть, она просто ищет еще одной конфронтации с Иврейн, чтобы испытать себя против божественной силы бога?
Набег на Горвенфал.
Одним из наиболее известных совместных начинаний Кабала Чёрного Сердца и Культа Ведьм Раздора был рейд на мир Горвенфал. Планета была оплотом Альфа-легиона, являющимся синонимом хитростей и уловок. В течение десятилетий военачальник Альфа-легиона по имени Джагатра Вракс действовал из крепости в Чёрных горах Горвенфала. Известный мастер клинка, он изводил окружающие системы пиратскими набегами, с легкостью уклоняясь от неуклюжих репрессий Империума.
Вракс, однако, в конце концов переусердствовал. Обнаружив, что Кабал Чёрного Сердца планирует совершить набег на Имперский фабричный мир Мелодраматики, он решил использовать друкари в качестве пешек в своих собственных схемах. Джагатра спрятал Альфа-легионеров на поверхности планеты, приказав им подождать, пока рейд не начнется полным ходом. В разгар битвы Альфа-легионеры нанесли удар, застав врасплох как кабалитов, так и их осаждённых врагов-кадианцев, нанеся обоим армиям тяжелые потери. Силы Вракса сбежали с огромным запасом оружия, в результате Чёрному Сердцу пришлось отступать с пустыми руками. Излишне говорить, что такое оскорбление нельзя было оставлять безнаказанным.
Асдрубаэль Вект не пожалел усилий, чтобы выследить этого таинственного нападавшего, и подготовил атаку. Эта должен был быть не набег за рабами, а истребление. Именно по просьбе Векта Лилит Гесперакс сама присоединилась к силам, выстроенным для атаки, поскольку на неё падала задача лично унизить Джагатру Вракса.
Рейд начался, когда солнце Горвенфала поднялось над горизонтом, красное и кровавое. Когда вращающийся портал Паутины разорвал небо над Чёрными горами, Альфа-легионеры были застигнуты врасплох. Из портала вылетели десятки штурмовых кораблей, падая подобно дождю ножей к приземистой необъятной крепости Альфа-легиона, приютившиеся среди горных вершин. К тому времени, когда сработала противовоздушная оборона и начали бить зенитные батареи, было уже слишком поздно. Гладкие истребители проносились над головой, сбрасывая бомбы и ракеты заставляли замолчать одну счетверённую пушку за другой и пробивали дыры в бронированной шкуре крепости.
Через эти бреши хлынули кабалиты Чёрного Сердца и ведьмы Культа Раздора, друкари прыгали прямо с палуб своих Рейдеров в окутанные дымом коридоры форта. Возвышающиеся предатели шагнули им навстречу со сверкающими болтерами и обнаженными клинками. Гекатарии рванулись вперёд и прыгнули в гущу своих врагов, рубя бронированных гигантов, не думая о своих собственных ужасных потерях. Воины-кабалиты продвигались по следу ведьм, их огонь уничтожал тех хаоситов, что уклонились от клинков гладиатрикс.
Выжившие Альфа-легионеры были наконец окружены в своём основном оружейном помещении, друкари значительно превосходили хаоситов численностью и вооружением. Именно здесь Гесперакс встретилась с Джагатрой в поединке, насмешливо предложив повелителю Хаоса и его последователям свободу, если он победит её.
Смертоносный фехтовальщик с демонической силой, горящей в его венах, Джагатра обрушился на своего стройного врага со своим выкованным в аду широким мечом. Гесперакс встретила его с простыми ножами в каждой руке, твердо стоя с легкой улыбкой, тронувшей один уголок её идеальных губ.
Последовавший бой был бурей клинков, слишком быстрой, чтобы за ней мог уследить глаз, и через несколько мгновений меч Джагатры упал на пол, а его отрубленные руки всё ещё сжимали рукоятку меча. Гесперакс – её обнажённая тело, не была повреждено, её покрывала кровь повелителя Хаоса – не остановилась на этом, она быстро отрезала Джагатре руки и ноги, чтобы оставить Вракса ревущим в беспомощной ярости у своих ног. Даже когда повелитель Хаоса пал, его последователи снова сомкнули свои ряды. Только один Альфа-легионер покинул крепость живым в тот день, лишенная конечностей фигура Джагатры до сих пор воет в невообразимой агонии над Ониксовыми вратами дворца Векта.
Психологическая черта Культа.
Все члены Культа Раздора обладают ярко выраженной психологической чертой, которая является краеугольным камнем в их поведении. Не зависимо от того где находятся ведьмы Раздора, будь то арена полная возбуждённых зрителей или поле боя в реальном пространстве, они всегда проявляют ярко выраженные, напыщенно жестокие манёвры.
***
Зубы, ухмылки, боль, падение, падение, падение, темнота.
Сержант Пранда проснулся с криком. Бесформенный кошмар всё еще крутился в его памяти. Он снова закричал, когда понял, что ничего не видит перед своими открытыми глазами, и снова, когда его пронзила боль.
Острая боль пронзила его плечо и грудь. После приступа тошноты он понял, что каким-то образом лежит на спине. Ноги Пранда скрючились от какого-то препятствия, голова и плечи тоже. Потребовалось несколько попыток чтобы пошевелить ушибленной правой рукой, ей Пранда прощупал пространство вокруг себя, в то время как он сам не мог пошевелиться телом и даже ощутить левую руку. Своей изогнутой шеей Пранда коснулся какой-то твердой поверхности - нащупывая вслепую - он почувствовал, как сквозняк движется вокруг него, над ним, под ним... под ? Он протянул руку и ничего не почувствовал, пустоту, сквозь которую дует влажный ветер.
Падение.
Осколок воспоминания вонзился в его подсознание. Пранда падал.
Зубы. Ухмылки, боль.
"Император, помоги мне!" - прошептал он, когда воспоминания нахлынули на него, а ощущения усилились.
Его забрали с Кориолы. Его и...о Трон, половину полка! Небо потемнело, затем появились ОНИ , подобно летающим ужасам из детских сказок. Они выкрадывались из мест, что казались безопасными, нанося резкие быстрые рубящие удары ножами. Пранда был в третьей линии полка, он был знаменосцем. Колючие кнуты, пробили его бронежилет, обвились вокруг его левой руки а затем кнуты резко выгнули его руку назад, вывихнув её.
Задыхаясь и сдавленно вскрикивая, Пранда неуклюже пополз вверх, упираясь плечами и ногами. Он полз в абсолютной темноте. Он достиг того, что, как подсказала ему больная спина, было острым краем горизонтальной поверхности. Пранду удалось ухватиться за перевал, прежде чем чувство беспомощности охватило его, усилив его страх, когда шипение и шорох донеслись из тёмных глубин, Пранда оттолкнулся ногами и перебросил правую руку через край. Адреналин хлынул через его уставшие конечности, слёзы застилали его лицо. Что-то хрустнуло под его шаркающими ботинками, и он услышал скрежет внизу. Пранда едва дышал, когда он поднял своё тело на ребристую поверхность и пополз вперед в темноте. Он добрался до впадины, образованной угловатыми контрфорсами, он съежился, напрягая слух в поисках любых звуков преследования, пока его глаза обозревали адский пейзаж.
В оттенках серого, синевато-пурпурного, грязно-голубого и неопределенных оттенков, которые он не мог назвать, лес тёмных шпилей и выступающих отрогов простирался так далеко, насколько мог видеть Пранда. Для такой городской крысы, как он, это было место похоже на тысячу городов-ульев, сбитых вместе и каким-то образом вывернувшихся из реальности. В глубине мерцали кроваво-красные огни, а призрачные шары висели высоко над ним, подсвечивая каждую острую грань в тусклом свете. Его вырвало, когда искаженная перспектива странно наклонённых зданий дезориентировала его. Отдаленные взрывы и звериные крики отдавались странным эхом, а в воздухе стоял химический запах. Это было похоже на поле боя в конце войны, подумал он, когда смешались запахи крови, сточных вод, прометия и кордита.
Пранда обернулся, его взгляд привлекли плавные тени, плывущие по тому, что - ради сохранения здравого смысла - он называл небом. Теперь, когда его глаза привыкли к вездесущей темноте, он увидел одну узкую фигуру, появившуюся в бледном "звёздном свете". Её широкие изгибы и клювастый нос двигались во мраке, подобно охотящемуся океанскому хищнику. С искрой узнавания он вспомнил, что находился на борту подобного корабля, но мог вспомнить только отрывочные проблески, звуки или ощущения - крики мужчин и женщин его полка наряду с одновременно свистящей и хриплой речью их похитителей. Он вспомнил, как ел и пил что-то мерзкое, и содрогнулся при этой мысли.
Потом они выбросили своих пленников за борт. Святой Император, они вышвырнули нас, как будто мы уже были мертвым грузом. Трон знает, как низко я пал.
Пранда потянулся к ремню на поясе за своей личной иконой, вырезанной из осколка шрапнели за две кампании до этого. Если кто-то и был ответственен за его выживание, то это был Бог-Император, но его иконы не было на месте. Вместо этого он вытащил что-то похожее на короткий нож, который ему не принадлежал. Рукоять напоминала рёбра, из которых торчали острые шипы. Может быть, он выхватил его у одного из ксеносов, прежде чем его столкнули в пустое пространство, подумал он. Он тяжело вздохнул, его разум прояснился от новой боли поранившись об острые углы рукояти кинжала.
Сжимая лезвие и стиснув зубы, чтобы оно не впилось в ладонь, Пранда медленно выполз из своего укрытия, а затем пустился бежать. Слева от него раздался крик, за которым последовал смех и быстрые шаги. Пранда бежал, пригнувшись, баюкая свою бесполезную левую руку. Он протиснулся под балюстраду и наполовину соскользнул вниз по крутому склону, вспоминая охоту на бандитов из своей юности. Пранда знал, что у него нет надежды выжить стоя на одном месте, в этом месте у него не может быть постоянного убежища. Единственный шанс для него выжить — продолжать двигаться, даже если он понятия не имеет, куда идет.
Он остановился. Он вздохнул. Он прислушался. Затем Пранда снова побежал. Наклонные переулки извивались и разветвлялись. Тёмные порталы зияли на каждом шагу, а недостаточный свет менял цвет и интенсивность, разрушая его чувство направления и заставляя его сердце учащенно биться при каждой едва заметной угрозе.
Это место - настоящий лабиринт!
Теперь он мог слышать движение справа и позади себя. Пранда тяжело задышал, прежняя усталость отпустила его, и даже боль в руке и груди притупилась. Завернув за угол, он заметил бегущие фигуры, мелькающие в лучах тусклого света. Они устремились к огромному пространству, раскинувшемуся перед ним. Это было что-то вроде площади, вырезанной между монументальными зданиями, усеянными выступами высотой в человеческий рост, похожими на зубы микадрагона.
Пранда попятился к статуе в маске, чтобы избежать взгляда охотников. Она была деформирована и уродлива. В одной из трех её бледных рук был ритуальный клинок, похожий на тот, который он всё ещё держал. С собственной руки Пранды теперь медленно сочилась кровь из многочисленных мелких ран, нанесённых зазубринами лезвия.
Внезапно трое солдат вышли из укрытия, петляя и спотыкаясь между похожими на зубы обелисками. Гвардейцы! Свет блеснул на безошибочно узнаваемом хромированном шлеме, который один из них всё ещё сохранил. Один из них помог своему товарищу, у которого, казалось, была сломана нога, а громила охранял их тыл, оглядываясь по сторонам с явной паранойей. Это было оправдано. Пранда мог видеть вспышки бледной кожи и сверкающего оружия, прокладывающие себе путь к троице, заставляя людей казаться жалко медленными и неуклюжими.
У них ничего не получится! Бегите, ради Трона, бегите!
Двое грациозных друкари, одетых в облегающие комбинезоны, прыгнули в арьергард с разных сторон. Громила солдат выругался и крикнул своим соратникам предупреждение, чтобы те бежали. Удар плети задел руку громилы, он лишился равновесия, прежде чем острый кинжал срезал с его руки кусок кожи. Она влажно хлопала в воздухе, пока громила бился и кричал в агонии. Точные взмахи изогнутых ножей друкари перерезали сухожилия под коленями у громилы, охотники танцевали вокруг него, легко уклоняясь от ударов его товарищей солдат.
Солдат со сломанной ногой, споткнувшись, упал на живот, а затем закричал от шока, оттолкнувшись от земли. Под ним Пранда увидел, как тень мужчины выпятилась, а затем из неё вытянулись вверх, две руки схватившие его за шею. Гвардеец сопротивлялся, плакал и кричал, пока его не затащили туда, откуда вытянулись руки. Облачко пара, похожее на охлажденный воздух, - вот и всё что осталось от солдата. Его помощник, открыв рот от ужаса, попятился. Внезапно он бросился бежать, прочь от своего окровавленного товарища, он успел сделать всего три шага, прежде чем что-то ударило его в плечо, затем его подняло в воздух. Трое друкари на антигравитационных устройствах кружили вокруг друг друга, один из ксеносов держал в своих руках нечто внешне напоминающее проволоку заканчивающуюся когтистым наконечником, застрявшей в плече гвардейца. Гвардеец покачивался в воздухе между двумя оставшимися солдатами, они бросились на выручку к подвешенному солдату, но их всех разрезала на куски эта штука, они осыпались на пол подобно кровавому дождю.
Нет, нет, нет!
Конечности Пранда затряслись, мышцы свело судорогой от страха, а по коже побежали мурашки. Он скорчился, дрожа, не в силах не видеть ужасных смертей своих товарищей-гвардейцев. Именно тогда, когда страх достиг своего пика, трехрукая статуя медленно наклонилась к нему, чтобы обхватить его шею жилистой рукой. Он не мог пошевелиться. Он не мог оторвать глаз от безликой металлической маски существа, которое держало его. Бледная, пыльная и лишенная кожи плоть, которую он принял за камень, изогнулась, когда существо поднесло небольшое устройство к своей маске. Он едва слышал шёпот голоса ксеноса, но из устройство раздался пугающе совершенный Высокий готик, когда существо обратилось к нему.
"Ваши подарки порту обычно представляют собой бесполезный мусор, уже мёртвый или слишком бессмысленный, чтобы быть полезным, но моя хозяйка знает, что сюрпризы могут иногда случаться. Я уверен, ты любишь сюрпризы, малыш, не так ли?''
Ксенос легко вырвал кинжал с зазубринами из рук Пранда, осторожно избегая инъекторов стимулятора в рукоятке. Сержанту Пранду удалось отчаянно, безмолвно воззвать к Императору, но это была последняя его мольба.
