Нынешнее время показывает необходимость отказа не только от новых европейский «ценностей» садомизма, но и от англо-саксонской физической теории, подобным образом извращающей элементарные научные понятия. Россия может и должна получить собственную объективную физику, исходящую из реальностей природы, а не из предпочтений «господ», её описывающих. В таком «пригибании мира под себя» составители старой физики не могут даже определиться в понимании гравитации.
В общем случае гравитацию считают теорией тяготения Эйнштейна, как проявлением геометрии пространства-времени. Это значит, что налицо признание необходимости рассмотрения полевой структуры пространства, описываемой теорией различения. И всё дело здесь не столько в верности самой теории Эйнштейна, сколь в происхождении её автора, тесно связанном с понятием «Западного мира».
А метод доказательства гипотезы Пуанкаре Г. Перельманом (не променявшим Россию на западное печенье) уже наглядно показывает подвижную полевую структуру пространства (см.1). Но извращённые предпочтения обладателей нынешней физики при этом хитро оставили и свою теорию тяготения, нагло приписанную ими И. Ньютону. Мол, при малых (по сравнению светом) скоростях и при слабой гравитации всё-таки действует их теория.
Оригинально, да? В общем случае – одна теория, а в частности – совершенно иная. Вот также и в социальной жизни частное проявление «нетрадиционной ориентации» у них подавляет общее нормальное поведение людей. Вот потому для «квантового предела» (для мира микрочастиц) у них нет и не может быть некоей квантовой теории гравитации. Ведь тяготение – это универсальное или всеобщее свойство пространства, что уже исключает отдельные теории для разных «пределов».
Превратная трактовка гравитации, которая и должна быть «теорией всего», исключает и появление подобных новых теорий. По утверждению старой физики движущая (причём универсальная или всеобщая) сила гравитации – это сила тяжести. Со школьной скамьи учащихся заставляют принять, что и в падении действует также эта сила. А потому гравитацию называют фундаментальным взаимодействием притяжения между телами. Мол, тела падают, потому что притягиваются Землёй с той же силой, что и образуется на весах (на опоре).
Воздействие на массу подменили взаимодействием между массами. А ведь Ньютон, устанавливая закон всемирного тяготения, рассматривал вовсе не массы Луны и Земли, а отношение величины «g» у нашей планеты к «центростремительному ускорению» (заряду вращения в теории различения) для Луны, оказавшемуся равным квадрату её удалённости от Земли. Общую же силу, заставляющую и яблоко падать на землю, и Луну вращаться вокруг Земли он не называл силой тяжести.
Этим Ньютон рассматривал именно полевую структуру пространства, воздействие полевых зарядов вращения на тела, чем оказалась и величина «g», наречённая «ускорением свободного падения». Но желание выразить эту силу линейно по типу силы тяжести, действующей лишь на опоре для тела, и привело его к ошибке рассмотрения взаимодействия неких гравитационных зарядов, ставших затем взаимодействием масс. А ведь до него и Галилей установил, что свободное падение потому и свободно, что не зависит от массы тела, а значит, в падении не проявляется сила тяжести.
Величина «g» потому и есть силой падения, увлекающей одинаково все тела, а равно - и силой вращения, одинаково вращающей орбитальные спутники. Отсюда и Кеплер в его третьем законе рассматривал вовсе не массы планет, а вращательную геометрию пространства в виде равенства отношения квадратов наблюдаемых периодов вращения планет к кубам средних радиусов их гелиоцентрических орбит.
Массы к его закону приписали, как лишний балласт, после того как Г. Кавендиш уже после Ньютона объявил, что «взвесил Землю», нагло уравняв горизонтальное взаимодействие наружно-молекулярных оболочек свинцовых шаров на крутильных весах с их вертикально направленной силой тяжести. Этим он не только ввёл ложь некоей гравитационной постоянной, но уравнял и числовое значение веса и массы, хотя нынешняя физика и нагло отрицает не различение ею этих понятий, несмотря даже на то, что одним из её способов определения масс есть прямое взвешивание.
Более того, равномерное (замеряемое) увеличение линейной скорости в падении тел посчитали их ускорением. В реальности же это следствие опять полевой структуры пространства поворотно-вращательного свойства (подвижной геометрии пространства). Ведь замеряемый линейный путь падения – это в реальности перпендикулярно развёрнутая дуга полуокружности, из-за чего формула пути падения и делится на два (g*t^2/2). А из-за поворотной геометрии пространства замеряемая якобы линейная скорость падения тела – это именно постоянная скорость вращения увлекающей его полевой среды.
На больших же высотах дуга перпендикулярно развёрнутой к наблюдателю полуокружности пути падения становится и земной полуокружностью. Вот потому с больших высот тела падают по параболе, а сопряжение полуокружностей падения с земной полуокружностью означает и иную формулу пути падения уже с четвёркой в знаменателе (g*t^2/4). Отсюда в прыжке со стратосферы вовсе не достигается звуковая скорость, как утверждается (см. 2).
Получается, что в падении нет и ускорения, ведь в противном случае проявлялась бы масса тела и их падение в вакууме не было бы одинаковым, что и установил Галилей. Тела падают с постоянной скоростью вращения полевой среды пространства, хотя и растущей вместе с высотой падения. А это означает две сопрягаемые скорости падения: вращательной полевой скорости увлечения тел в падение (постоянной и одинаковой для тел) и линейной скорости тела относительно опоры или точки отсчёта, зависимой от высоты.
И, хотя линейная или замеряемая скорость и растет с высотой, но остается за счёт первой в реальности постоянной на всём пути падения. Вот потому в вакууме все тела (независимо от массы) падают одинаково, но что ошибочно восприняли их одинаковым ускорением. А ведь ускорение не может не зависеть от массы. В падении, оказывается, проявляется такой же эффект, что и в квантовой физике. Так сопрягаются друг с другом полевой или невидимый мир и мир наблюдаемый (см. 3).
В этом и состоит тайна падения тел, приведшая к выносу силы тяжести не только в падение, но и в космос, к не различению массы от силы тяжести, образуемой той же величиной «g», что и увлекает тела в падение и в орбитальное вращение. Это привело к абсурду понимания гравитации притяжением между телами и массами в самих телах, хотя любое притяжение препятствовало бы и свободному падению, и планетному вращению. Наблюдаемое же взаимно-оболочковое вращение двойных космических систем из-за этого объявили вращением вокруг общего «центра масс», как центра тяжести в невесомости космоса (!).
Резюмируя, можно сказать, что сила тяжести действует только при контакте тела с опорой и только при контакте с опорой проявляется скорость падения, что есть подобием квантового эффекта. В падении же действует единая для всех тел сила падения, выражаемая величиной g, - зарядом поля силы тяжести или просто гравитационным зарядом, потому тела испытывают невесомость. В падении тела увлекаются общим гравитационным потоком, стягивающим массу Земли в её вращении.
1. https://zen.yandex.ru/media/ Протест Г. Перельмана и суть гипотезы Пуанкаре
2. http://exinworld1.ucoz.ru/publ/ О силе падения и прыжке со стратосферы
3. http://kosmos-x.net.ru/publ/nauchnye_stati/ Реальная схема падения тел.
Спасибо, что дочитали до конца. Cognitio aliis libertatem dat, aliis vivificat (Одним знание даёт свободу, а других способно оживить).
Ставьте "лайк", подписывайтесь на канал и оставляйте комментарии (именно комментарии, объективные, по существу и с соблюдением общепринятых правил общения).
ПОДПИСАТЬСЯ (чтобы не пропустить новые статьи)
Материальная поддержка канала - по ссылке ниже:
https://yoomoney.ru/to/4100116628815412
Филиппов В.В. ©
Читайте также:
