Когда я была совсем неопытной, случился поиск. Далеко. Бабушка, 87 лет. Вышла со своего двора и не вернулась. Морозный январь…
Я поехала, полная уверенности, что найдём и спасём. Это сейчас есть опыт, понимание, умение предполагать исход поиска по вводным. А тогда были только искры в душе, энтузиазм и вера в наши силы.
Задача – осмотр и оклейка ориентировками садоводства. Я впервые назначена старшей «двойки». В руки навигатор, компас, фонари, рация. И от волнения – аварийный азимут на забор в штабе…
Работа на отклик в заброшенные дома. При минусовой температуре это ещё сложнее. Но где-то там в ледяной ночи – бабушка, которая не может вернуться домой. Мёрзли руки, срывался голос, валила с ног усталость. «А если мы найдём бабулю неживой – ты как, готова?», - спросил меня соотрядник Зандер. Я кивнула, чтобы он не переживал за меня. Но на самом деле я не думала об этом. Просто очень верила, что ещё немного, ещё совсем чуть-чуть - и мы услышим в рациях заветное «Найдена. Жива».
По пути в своём квадрате увидели пожилую местную жительницу. Надо опросить! Оставила напарника доложить в штаб – и бегом к ней. Сейчас понимаю, что в её глазах это выглядело пугающе: шесть-семь утра, темнота. И тут в безлюдном месте к ней со всех ног несётся странная девушка, обвешанная какими-то приборами, размахивает ориентировкой и на бегу о чём-то спрашивает. Пенсионерка рванула от меня в противоположную сторону, крикнув только, что её зовут «бабушка». Но это не всё. Побежала она по направлению к ещё одной нашей «лисе» – Мирному и Лёльке. Те тоже в приборах непонятных, и тоже к ней с расспросами... До сих пор извиниться хочу, что так напугали. Но мы же не специально. Мы бабушку искали, надеялись: вдруг это наша, вдруг мы успели.
Не успели. К утру бабушку нашли. Погибшей.
А что после? Было ощущение, что больше никогда не буду участвовать в поисках. Малодушие? Возможно. Но я была новичком и верила, что спасти можно всех. Главное – стараться. Оказывается, не всех. И такая тоска и боль внутри. Столько раз в мыслях потом я переделывала эту задачу. Лучше и эффективнее. Вина внутри сидит. Не успели.
Это уже позже опытные поисковики расскажут, что шансов почти не было. Что так случается. Но мысли всё равно нет-нет, да забрасывают обратно в маленький, скованный морозом посёлок. Всё равно мелькает мысль: а могла ли что-то сделать и вернуть домой человека?
Потом координатор прислал наш трек. Попросил найти ошибки – просто в порядке разбора задачи, на будущее. Там было три незакрытых отрезка. До слёз. И даже знание, что потерявшейся ни в одном из этих мест не было, не успокаивает. Всё равно: надо было лучше, надо было...
Долго ещё были мысли всё бросить. Не видеть. Не знать. Но всё же поддержка соотрядников сделала своё дело. Я езжу, я ищу. А поиски, которые болят, есть у каждого. У меня их уже несколько, но именно тот, первый, не заживёт никогда. Это первый опыт старшим группы, это первая ответственность, первые ошибки. И первые вдребезги разбитые надежды.
Бесконечно тяжело принять, что можешь помочь не всем. Время против нас. Тогда, по пути домой, я осознала смысл жестокой фразы «медлить – значит хоронить». После того поиска у меня были разные – и счастливые, и трагичные. На некоторые было сложно решиться, но я смогла. Я учусь и стараюсь становиться лучше. А отправной точкой для меня навсегда останется поиск в далёком посёлке, когда всё закончилось совсем не так, как я думала.
Прошло два года. Я помню лицо с ориентировки и имя, как будто вчера…
Юлиана (позывной – Федора), доброволец отряда «ЛизаАлерт»