Теплый солнечный свет просачивался сквозь тонкие деревянные жалюзи, золотое сияние мерцало на желтой фарфоровой плитке, теперь поблекшей от времени. Ларк наблюдала, как нити света танцевали на ветру, извиваясь по полу, как древние змеи в битве. Мягкое прикосновение скалки к свежему тесту и мелодичное жужжание наполнили воздух успокаивающим теплом. Ларк поджала под себя ноги на плюшевом табурете. Ее карие глаза зачарованно смотрели, как бабушка осторожно вдавливает металлические формочки в тонкое тесто, а затем аккуратно выкладывает их на поднос.
“Ларк, моя дорогая”, - заговорила пожилая женщина, ее голос слегка дрожал. “Помоги мне с этим печеньем, хорошо?”
“Да, Нонна”, - ответила Ларк, соскальзывая со своего места, чтобы встать рядом с бабушкой.
Они попадали в ритм, нажимали, поднимали, черпали. Ларк застелила другой потертый противень бумагой для выпечки, осторожно выложила на противень тонкое тесто и поставила его в духовку.
Сладкий аромат ирисочного печенья наполнил воздух, смешиваясь с летним ароматом абрикосов и солнца. Жужжание Нонны снова окружило Ларк, гармоничная мелодия повторяла шепот блаженного итальянского лета.
Тихая мелодия затихла, Нонна замерла и замолчала. Ларк удивленно подняла глаза от внезапной тишины. Нонна стояла неподвижно, глядя сквозь стеклянные двери патио на сад, за которым она ухаживала с такой любовью. Ее выцветшие голубые глаза, окруженные мягкими морщинками, вызванными искренним смехом, были остекленевшими. Ларк почти видела, как воспоминания танцуют в ее каэрулейских радужках.
”Нонна?“ спросила девушка, ее лицо исказилось от беспокойства, ”Ты в порядке?"
Глубокий вздох ослабил напряжение в теле Нонны, ее плечо поникло под тяжестью ее мыслей. Она перевела взгляд на свою внучку. “Не могла бы ты кое-что сделать для меня, дорогая?”
Ларк бросилась к ней, желая помочь. “Конечно, Нонна. Что это?”
“На чердаке есть коробка, она имеет форму сердца. Не могли бы вы найти это для меня, пожалуйста?”
Ларк улыбнулась Нонне, ее глаза смягчились по краям от любви. ”Я сейчас вернусь".
Ларк выскочила из теплой кухни и направилась к маленькой лестнице, спрятанной в дальнем углу виллы. Она осторожно поднялась по узкой шаткой лестнице, вздрагивая от резкого скрипа, эхом отдававшегося из-под ее босых ног. Она толкнула маленькую дверцу, мягкая кремовая краска облупилась с ее поверхности, обнажив потертое дерево цвета сепии под ней. Огромная комната была погружена в полумрак, частички пыли задумчиво танцевали в свете треснувшего окна. Ларк вскрикнула, ее рука запуталась в толстых нитях паутины. Она поморщилась, чувствуя себя глупо, когда смахнула паутину.
“О, где ты можешь быть, маленькая коробочка в форме сердца?” - прошептала она, ни к кому конкретно не обращаясь, щурясь от полумрака комнаты. Ее глаза медленно привыкли. Вдоль дальней стены выстроились груды пыльных картонных коробок, содержимое каждой было помечено слабыми каракулями перманентного маркера.
У двери примостился маленький старинный граммофон; рядом с ним стоял ящик с виниловыми пластинками. Ларк почти могла представить себе, как Нонна и папа танцуют в свете луны, мягкий звон музыки наполняет ночной воздух, а светлячки освещают сад своим сказочным сиянием. Ее сердце сжалось от чувства ностальгии по жизни, которой она никогда не жила, жизни, наполненной любовью и смехом. Боль вспыхнула в ее груди: "Я скучаю по тебе, папа’. Она отвернулась от граммофона, ее мысли вернулись к миссии, которая стояла перед ней. Нахожу коробку в форме сердца. Она на мгновение пожалела, что не спросила Нонну о его местонахождении, но теперь было слишком поздно для этого.
Ларк подтащила к себе коробку, она опустилась на колени на деревянные половицы, съежившись от ощущения многолетней пыли под коленями. Она подняла крышку коробки, используя фонарик от своего телефона, чтобы осветить ее содержимое. Освещенная резким светом фонарика, Ларк смогла разглядеть плюшевого мишку, уютно устроившегося внутри коробки. Один глаз-бусинка болтается из глазницы на ниточке, мех спутанный и потрепанный за годы нежной любви. Она осторожно вытащила мишку из коробки, быстро сжала его, прежде чем положить на пол рядом с собой. На дне коробки лежал маленький сундучок с надписью "Безделушки Луизы", а на дне - головоломка из 1000 деталей, изображающая коттедж, приютившийся среди виноградной лозы. Ларк вздохнула, кладя медведя обратно в коробку. Она сложила клапаны и прислонила его обратно к стене.
Вспышка цвета привлекла ее внимание, она повернулась и увидела маленькую розовую коробочку, освещенную светом из окна. Она наклонила голову: ‘Это было здесь раньше?" - подумала она, направляясь к нему.
Солнечный свет танцевал вокруг маленькой коробочки в форме сердца, выцветшая розовая окраска, казалось, светилась так, что Ларк остановилась как вкопанная. Она мгновенно почувствовала связь с коробкой, как будто знала ее всю свою жизнь. Она подняла его, держа осторожно, как будто боялась, что он рассыплется между ее пальцами.
Она вошла в просторную кухню, когда Нонна доставала из духовки последний противень с печеньем. Она глубоко вдохнула, вдыхая аппетитный аромат.
“Это все, Нонна?” - спросила она, ставя коробку среди рассыпанной муки и отброшенных прядей теста.
Нонна уставилась на коробку с мягким выражением лица. ”Да, дорогая, это тот самый". Ее глаза казались печальными, как будто шкатулка вызвала воспоминания из ее прошлого.
Нонна потянулась к коробке, ее узловатые руки слегка дрожали. Она подняла крышку так медленно, что Ларк чуть не задохнулась от предвкушения.
Фотографии. Незнакомые лица, размытые возрастом. Забытые моменты из другой жизни.
Нонна тянется за фотографией, вытаскивает ее из стопки и подносит к лицу. Слезы навернулись на ее глаза, не решаясь упасть. Сердце Ларк болело от боли, которую она видела в своей Нонне. Она знала, что однажды станет такой же, оглядываясь назад на фотографию, запечатлевшую красоту одного мимолетного мгновения. Мгновение, которым она будет дорожить до самой смерти.
Нонна протянула ей фотографию, достав из коробки другую и молча держа ее в руках.
Ларк вгляделась в фотографию: двое людей крепко обнимали друг друга, радостные улыбки освещали их лица, когда они с любовью смотрели друг на друга. Фон был размыт незнакомцами, их конечности двигались в такт ритмичным нотам музыки. Ларк чувствовала себя так, словно она была там, стояла вдалеке и наблюдала за разворачивающейся сценой. Экстатичность момента обожгла кончики ее пальцев так, что она не смогла бы описать.
Нонна протянула ей еще одну фотографию, Ларк положила другую на столешницу. Этот момент изображал сад, пышная зелень которого ярко выделялась на фоне лазурно-голубого средиземноморского неба. Теперь пара сидела на качелях, которые лениво свисали с широкой ветки дерева. Женщина положила голову на плечо мужчины, ее глаза закрылись в чувстве покоя, которое Ларк могла только вообразить.
Другой.
Этот был тусклым, пара освещалась искрящимся отблеском пламени, когда они танцевали вокруг костра. Платье женщины задралось, грязный подол зацепился за ее колени, когда она повернулась. Ларк вздохнула, тоска просачивалась сквозь каждую ее клеточку.
Озеро блестело на солнце; лица пары осветились радостным смехом, когда женщина обрызгала мужчину. Свет преломлялся в капельках, словно вокруг них сверкали миллионы крошечных радуг.
Свадьба. Небо безоблачное и голубое. Мужчина наклонил женщину назад, запечатлев легкий поцелуй на ее губах, их улыбки все еще были видны. Незнакомцы на заднем плане сияли, их хлопки и приветствия застыли во времени.
В небе висели низкие облака, вокруг них тихо моросил дождь. Женщина посмотрела на мужчину, их глаза были мягкими, когда они смотрели друг на друга. Их руки держали округлый живот женщины, мягкая ткань ее розового хлопчатобумажного платья была туго натянута.
Усталые улыбки и глаза с черными кругами смотрели на Ларк. Красивый светловолосый малыш мирно спит на руках у пары. Они выглядели гордыми и такими счастливыми.
Ларк почти слышала смех, исходящий от следующей фотографии. Ребенок с виноватым видом, покрытый грязью с головы до ног, стоял на широком внутреннем дворике. Его братья и сестры и отец радостно хихикали, когда их мать запечатлела это трогательное воспоминание.
Семейная фотография. Ларк наклонилась, ее глаза изучали лица пяти человек, стоявших так напряженно. Натренированные улыбки украшали их лица, за исключением одного ребенка, который озорно скосил глаза. Пара выглядела старше, реки серебра извивались в их черных, как вороново крыло, волосах. Теперь они казались такими знакомыми. Осознание пришло, когда она уставилась на фотографию, быстрый вздох вырвался из ее горла.
“Нонна? Это ты? - Она снова уставилась на него, “ А папа?
Слезы текли по щекам женщины, она молча кивала, ее голубые глаза были переполнены эмоциями. Именно тогда Ларк поняла, что ее собственные щеки мокры от беззвучных слез.
Они подошли друг к другу, держась за руки. Ларк глубоко вдохнула, ее чувства наполнились сладким ароматом абрикосов и солнечного света от Нонны. Они молча обнимали друг друга. Оба тосковали по потерянной жизни, по годам, которые пролетели слишком быстро, по людям, которые состарились и были забыты, и по любимым, которых они потеряли.
Они отстранились почти нерешительно. Нонна подняла свои морщинистые руки, чтобы положить их по обе стороны от щек Ларк. “Обещай мне, дорогая”, - ее голос дрожал от волнения. “Что ты будешь максимально использовать каждое мгновение, которое у тебя есть”.
Одинокая слеза скатилась по щеке Ларк: “Я обещаю”. - прошептала она.