Дорогой Кирилл. Я всё ещё надеюсь, что ты ответишь мне. С тех событий, разлучивших нас, пролетело два месяца (а по ощущениям, целая жизнь), написано сотни сообщений и, будь уверен, пролито немало слёз. Андрей пытается дозвониться до меня и страшно представить, о чём он думает: ни с того ни с сего невеста свалила обратно к себе в деревню. Думаю, с Андреем я свяжусь чуть позже. И попытаюсь ему всё объяснить. Хотя, подозреваю, он в курсе произошедшего. Я хочу ещё раз поблагодарить тебя. И обещаю больше не писать.
***
Сквозь заиндевевшие окна полуживой «четвёрки» Кирилл силился увидеть Раду. Густой снег затруднял видимость, щётки не справлялись с липкими хлопьями. Хуже снегопада в канун Нового года была ситуация на дорогах — город сходил с ума. Медленно двигался плотный поток машин. Таксисты и маршрутки опасно подрезали, троллейбусы нервно сигналили, дорожная техника, ослепляя жёлтыми огнями, лениво сгребала снежные горы. Кирилл подумал, что проехал место встречи, потянулся за мобильником и тут в зеркале заднего вида заметил, как на дорогу выскочила женщина. Она, размахивая сумками, бежала за машиной.
Водитель включил аварийку, затормозил.
— Здрасьте! — бросила запыхавшаяся Рада, проталкивая вперёд две огромные сумки с костюмами и реквизитом.
— Я уже решил, что перепутал адрес, — сказал Кирилл, машина тронулась.
— Дурдом, чё на дорогах творится?! — женщина стянула вязаную шапку, взъерошила рыжие волосы — Кирилл уловил ненавязчивый аромат травяного шампуня от густых волос Рады... и в который раз поймал себя на том, что по-доброму завидует старшему брату. Андрюхе повезло с невестой. В первое время Кирилл воспринимал её с предубеждением: мол, ушлая сибирячка вцепилась в бесхребетного парня, чтобы обосноваться на новом месте. Прошло всего полгода, как Рада переехала в Москву из какой-то родноверческой общины в сибирской глубинке. За это время она успела поработать аниматором и устроиться главной соведущей мероприятий в том же городском парке, где Андрей был администратором. Поддавшись влиянию активной женщины, Андрей организовал шале с шашлыком, закупил музыкальную аппаратуру, и, кроме основной работы они занялись частной праздничной деятельностью. Скоро выяснилось, что эта движуха пошла всем на пользу. В том числе и Кириллу, имеющему корочку театрального актёра. Хоть прежде ему не довелось поработать по профессии, он уверенно чувствовал себя на публике, обладал харизмой и склонностью к импровизации. Плюс годы выступлений с его панк-группой не прошли даром. Он быстро подключился к родственникам. Кирилл в образе Деда Мороза приковывал к себе внимание, а Рада идеально подходила на роль Снегурочки. С конца ноября они почти ежедневно мотались по заказам, оставив менее активного Андрея с помощником торговать на новогодних праздниках шашлыками и напитками.
— И не говори. Я чуть в зад «газель» не словил. Ещё этот снегопад… — водитель прищурился. Дворники бешено работали, но снег упрямо залеплял обзор. — МЧС предупреждает о штормовом ветре сегодня ночью. Велят дома сидеть.
— Ну, это к нам не относится. Ты флешку с музыкой взял?
— Ага.
— А то я замоталась с этими ёлками.
— Ты сразу после парка летишь, что ли? — мужчина осторожно перестроился на среднюю полосу, объезжая три столкнувшиеся легковушки. — О, ещё одна, пока с Доброго ехал, восемь аварий насчитал — здравствуй, жопа, Новый год!
— Я из парка вторую неделю не вылезаю. Поселилась там.
— Сочувствую. Так куда держим путь?
— Ой, пока по прямой. Навигатор говорит, нам по московской трассе тридцать километров надо катить. Потом поворот направо и, не сворачивая, сорок четыре до конечной.
— Нормально так, — водитель плавно надавил на педаль тормоза, помня, как его «четвёрку» мотыляло по скользкой дороге. На светофоре загорелся красный.
— Успеем. Я два часа на дорогу заложила.
— Начало в шесть?
— В шесть.
— Что по программе? Ты говорила, что дети особенные.
— Не дети, а ребёнок. Один. Особенный, — ответила женщина.
— Один? — Кирилл удивился. Они едут черт знает куда, чтобы поздравить одного ребёнка. — И в чем его особенность?
Рада пожала плечами, и, наверное, впервые с момента знакомства он увидел её растерянной.
— Ничего конкретного не сказали. Я долго и настойчиво пыталась узнать хоть что-то. Даже напрямую спрашивала у отца: не болеет ли ваш ребёнок? Или, может, инвалид?
— А он что?
— Тихий, говорит, малоразговорчивый.
— Да, странно, — Кирилл остановился у очередного светофора. Людская масса ринулась через дорогу, меся снежную кашу.
— Не то слово. Поэтому нужно быть готовым ко всему. И к ДЦП, и к задержке психического развития. Сориентируемся на месте.
Кирилл напрягся, хотя и не мог объяснить, что именно его смутило: далёкая поездка в непогоду к одному особенному ребёнку или растерянность спутницы. Рядом с энергичной и напористой Снегурочкой он чувствовал себя уверенней. Пока Кирилл вникал в специфику работы, всю нагрузку на себя брала Рада. Вместе они отработали уже более тридцати заказов: в основном частные получасовые программы на квартирах для детских компаний. Были ещё несколько выходов в садики и школы. Ему даже понравилось развлекать детей, но сегодняшний выезд явно отличался от остальных. Рада позвонила вчера вечером, сообщила о новом заказе, но даже солидная оплата не обрадовала мужчину. Кирилл предпочёл бы пошабашить за меньшую сумму в городе, или наконец устроить себе выходной, встретиться со знакомыми, пропустить по кружке пива, вспомнить юность и попрощаться до следующего года. Но Рада взяла заказ, и подставлять её было нельзя.
Они миновали запруженный машинами центр города, дорога стала посвободнее. Ежеминутно пролетали заходящиеся сиреной машины Скорой. На обочинах дежурили гаишники. Местами электрики ремонтировали уже оборванные снегом провода. Кирилл не любил праздничную суету и предпочитал ей спокойную обстановку, но сегодня он бы с удовольствием слился со спешащей толпой на предновогодних снежных улицах. Однако вечер тридцать первого декабря предстояло провести в пути.
Ветер усиливался, и снег не переставал валить.
Зелёная «четвёрка» вклинилась в вереницу междугородных автобусов, большегрузов и машин преимущественно из московского, нижегородского и ивановского регионов.
Кирилл уже собрался спросить, где поворачивать, когда Рада подалась вперёд между спинок сидений:
— Сейчас будет надземный переход и сразу за ним поворот. Там указатель на санаторий «Красный Строитель».
— О, знакомые места, — раньше Кирилл приезжал в те края к друзьям. Всё было здорово, пока два парня из их компании не пропали без вести, а третьего не упекли в дурку.
— Так ты там был?
— А как называется место, куда мы едем?
— Дальнее, — усмехнулась женщина.
— Дальнее?
— Да. И если верить карте, там всего два дома.
— Хм. Значит, не был.
— А вот и поворот.
Кирилл опасался, что дороги, расходящиеся от федеральной трассы, едва ли будут чистить вечером перед праздником. Опасения были напрасными: на узкой колее им встретился трактор, сгребающий снег. Оставалось надеяться, что синоптики ошиблись и снегопад прекратится, а чудо отечественного автопрома доставит путников домой, не застряв в сугробах.
— Так, давай пробежимся по сценарию, — заговорил Кирилл, когда они кое-как разъехались с трактором.
— По сценарию! Ты смеёшься? — постучала ему по плечу Рада. Её голос звучал бодро и успокаивающе. — Я начну, как обычно. А ты подключишься, — она поймала его взгляд в зеркале. От природы пухлые и чувственные губы изогнулись в улыбке. — Слушай, Кир, не парься: что бы ни случилось — работаем как всегда.
Кирилл нервничал самую малость. Лёгкий мандраж — обычное дело перед выступлением.
— Завтра, кстати, ждём тебя в гости. Андрей должен был предупредить.
— В гости — это жарить мясо в новогоднюю ночь и обслуживать бухих гуляк? — Рада перевела тему, и Кирилл мысленно поблагодарил её за это.
— Поработаем пару часиков, бахнем медовухи и рванём в Загородный кататься с горок, — с привычной весёлостью ответила девушка.
— Я — за. Черт! — в последний момент мужчина заметил бугор. Радиаторная решётка зацепила гребень обледеневшего снега, и машина, подпрыгнув, чуть не застряла в нем. Женщина подскочила, ударилась головой о низкий потолок. Сумки раскидало по салону. Пытаясь выровнять авто, водитель выкрутил руль влево, затем вправо, от чего постепенно колеса вошли в колею.
— Ты как? Жива? — Кирилл перешёл на пониженную передачу.
— Все ладушки. Осторожно, там спуск. И мы почти на месте. Вон, видишь свет?
И правда, между заснеженных елей пробивался огонёк.
Они остановились на небольшой площадке перед простым деревянным домом.
Других строений поблизости не наблюдалось.
Из тёмной бездны беззвёздного неба продолжало сыпать. Если через час снегопад не закончится, с опасением подумал Кирилл, дорогу точно заметёт.
— Переоденемся сразу? — он повернулся к женщине — та всматривалась в домик. Лицо её выглядело сосредоточенно-настороженным.
— Готовь пока костюмы. Я пойду поздороваюсь с хозяином дома.
— Может, вместе сходим?
— Не дёргайся, — накинув капюшон, Рада выбралась из машины и пошла к крыльцу. Её ноги в высоких ботинках проваливались в сугробы. Женщина уверенно открыла калитку, вошла во двор. Кирилл неотрывно следил за её согнувшейся от ветра фигурой. В белой пелене он разглядел чуть приоткрывшуюся входную дверь из которой пробивался жёлтый свет, покрывающий часть крыльца. Перекинувшись с хозяином парой фраз, Рада поспешила обратно к машине.
— Собирайся. Переоденемся в доме.
Кирилл заглушил мотор, достал из багажника музыкальную колонку, сумки и пошёл за женщиной. Надо было развернуться сразу, — подумал он, но решил не возвращаться.
Их встретил широкоплечий мужчина. На вид обычный работяга — железнодорожник или каменщик. Его сухое тело покрывала клетчатая рубаха. Из нагрудного кармана торчала пачка сигарет. Лицо хозяина дома было неподвижным и суровым. Блестящие от слёз глаза выдавали в нём человека, познавшего жизнь. И это первое, что удивило Кирилла. Обычно Мороза со Снегурочкой приглашали люди более обеспеченные. Нет, даже не так... изначально более радостные что ли, заинтересованные, активные и приветливые. Заказчики делились на две группы: родители, принимающие участие в празднике, и родители, желающие сбагрить чад аниматорам, чтобы спокойно попьянствовать. Но обе эти группы так или иначе уже пребывали на волне шумного веселья. Сейчас же в обстановке дома и в настроении родителя торжества не ощущалось. Что чувствовалось наиболее остро и осязаемо, так это густой запах лекарств.
— Пройдёмте в зал, — пригласил хозяин дома низким голосом и направился по коридору. Пока они шли, Кирилл заметил комнатку. Там, за шторой из стеклянных бус было темно, и только благодаря жёлто-красному свечению ёлочной гирлянды проглядывалось очертание то ли высокой спинки кресла, то ли стула. Кирилл различил сидящую фигуру. Маленькую. Замотанную в покрывало.
— Как я уже упоминал по телефону, Яша — не простой мальчик, — мужчина прикрыл дверь, повернулся к «волшебникам». Рада с участием кивнула ему. Она умела располагать к себе и быстро вызывала доверие.
— Малец весь год мечтал встретиться с Дедушкой Морозом, — хозяин покосился на Кирилла, затем снова повернулся к женщине. — И я пообещал ему исполнить мечту. Я хочу, чтобы Яша поверил в новогоднее чудо, понимаете? Порадуйте парня. Он не просил никаких подарков, но я однажды услышал, как во сне сын бормотал о паровозах. Поэтому в конце праздника подарите ему этот набор, — он потянулся к шкафу, достал прозрачную коробку со старинным паровозиком, вагончиками и полумесяцами разборной железной дороги. Кирилл положил подарок в бордовый, расшитый серебром мешок.
— Скажите, пожалуйста... Яше нездоровится? — из уст другого человека вопрос прозвучал бы нетактично, даже грубо. Но в голосе Рады чувствовалось соучастие.
Мужчина нахмурился. Собрался что-то сказать, но помедлил. На загорелой шее заходил кадык.
— Да... медики назвали бы его хворым. Но мы, люди православные, считаем его особенным, понимаете?
— Хорошо. Он будет один?
— Конечно! — резко оборвал женщину хозяин. — Зачем нам кто-то ещё? Это ведь его праздник. И для него, — его острый кадык нервно задёргался. — И вот ещё что. Вы не должны его трогать. Яша будет оставаться в кресле, а вы на расстоянии, я ясно выражаюсь?
Рада закивала.
— А если вы вздумаете приблизиться, я вышвырну вас из моего дома.
На этот раз Кирилл не просто удивился. Он испытал внутренний морозец.
— Надеюсь, между нами проблем не будет. Я пригласил вас ради Яши. Порадуйте его.
Когда отец вышел из зала, Кирилл с Радой молча посмотрели друг на друга. Между ними повис немой вопрос: что за бред?
Женщина прошептала:
— Я начну, а ты подключишься. Отработаем полчаса и поскорее уедем отсюда.
Кирилл натянул красные атласные штаны, заправил их в валенки. Чтобы казаться объёмнее, поверх зимней куртки надел шубу, подпоясался кушаком. Затем прицепил пышную бороду, парик, шапку. Рада оценила его внешний вид, расправила бороду, одобрительно кивнула, протянула ему рукавицы с мешком. Сама быстро влезла в наряд Снегурочки, надела на голову голубой кокошник, привычными движениями подрумянила щеки, подвела синим карандашом глаза, напоследок взглянув на Мороза, взяла музыкальную колонку и зашагала к Яше.
Кирилл услышал, как Рада поприветствовала мальчика громким, чётко поставленным голосом. Она познакомилась с Яшей. «Восхитилась» нарядной ёлочкой.
— Кажется, нам кого-то не хватает! — сказала Снегурочка. — И кого же нам не хватает, Яшенька?
Но вместо громогласного детского ответа в комнате воцарилась тишина. Вопрос, не встретив ответного «Дедушки Мороза!», провалился в пустоту.
— Та-ак! — доносилось из-за стены. — Я, кажется, знаю, кого мы ещё не позвали на праздник!
Кирилл забыл, что он уже в образе волшебника. В голове возникали вопросы: а где же мама Яши? Неужели он живёт с одним папой? А потом и вовсе пёстрым салютом возник образ:
Нет никакого Яши. Этот сухой мужик в растянутой рубахе двинулся рассудком. Он... (выдумал мальчика?)
— Мои лесные помощники подсказывают мне, что мы забыли позвать нашего зимнего волшебника! А ну-ка...
Вместо Яши в кресле сидит кукла. Кулёк, набитый тряпками.
— …Яшенька, не пора ли нам пригласить дедушку...
Нетвёрдой рукой Кирилл закинул мешок за плечо.
— …Мороза?! Де-душ-ка! Где же ты?! Мы с Яшенькой совсем тебя заждались!
— Как это заждались?! — волшебник раздвинул штору из стеклянных бус, вошёл в тёмную комнату. — Вот же я! Как я могу пройти мимо Яши?
Кирилл ошибся. Яша не был плодом больной фантазии хозяина дома. Ребёнок был реальным. Его угловатая фигура утопала в кресле. Различалось очертание лица, на котором из-за мигающих лампочек возникали причудливые тени: ухмылка до ушей перетекала в нос, похожий на длинный птичий клюв, затем в бездонные кратеры глазниц. Ребёнок выглядел несуразно: маленькое перекрученное тельце с неестественно крупной головой.
«Карлик», — решил Кирилл, но и тут фантазия споткнулась. Не карлик, а мальчик с недоразвитым или покалеченным в аварии туловищем. От шеи ребёнка тянулось переплетение трубочек, уходящих куда-то за кресло. Там же находился стеллаж с мигающим аппаратом и медицинскими склянками.
Рада всё поняла сразу. Кирилл знал. Но она продолжала развлекать существо. Как и всегда, выкладываясь на полную.
— Дедушка, а давай спросим у Яшеньки, о чём он мечтал весь год? Мы ведь волшебники и можем исполнить любое желание!
— Что правда, то правда, внученька! В наших силах осуществить любое желание. Лишь бы оно было доброе и честное.
Кирилл привык к темноте комнаты и смог разглядеть окостеневшее личико мальчика. Оно не выражало ни одной эмоции, лишь отпечаток пустого, пугающего безразличия.
«Он в коме?»
— Ну и что же хочет Яша на Новый год? — заливалась соловьём Снегурочка. Рада помнила предупреждение хозяина дома, она не стала приближаться к креслу, а села на корточки.
Существо подалось чуть вперёд, на секунду губы дрогнули.
— У... у... уб... йте м... м... ня... п... п... ж... уй... а... — еле различимо донеслось из неподвижного рта ребёнка. По серым впалым щекам побежали слезы.
Кирилл отшатнулся. И если бы не болезненный удар в живот от Рады, наверняка бы опрокинул ёлку.
— Интересно! Дедушка! — Рада повернулась к Кириллу. На губах сияла улыбка, а в глазах — вселенский ужас. — Вот смотрю я на твой большой мешок, и думаю: ведь не просто так ты его носишь с собой повсюду!
— А ведь действительно, внученька! Мешок у меня необычный. Он полон чудес и доброты. Посмотри, какой большой и тяжёлый. Во-о-от сколько радости в нём.
— Дедушка, ты, кажется, кое-что забыл, — глаза женщины стали влажными.
— Забыл? Что же?
— Свой волшебный посох, — Рада приблизилась к Кириллу и еле слышно прошептала: — Иди отвлеки отца.
— Ой, вот же старик запамятовал. А ведь и правда, оставил свой посох в санях. Без посоха как без рук. Пойду принесу, — мужчина не понимал, что происходит. Он знал: необходимо выполнить указание Рады.
Валенки на ногах потяжелели в разы. Мышцы обмякли. Кирилл вышел из душной, пропитавшейся лекарством комнатки и наткнулся на хозяина дома. Тот всё время незаметно стоял в дверях. Кирилл уловил запах смеси из крепкого табака, солярки и злобы.
Мощный толчок в грудь застал «волшебника» врасплох. Кирилл не был качком, в юности занимался боксом и умел держать удар. Но сейчас из-за неожиданности или стресса не успел сгруппироваться. Он просто рухнул на дощатый пол. Шапка и парик слетели.
С рычанием хозяин рванул на Раду. И было из-за чего. Женщина нагнулась над исковерканным тельцем...
— Берегись! — заорал Кирилл.
Вместе с Яшей женщина отскочила в сторону. Ёлка пошатнулась и упала. Вилка гирлянды вылетела из розетки. Комнатка утонула во тьме.
Кирилл ощутил прикосновение.
— Уходим, — Снегурочка потянула Мороза на выход.
За спиной взревел хозяин дома:
— Скоты! Суки! Нелюди! — затем обречённо донеслось, — Яша? Мальчик мой! Что они с тобой...
Мужчина с женщиной выскочили в метель. Не успели они спрыгнуть с крыльца, ноги тут же провалились в сугроб. За каких-то полчаса, а то и меньше, снега намело выше колен.
Машину практически целиком засыпало снегом, было видно лишь передние фары. При таких обстоятельствах не было и речи о том, чтобы попытаться уехать из этого места.
Лес оглушил вопль:
— Вы убили моего мальчика! Звери! Последнего забрали! — в рубахе и подштанниках мужик кинулся было к «волшебникам», но внезапно остановился, схватился руками за сердце. Лицо вытянулось, затем сморщилось и застыло в вечно мученическом выражении. Тело рухнуло на колени, потом мордой в снег, подняв белое облачко. Кирилл дёрнул ручку двери машины, та не поддалась. Ключи от машины остались в сумке, а сумка в доме. Но возвращаться туда решительно не хотелось.
— Что... что ты... где мальчик? — проговорил он. В ответ женщина отвернулась. Она тряслась от холода. В рыжие волосы забивался снег. От ветра подол халата хлестал по ногам. Начинался шторм. Синоптики не ошиблись. Кирилл взял Раду за руку и повёл обратно в дом, прочь от надвигающейся бури. Они осторожно, с брезгливостью переступили запорошённое снегом тело хозяина дома и вошли в успевший выхолодиться коридор. Вопреки внутреннему напряжению, мужчина заглянул в комнату, где недавно проходил злополучный праздник. Рядом с перевёрнутой ёлкой лежала хрупкая фигурка мальчика. Лицо ребёнка, обращённое к потолку, хранило безмятежность. Следы перманентной боли стёрлись, кожа разгладилась, и даже цвет поменялся — с пепельно-серого на белый как снег.
— Отмучился, — непроизвольно озвучил свою мысль Кирилл.
***
Я сделала выбор. Исполнила желание Яши. Если ты всё ещё считаешь меня убийцей и эгоисткой — что ж, пусть будет так. Я отдавала отчёт в своих действиях. Искренне считаю, что помогла ему. Ты наверняка видел его изнеможённое тело, горло, насильно истыканное шлангами, обеспечивающими существование.
Во время разговора с Яшиным отцом меня смутили его слова об «особенном» мальчике. Я не особо доверяю нашей медицине, и название болезни ребёнка тебе ни о чём не скажет, но с ней человек обречён на скорую мучительную смерть. Я нашла об их семье кое-какую инфу. О диагнозе я узнала из газет. В начале десятых там писали о набожном отшельнике с тремя детьми, страдающими от редкого заболевания. Двое скончались в страшных мучениях. И тень смерти уже накрыла последнего мальчика. Его кости давно разрушились. Следом сами себя переваривали органы. Ниже я приложу газетные статьи и заключение врача. Социальные службы пытались насильно отобрать детей у отца, но тот противостоял всеми возможными способами, пока от него не отстали. Ударился в религию, изолировал себя и детей от общества. Если верить тем же статьям, жена его скончалась во время родов. Роды проходили дома. Если и есть в мире зверьё в самом худшем смысле этого слова, то явным воплощением является обезумевший папаша, державший Яшу в плену беспомощного тела. Понимаю, мои убеждения идут в разрез с так называемой гуманностью. Но если мучения обречённого на медленную смерть ребёнка называются человечностью, то я предпочла бы оставаться в стороне от этого конченого мира. Ещё раз спасибо за всё! Мне не хватает тебя и Андрея. Прости, что втянула тебя во всё это.
P.S: Если бы ты не увёл меня обратно в дом, где мы ждали спасателей, я бы замёрзла насмерть. Не смогла бы войти туда снова. Духу бы не хватило.
P.P.S: Я, правда, больше не буду доставать тебя своим нытьём. Да и ныть времени нет. У нас в общине начинается сезон посева. Дел невпроворот.
Ваша Рада.
Редактор Ирина Каблучкина
Другая современная литература: chtivo.spb.ru