Остались за поворотом туристы, а вскоре скрылось, потерялось в горах и море. Мы въехали в наш маленький Афганистан
Впереди - горная дорога под жарким июльским солнцем. Никто не знает точно, сколько мы пройдём, наша главная цель неизвестна даже командиру
По крутым склонам мы скачем как горные козлы, балансируя на грани обрыва
Мы, шестеро солдат, одетых в форму образца 88-го, вооружённые АК-74, преодолеваем препятствие за препятствием
Где-то над ущельем идут моджахеды в лёгких халатах и шерстяных паколях
Солнце печёт слишком сильно. Сколько сейчас градусов? Сорок? Пятьдесят? При каждой остановке мы вымачиваем наши шарфы, панамы и кепки в ручье, но это не спасает - вода только малость прохладнее той, что у нас во флягах. Она охлаждает буквально на секунды, затем солнце превращает всё пространство под одеждой в парник
Все устали как загнанные ишаки - а ведь идти ещё долго
Если бы были чуть менее опытными - у нас бы уже не осталось воды - ведь разве два с половиной литра на человека в такую жару - хоть сколько-нибудь значит? За три часа столько выйдет из нас с потом. Но мы не пьём воду жадными глотками. Делая привалы, мы набираем рот и полощем, пока жидкая вода не смещается с вязкой слюной
Берцы не держат - советская подошва, слишком дубовая, не цепляется за сглаженные водой камни. От пота и вылитой на себя воды промокла тельняшка и КЗС, автомат всё никак не устроится на одном месте, и беспощадно болтается задевая ноги, пока мы пытаемся взобраться на высокую скалу
Все потеряли бдительность от жары и усталости. Я и сам давно перестал всматриваться в горы - под ноги смотреть гораздо важнее и проще. Но это была наша ошибка
Столкновение. Четверо моджахедов обстреливают нас справа, с вершины. Они заняли удобную позицию, и выбить их будет сложно. Мы залегли и ожидали приказа командира
Ребята в центре отвлекают внимание. Высовывая из камней части своего снаряжения, они не дают моджахедам смотреть по флангам
Мы неслышно поднимаемся справа. Сейчас у пулемётчика будет перезарядка - тогда его и возьмём. Камуфляж зацепился за какую-то дикую колючку - пускай рвётся, только бы не мешал сделать прыжок
Вот он, наш момент. Пулемёт замолчал, слышно, как отсоединяется короб. Автоматчики кроют огнём в центр - чтоб там не высовывались. На фланги сейчас никто не смотрит
Резкое движение, короткие очереди. Моджахеды падают замертво. Быстрый досмотр, и мы продолжаем восхождение
Самый трудный участок - выход из ущелья. Крутая скала, по которой карабкаются советские солдаты. Сложный и рискованный подъём, но мы справляемся. У нас потерь не бывает
Вечером того же дня к нам заехали настоящие ветераны Афганистана. Совершенно обычные люди, точно такие же мужчины 50-60 лет , которые разговаривают о таких же простых вещах - детях, футболе, машинах, телефонах. Обыкновенные люди, такие, каких вы видите каждый день
И сложно представить, через что этим "обычным" мужчинам пришлось пройти. В этот день, идя по ущелью, мы даже близко не стояли с Ними. Они ходили по таким, и гораздо более жутким и опасным ущельям не пару часов, а дни, недели. Они по-настоящему рисковали жизнями под пулями настоящих и очень злых моджахедов. Они продолжали восхождение раненные, без воды и еды, не имея уверенности, смогут ли вернутся. Только в такие моменты понимаешь, насколько важно сохранять память о ветеранах-афганцах. Ведь им выпала крайне сложная судьба, гораздо сложнее, чем всем ныне живущим. Задыхаясь в пыли Джелалабада, замерзая в горах под Гератом, получая ожоги от брони у Кандагара, эти герои пытались спасти нас от того, что было потом в Чечне, Ираке, Сирии
Их предали тогда. Но их нельзя забывать сейчас