Хотите читать с начала? Вам сюда
В приметы он не верил. Еще со времен медицинского вуза. Однокурсники, помнится, во времена сессии, встречая по дороге на экзамен первой женщину, поворачивали назад, возвращались в общагу, раздевались, ложились в постель, снова вставали с правой ноги, зачитывали мысленно молитву, крестились, и только после этого снова шли в институт. Не все, конечно – некоторые.
Стерхов на подобные «заморочки» плевал с высокой колокольни. Шел, как идется, встречал, кого встречается и сдавал – как Бог пошлет. И получалось, признаться честно, не хуже других.
Но сейчас он сидел в коридоре ГорУВД, а минутная стрелка на часах вот-вот должна была покорить вершину циферблата.
Накануне вечером ему удалось незамеченным дойти до квартиры, где Зинаида приготовила замечательный ужин. Вечер прошел изумительно – это ли не добрый знак, что фортуна на его стороне! А значит, не стоит ничего форсировать, менять и перестраивать в текущей реаальности – пусть идет, как идет. Своим чередом. И в кабинет майора он постучится ровно в десять. Ни раньше, ни позже.
А пока можно систематизировать то, что они с Тутыниным имели на данный момент. Вернее, имели они, разумеется, не вместе, а порознь. Главный вопрос, который терзал доктора подобно лесной мошкаре в жаркий июльский полдень – стоит ли майору говорить о псевдо-припадке Хохрина, случившемся накануне взрыва джипа Барсукова.
По сути, у доктора никакой конкретики нет – одни предположения и догадки. Подумаешь, липовый припадок… Илья пока не выяснил, кто такой этот Хохрин, с какой целью он устроил подобный «маскарад».
Пикантное признание Ниночки выглядело уж как-то совсем неуместным, учитывая мрачный и прямолинейный имидж квадратного майора. Стеганая импортная куртка «а`ля Барсуков» на плечах Васьки-разведчика, явившегося в кабинет врача со смутными намеками на какую-то обезоруживающую информацию – вообще ничто по сравнению с обугленным трупом в машине. Не говоря уж о путаных показаниях пенсионерки Опилкиной про странного мужика с красавицей-собакой в больничном парке.
Что касается его собственного алиби на время отсутствия в кабинете перед взрывом, то Илье за эти два дня и голову не пришло, что надо как-то подготовиться. Лучше стоять на своем – менять коней на переправе не стоит, это вызовет дополнительные подозрения.
Как-то систематизировать сумбур, царящий в голове, Стерхову помешал скрип открывающейся двери. Выглянувший наполовину Тутынин вяло улыбнулся доктору и пригласил в кабинет. Наблюдая движения майора со спины, доктор про себя отметил: «Вылитый Квадрат!»
После дежурных приветствий и рассаживания на скрипучие стулья слегка одутловатое лицо майора приняло то самое выражение, которое доктор наблюдал у себя в кабинете пару дней назад.
- Вкратце обрисую ситуацию, Илья Николаич. Буду говорить предельно откровенно, уж не взыщите. Ни одного свидетеля, кто бы видел вас в тот промежуток времени, что вы отсутствовали в кабинете, я не нашел. Следовательно, алиби у вас нет. Хочу, чтоб вы поняли: не под арестом вы только потому, что и прямых доказательств вашей вины у меня тоже пока нет. Но они могут появиться в любой момент. Мы выяснили, что трое суток вы не показываетесь в своей квартире, как вы вчера объяснили мне, живете с женой на съемной. Чем это вызвано? Вы не стали по телефону вдаваться в подробности, но сейчас я настаиваю на объяснении, поскольку в свете случившегося данный факт выглядит более, чем подозрительным.
- Это наши семейные дела, … Э-э-э…
- Аркадий Самойлович, - подсказал Квадрат..
- Да, спасибо… Мы с женой на грани развода, вот я и предложил… вспомнить молодость. Как скитались по съемным квартирам в студенчестве.
- Простите, а зачем сейчас-то? – по растерянности, скользнувшей по лицу майора, Илья понял, что, окажись служивый в его ситуации, подобное решение ему и в голову бы не пришло. - Это как-то спасет ваш брак?
- А как же дух авантюризма, Аркадий Самойлович? Одна из причин разводов – рутина и однообразие, банальность, скука…
- Но ведь это еще и деньги, - не унимался квадрат, отчаянно жестикулируя. – Насколько я в курсе, вы, медики, зарабатываете столько, сколько и мы. Это не ахти какие…
- Поверьте, Аркадий Самойлович, спасенный брак того стоит.
- Вы хотите сказать, что других причин для переезда на съемное жилье у вас нет? – подытожил Тутынин, нарисовав в воздухе рукой знак бесконечности.
- Никак нет, - по служивому ответил Стерхов. – Можете у жены моей, Зинаиды, спросить.
Только сейчас Илья рассмотрел на столе ту самую папку с множеством мелко исписанных листов, которую наблюдал у майора в поликлинике. С трудом отыскав в ней чистый лист и щелкнув ручкой, Квадрат принялся «фиксировать» показания доктора.
- Где все же вы были с трех до трех тридцати восьмого июля, то бишь, незадолго до взрыва? Вы продолжаете настаивать, что ходили в стационар?
- Да, продолжаю, - заметил Стерхов как о само собой разумеющемся факте, с удовлетворением отметив, что его речь звучит уверенно, и в животе на этот раз никто не шевелится, как пару дней назад. – Вы ведь можете просмотреть материалы с видеокамер, у нас они в поликлинике везде натыканы. И убедиться, что поликлинику я не покидал.
- Разумеется, я уже просмотрел, - ухмыльнулся майор, как бы подчеркивая «За кого ты меня принимаешь!» - И знаете, не увидел вас в коридоре стационара. Так, где же вы были?
В глазах Квадрата при этом доктор разглядел отдаленное подобие торжества. «Рано празднуешь победу, голубчик! – едва не брякнул вслух он, но вовремя спохватился и сдержался. – Сейчас я тебя разочарую!»
- Аркадий Самойлович, любой врач нашей больницы знает, что в коридоре стационара камеры установлены так, что их легко обойти… Тем более, если ты оказался под ними во время приема. Зачем лишний раз светиться? Начальство по головке за это не погладит.
- И частенько вы надуваете так камеры? – пробубнил Тутынин, уйдя с головой в писанину.
- Постоянно.
- Что вам мешает так же надуть и те, что установлены на выходе из поликлиники? – говоря боксерским языком, майор нанес удар «вразрез» открывшемуся сопернику. – Вы могли выйти незаметно, скажем, через хозяйственный выход, подложить взрывчатку под джип Барсукова, и так же благополучно вернуться на прием. Я проверял: с учетом маскировки и обходных путей на это как раз и уходит примерно полчаса.
- В-вы серьезно? Н-не шутите?
Стерхов с ужасом уловил уже знакомое шевеление в животе.