Виталий Иванович пригласил в кабинет следующего пациента. Это был его давний пациент, страдавший паническими атаками и сидевший на препаратах, прописываемых своим психотерапевтом.
- Как вы себя чувствуете? – задал Виталий Иванович вопрос, который был самым часто задаваемым на протяжении всего дня, недель, месяцев. Самый банальный и самый надоевший психотерапевту с огромным стажем работы.
- В последнее время ситуация ухудшилась, поэтому я снова у вас, - в голосе мужчины явно слышались безнадега и усталость.
Виталий Иванович вздохнул. Он уже два года вел этого человека, но периоды ухудшения состояния наблюдались у него чаще, чем периоды улучшения. Виталий Иванович снова и снова выписывал пациенту антидепрессанты, отправляя его домой и назначая повторный прием. С такими пациентами, прогресса в лечении которых психотерапевт со стажем работы более двадцати лет не видел, он и не любил работать, потому что не любил отсутствия результатов своего труда.
Виталий Иванович проработал в психиатрической больнице уже больше десяти лет, остальные десять лет свой работы он посвятил работе в стационаре психбольницы. Чего только он не повидал за всю историю своей работы, но потом его назначили на должность психотерапевта областной больницы, и жизнь мужчины стала гораздо спокойней.
Виталию Ивановичу недавно исполнилось сорок шесть лет, он был женат и воспитывал дочь от первого брака. Мужчина не любил вспоминать о своей первой жене, брак с которой распался по причине ее болезни, право воспитания дочери он отсудил сам, поэтому десятилетняя Ирочка жила вместе с папой и его новой женой.
После того, как ушел его пациент, каждый прием которого оставлял у врача не самый приятный осадок, Виталий Иванович достал журнал учета посетителей и вдруг задумался. Он понял, что на протяжении долгих лет помогает другим людям справляться с депрессиями, паническими атаками, нервными расстройствами и массой других психических и неврологических болезней, а сам при это никак не может наладить контакт ни со своей дочерью, ни со своей совестью.
Вторая жена Виталия Ивановича тоже работала в сфере медицины, но она занималась реабилитацией людей после инфарктов и инсультов. Елена Петровна была старше своего мужа на десять лет, у нее был взрослый сын, который давно жил отдельно от матери, был женат и занимался воспитанием двоих детей.
Впервые с Еленой Виталий Иванович увиделся на медицинской конференции, посвященной психологическому восстановлению личности после тяжелых жизненных ситуаций. Тогда Виталию Ивановичу только исполнилось сорок, у он переживал сложный жизненный период, на руках у него была пятилетняя дочка, и вовсю шли судебные разборки с бывшей женой. Что касалось Елены Петровны, то она была свободной и не желающей обременять себя узами брака женщиной, сын которой недавно женился и, наконец, дал ей возможность свободной жизни.
Встретившись на конференции и разговорившись, мужчина и женщина вдруг осознали, насколько близки они по духу, и насколько одинаково мыслят в тех или иных вопросах, связанных как с воспитанием детей, так и с отношениями в паре.
Виталий Иванович тут же назначил Елене Петровне еще одну встречу для продолжения интересного разговора, но эта встреча уже была больше похожа на свидание.
Через год они сошлись, как раз по завершении бракоразводного и судебного процесса, а Елена Петровна сдала свою квартиру и переехала к Виталию Иванову. Шестилетняя Ирочка явно не была в восторге от того, что с папой теперь живет чужая тетя. Девочка росла своенравной, со сложным характером, на который повлиял развод родителей, оказавшийся тяжелым в психологическом плане. Маленькая Ира била посуду, повышала голос на мачеху и делала все возможное для того, чтобы испортить их с отцом совместную жизнь.
- Я устала, Виталий, - сказала Елена мужу, а Ирочка с улыбкой слышала эти слова, которые произносила мачеха, в очередной раз жалуясь на падчерицу, - я не вижу выхода из ситуации. Девочке только шесть лет, а она ведет себя как маленький монстр. А что будет, когда Ирочка достигнет переходного возраста? Она будет угрожать мне ножом? Вчера она посыпала мне слабительное в чай, это хорошо, что я вовремя увидела скомканную упаковку в мусорном ведре. А потом она возьмет в руки какой-нибудь транквилизатор и просто убьет меня. Или вообще схватится за нож.
- Леночка, милая, ну какое убийство, ты что? Ей только шесть лет! – Виталий Иванович говорил это успокаивающим голосом, хотя внутри все шевелилось от ужаса, который он ощущал, представляя то, на что способна его малолетняя дочь. Он помнил ее мать, поэтому понимал, что должен как можно серьезней заняться вопросом поведения своей дочери.
- Вот именно, Виталий! – подтвердила Елена Петровна. – Ей только шесть. А представь, что будет, когда ей исполнится шестнадцать. Я с ужасом себе представляю нашу с тобой совместную жизнь в дальнейшем.
Эти слова ранили мужчину в самое сердце. Но что ему оставалось делать: он любил и жену, и дочь, не хотел разрушать семью из-за вредности шестилетней девчонки. Виталий Иванович пытался говорить с Ирочкой, но та словно не слышала его или не воспринимала как отца.
- Буду делать, как хочу! – отвечала она, и в ее лице Виталий Иванович видел лицо своей первой жены. Он совсем не навещал Екатерину в больнице, ему не хотелось видеться с бывшей женой, которая то и дело оказывалась в стационаре психиатрической больницы. Самым страшным было то, что диагноз, поставленный его первой жене, являлся болезнью наследственной, что еще больше делало жизнь рядом с дочерью невыносимой.
О том, что первая супруга Виталия Ивановича страдает психическими отклонениями, Елена Петровна знала. Она знала о том, что муж не занимался лечением жены, полностью отдав эту участь другим врачам.
- Мне было слишком больно видеть, как она деградирует, - признался Виталий Иванович, - я не мог заниматься ее лечением, это было слишком непросто для меня.
Сам себе Виталий Иванович давно признался в том, что считал себя трусом. Самым простым трусом, который не отважился помочь жене, а предпочел с ней развестись и по суду отобрать ребенка. От этого работа была не в радость, Виталий Иванович постоянно вспоминал о своем некрасивом поступке, а перечить дочери не мог по той же самой причине.
Елена Петровна тоже прекрасно знала о том, за что корит себя ее муж. Хотя она была далека от психиатрии, во многих жизненных вещах Елена Петровна разбиралась получше любого самого опытного психотерапевта.
- Ты не можешь ей даже возразить, поставить ее на место, - говорила она мужу, имея в виду Ирочку, - твой авторитет для нее вовсе не авторитет. Ты просто дядя, который отобрал ее у матери и привел в дом чужую тетю.
Виталий Иванович не мог не согласиться со своей женой. Елена Петровна была очень мудрой, она словно видела Виталия насквозь.
Когда позвонили из больницы, где лежала Екатерина, и сообщили о том, что женщина умерла, настало самое тяжело время для Виталий Ивановича. Он не успел поговорить с первой женой по-человечески, не смог прояснить с ней ситуацию. Просто позаботился о том, чтобы Екатерину побыстрее упекли в больницу и активно занялись ее лечением.
После смерти первой жены пришлось идти на разговор с главным врачом психиатрической больницы. Виталий Иванович побаивался его, считал мастером своего дела, поэтому разговор этот оттягивал, как мог.
- Ты читал историю болезни своей жены? – спросил Николай Федорович, глядя в глаза Виталию Ивановичу. Этот пронзительный взгляд заставил Виталия Ивановича поежиться.
- Читал. Давно. Еще в тот первый раз, когда она впервые попала в больницу с нервным срывом.
- А ты читал о том, чем ее лечили? Кто курировал ее?
- Николай Федорович, для чего сейчас эти вопросы? – непонимающе спросил Виталий Иванович, а внутри все холодело от ужаса.
- К тому, что твою жену залечили. Не было у нее никакой болезни. Да, был нервный срыв, особенности психики. Но тот первый врач, которому ты разрешил лечить свою жену, предпочтя отойти от дел, неверно назначил ей препараты, и твоя Екатерина попросту свихнулась от них. Почему ты так поступил с ней?
Виталий Иванович почувствовал, словно у него под ногами разъезжается пол. Он догадывался о том, что его супругу лечит не самый большой профессионал своего дела, но своими руками и действиями Виталий Иванович не хотел ни навредить, ни помогать Екатерине. Он догадывался о том, что что-то шло не так, но предпочитал закрывать на это глаза.
Николай Федорович вздохнул:
- У Кати оказалось слабое сердце. Ее залеченный донельзя организм просто не выдержал, сдался. Как в свое время сдался ты сам, отказавшись от своей жены. Тебе с этим жить, Виталий. Смотри сам.
Выходя из кабинета главврача, Виталий Иванович почувствовал себя жутко. Нет, он больше не будет лечить людей. Он не имеет на это право. Откажется от практики и займется бизнесом. Будет торговать вещами или бытовой техникой, но только не делать вид, что понимает что-то в человеческих душах. Он предал свою первую жену, оставил дочку без матери, потому что струсил, потому что спрятался как рак прячется в свою раковину. Стыдно, противно, мерзко.
Он ушел с работы, ничего не объясняя жене. На скопленные деньги купил небольшой магазин, в нем открыл продажу смартфонов и планшетов. С каждым днем становилось легче, но все равно что-то грызло Виталий Ивановича изнутри. И когда он понял, что именно, состоялся его разговор с дочерью.
- Я хочу попросить у тебя прощения, - сказал Виталий Иванович Ирочке, а та смотрела на него распахнутыми глазами, полными удивления, - за то, что не защитил твою маму.
- Почему не защитил? – спросила она тут же.
- Потому что я – слабый человек.
- А кто сильный? – снова вопрос.
- Елена сильная. Ты должна брать с нее пример.
Ирочка кивнула, а потом обняла отца. Это действие вызвало внутри Виталия Ивановича прилив облегчения.
- Я буду брать с нее пример. И тебя я люблю. Я больше не буду плохой, потому что ты мне сказал, что тетя Лена – сильная. Сильных я не обижаю.
Виталий Иванович понял, что прошел через непростую стадию, и называлась она просто: искупление.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки!
