Женщины на работе над мужчиной подшучивали, что он сынишке как вторая мама.
Позвонили из садика, попросили ребенка забрать, там инфекцию обнаружили, привел в офис, посадил за свободный стол, дал бумагу и карандаши.
Работает, а сам на мальчишку поглядывает: все ли нормально? Подойдет, по голове погладит.
Или чай принесет, в тарелке – печенье. После на балкон выходили, с двадцатого этажа далеко видно. Замер ребенок, долго смотрел на убегающие вдаль дома.
Когда уходили, женщина одна сказала: «Какой вы отец, ласковый и нежный».
Когда-то давным-давно друг у него появился из очень хорошей семьи. Дружили – водой не разлить.
Пришли к нему домой после школы, а его мать щи с мясом сварила, обоим по тарелке налила.
Съел быстро, и ему добавку дали. Глаза у женщины хорошие, голос добрый. Отец пришел, потрепал по голове, руку пожал, как взрослому, вопросы шутливые задавал.
И тогда почувствовал, что на свете есть любовь.
А у него – пустота. Мама развелась и устраивала личную жизнь. В дом приходили мужчины, они громко смеялись, и мама веселилась. А ему не позволяли выходить из комнатки, похожей на чулан.
Иногда мужчины приносили колбасу, но почему-то не съедали, наверное, некогда было. Уйдут, можно пробраться в мамину комнату, схватить несколько кусков – и к себе.
А у мамы друга глаза хорошие, а папа – веселый и добрый.
Много лет прошло, а горячие щи до сих пор в памяти.
Матери не удалось личную жизнь наладить. Так и жили вдвоем. Она грустила, выпивала, говорила, что нет на свете счастья, и искать его бесполезно.
Печаль была в детстве, печаль.
Вырос, и так захотелось это самое счастье найти. И получилось. Сынишка родился, пусть узнает, что такое добрые отцовские руки, пусть поест сваренные отцом щи и запомнит их на всю свою долгую радостную жизнь.
А как иначе? Иначе нельзя.
Вам – радости, и пусть у вас всё-всё хорошо будет.