Тезис о том, что «Привет, Шарлотта» - «шедевр, который никому не понравится», я встретила в одном из немногих обзоров-отзывов на эту игру. И не то чтобы я была полностью согласна с этим утверждением, но и не то чтобы совсем его отрицала. Прелесть этого утверждения в том, что оно затрагивает основные ощущения после прохождения – так что именно в таком контексте я попробую изложить и своё мнение, и свои рассуждения об этой игре, которая совершенно точно заслуживает внимания игроков.
Но прежде чем углубляться в это всё, по-хорошему нужно как-то в общих чертах обрисовать, что есть «Привет, Шарлотта». Так что, осторожно, СПОЙЛЕРЫ и ДЛИННОПОСТ/ОН ЖЕ ЛОНГРИД (ух, и напридумывали же слов…).
«Привет, Шарлотта» – это трилогия, где каждая часть – важнейший элемент общей истории. На самом деле, есть ещё «нулевая» история, которая «впаяна» в третью, и несколько спин-оффов, но здесь из последних будет затронут разве что Бред («Delirium»), поскольку Врата Рая мы не проходили.
В первой части каждый получает свою роль: мы – Кукловод Сет, наша главная героиня – Марионетка по имени Шарлотта, и вместе мы знакомимся с Домом и его Жильцами.
«Нездоровая пища, Боги и Плюшевые Мишки»
Это прыжок в омут психоделики и местами пугающего боди-хоррора, где на каждом шагу нашу малышку Шарлотту разрывают на части, уничтожают, сжигают заживо и просто убивают разными способами. И эта хоррорная составляющая на самом деле нас очень привязывает к нашей «марионетке», взращивая в нас чувство ответственности за каждый её шаг.
Малышка Шарлотта очаровывает нас своей добротой и трогательностью, она верит нам, она слушается нас, она просит нас о помощи: мы во всём ей поддержка и опора, мы её моральный компас. Наше общение с Шарлоттой создаёт прочную связь с ней как персонажем, а кровавые иллюстрации лишь сдабривают и усугубляют наше чувство ответственности: готовы ли мы заплатить за своё излишнее любопытство страданиями абсолютно доверяющей нам малютки?
Первый эпизод весьма самобытный и самодостаточный: в нём есть любопытные загадки, есть напрягающие погони, но если бы история закончилась на этом, то «Привет, Шарлотта» стала бы просто славной средненькой хоррор-игрой, не способной встать на один уровень с Иб или Ведьминым Домом: пускай линия с Пифиями и Оракулом завораживает своей загадочностью и трагедией, это кажется просто полётом детской нездоровой фантазии, которая развеивается после первого же приёма таблеток.
В первом эпизоде мы задаёмся множеством вопросов: о путешествиях, об омникубах, о Кукловодах, о Человек с Зонтом, о Жильцах – всё то, что в финале, на первый взгляд, разрешаются…
…но лишь для того, чтобы поставить нас в тупик в следующей части.
«Реквием по богам Небесным»
Безусловно, этот эпизод куда серьёзнее и важнее с точки зрения авторского посыла, но он бы так и не раскрылся, если бы не предыдущая часть трилогии. В этом, собственно, на мой взгляд ещё одно очарование «Привет, Шарлотта»: каждая часть ощущается завершённой историей, но в связке друг с другом порождает нечто совершенно уникальное и глубокое.
Эта история о взрослении, о подростковой боли, о травле и социализации. Одно из важнейших достоинств этого эпизода заключается в том, что игровыми механиками, событийными перипетиями автор иносказательно затрагивает важные для общества проблемы, в том числе проблемы эго, непринятия и нелюбви к себе, попыток угодить всем вокруг и сбежать от реальности. Здесь не просто проговариваются те или иные аспекты – нет, они проживаются. И автором, и игроком.
Диалоги Фрея и Шарлотты в моменты издевательств как нельзя лучше отражают болезненный образ сознания человека, кладущего свою жизнь, свои желания на алтарь чужого одобрения, во имя некой расплывчатой, но такой чудовищной в своей манипулятивности и деструктивности фразы: «Будь хорошей девочкой».
Образность в этой части – то, что придаёт игре художественное изящество и делает не такой прямолинейной. Туман, алые маки на руках, Суд… и музыка.
Даже просто прослушивая OST отдельных сцен, которые ты слышал лишь раз за всю игру – ты безошибочно и мгновенно узнаёшь музыкальные темы и соответствующие им эпизоды и тут же ловишь приступ мурашек по коже и ком в горле.
К слову, из любопытных фактов: здесь звучат произведения русских классиков: Чайковский «Детский альбом»: «Болезнь Куклы», «Новая Кукла» (та самая тема из заставки с «прерванным соединением»… хм, новое тело Шарлотты, «Новая Кукла»… совпадение? Не думаю. Собственно, ещё одна аллегория), «Похороны Куклы», «Неаполитанская песенка»; Александр Гречанинов, Прелюдия Соч. 37 №2 (помните же урок фортепиано с Айденом? Вот из того момента Прелюдия, так что и нотки будет найти проще).
Опять же, ещё немного из любопытного. Музыкальная тема во время Социализации – это (предположительно) наложенные многократно друг на друга с реверберацией (грубо говоря, очень диссонансный канон) известной за рубежом темы Chopsticks – у нас такой же аналог существует в виде Собачьего Вальса. По сути, Chopsticks играется двумя пальцами – «палочками для еды». Данная тема неоднократно перерабатывалась, в данном случае скорее всего речь идёт о Chopsticks Duet, написанном Arthur de Lulli (с этой же темой связана история Парафраз, уже в нашей, русской музыке и Беляевским кружком – презабавнейшая история, но с ней лучше ознакомиться отдельно).
И последний-последний факт: в одном из снов с Оракулом Шарлотта может сыграть на фортепиано кавер «Города, которого нет». Да-да. Между прочим, звучит очень органично, а для зарубежного игрока – так и вовсе душераздирающе и мрачно.
Но вернёмся к переживаниям и ощущениям.
Взаимоотношения героев, музыка, образы – всё это играет на то, чтобы вызвать запредельный уровень сопереживания Шарлотте, а отсюда – глубокое погружение в не просто затрагиваемые, а в буквально вскрываемые проблемы.
Сцена за сценой, игра ведёт свою эмоциональную кривую и нас вместе с ней. Поначалу ты ощущаешь знакомый психодел, связанный с Домом, Жильцами, мылом и Омникубами, мы спрыгиваем в пропасть, чтобы попасть в Школу… и в то же время мы ощущаем что-то опасное, затаившееся – и нет, это не взрывающиеся головы. Это замазанные лица учеников и их пугающе-приторное отношение к Шарлотте. Эпизод со свободным местом в столовой и нашим диалогом с Си уже ощущается тревожными звоночками, а дальше всё становится лишь острее и острее. То нас запирают в кабинке туалета, то портят вещи, то пишут на доске всевозможные гадости и не принимают в группу для совместной работы на уроке…
Кульминация, от которой собственные конечности, кажется, погружаются в ванну со льдом – это, конечно, стрижка на крыше школы. Тебя трясёт: от несправедливости, от жестокости, от беспомощности самой Шарлотты – кажется, тебя вот-вот начнёт рвать чернилами вместе с ней. Ты не понимаешь: КАК?! Как подобное можно терпеть?! Почему она не позовёт никого на помощь? Почему она никак не сопротивляется?!
В медпункте мы уже совершенно опустошены, как и наша малышка, боль которую мы всеми силами пытались разделить напополам. Но здесь между нами уже словно какая-то стена. Шарлотта больше общается с Человеком с Зонтом, нежели с нами, с её Сетом.
Мы наблюдатель. Безучастный безликий незнакомец, который не подойдёт, не заступится, не защитит. Часть той самой равнодушной толпы, «эффекта свидетеля», «эффекта постороннего»: «кто-то другой обязательно ей поможет».
В отличие от первого эпизода, мы не обогреваем израненную детскую душу. Вместо нас это делает «кто-то другой» – Айден. Когда он укладывает нам новую причёску, мы, как и сама Шарлотта, обогреваемся так не хватающей нам капелькой заботы.
Заметили? «Мы». Во Второй части мы больше ощущаем себя Шарлоттой, нежели Сетом.
И после этого – взрыв надломанного сознания под пиксельную польку перед финальным аккордом.
Каждое окончание – это существующий в судьбе Шарлотты канон, который с одной стороны позволяет понять некоторые стороны прожитой истории, с другой – задают новые вопросы. Неизменно и едино для них одно – ты рыдаешь над ними, не стыдясь своих слёз.
Наверное, Серая концовка для меня стала самой яркой из всех. Метаморфоза рухнувшей в отчаяние Шарлотты, её преображение и непрекращающееся пожирание всего вокруг усиливается внутри игры всеми возможными способами: музыкой, рисунками, словами. Этот эпизод можно разбирать по тактам, по кадрам, по предложениям: всё здесь идёт по нарастанию, подступает, чтобы в итоге накрыть нас взрывом. Мы до последнего не видим глаз Шарлотты, не слышим её прямого крика, не слышим чётко очерченной мелодии клавиш – всё это случается лишь в кульминации. Беспомощные рыдания могущественного божества – то, что по-настоящему делает эту сцену безысходной и жуткой.
Тёмная/Чёрная концовка позволяет нам чуточку глубже понять Анри и в то же время Шарлотте – осознать реальность вокруг, что также бьёт по эмоциям. Ну а Белая концовка – это логичный канон, который также реализован по-настоящему сильно. Чего только стоит находка с эхом в тексте, где повторами и шрифтом мы буквально ощущаем отражения хора голосов Оракула. И, конечно же, снова порция заботы, но уже со стороны Человека с Зонтом становятся отличным добивающим нашу эмпатию аккордом.
Суд и его концовки – то, что делает «Реквием по богам Небесным» такой впечатляющей и запоминающейся игрой. Это то, что выворачивает наизнанку мощным ударом по всем струнам наших эмоций, приковывая намертво к этой трилогии.
И, по сути, то, что обрекло третью часть трилогии на неоднозначную реакцию со стороны игроков.
«Такие дела» и «Конец детства»
В финале второй части мы отдаём своё имя взамен на то, чтобы спасти Шарлотту, дать ей счастливый конец. Это наша главная мотивация. За этим мы шли в третью часть.
Но вместо этого мы получили нечто иное. То, что сбивает с толку, потрясает своей глубиной и проработанностью, но в то же время оставляет с терпким ощущением обманутых ожиданий.
Здесь хочется больше поговорить не о подаче истории, не об игровых механиках, а порассуждать о том, что делает эту игру с одной стороны шедевром, а с другой – тем, что «никому не понравится».
Мы познаём историю из Истинного Царства. Пару слов всё-таки, конечно, стоит сказать о том, как точно воплощена тема психических заболеваний, в том числе обсессивно-компульсивное расстройство. Проблема одиночества, любви к себе, деструктивных сверхидей. ОКР Чарльза в виде тульпы не рождённой сестры Скарлетт – наглядное отражение расстройства психики без налёта романтизации. Не отметить подобное нельзя, поскольку в нашей культуре этому либо не уделяется внимание, либо уделяется, но в таком искажённом виде, что уж лучше бы не трогали.
История Чарльза – то, что красноречиво говорит зрителю: «это НЕ НОРМА». И сам игрок испытывает однозначное отторжение: образ Скралетт Эйлер надёжно отбивает желание «заболеть» чем-то подобным или находить в этом что-то загадочное и поэтичное. За это игре отдельный поклон.
История Чарльза из «Эпизода 0: Такие дела» раскрывает нам суть Дома: это его история, это его рефлексия. И это работает. Ты видишь параллели со всеми прошлыми эпизодами, ты понимаешь, что это и откуда.
Проблемы начинаются непосредственно с «Эпизода 3: Конец детства».
Главная проблема – сама Скарлетт Эйлер. А если быть точнее: наше отношение к ней.
С точки зрения логики истории всё схвачено и расставлено по полочкам: отличие Шарлотты Вайлтшар от всех остальных Шарлотт, существование Суда лишь внутри её ветки событий, образ Матери и Отца, лейтмотив «Будь хорошей девочкой», исцеляющие от «бреда» таблетки – всё это искажённая часть восприятия Чарльза, изначально заложенная в тульпу Скарлетт из Истинного Царства, а затем преобразовавшееся в ходе её перерождения уже внутри Царства Ложного – Дома.
Вот только игрок не видит в Скарлетт ту малютку Шарлотту, над судьбой которой проронил столько слёз.
В Нулевом эпизоде в нашем восприятии Скарлетт предстаёт в образе, поистине ужасающем, отталкивающем. В то время как Шарлотта после финала Второго эпизода – то, что сидит глубоко внутри нас и уже закрепило в нас эмоциональную привязанность.
Именно поэтому к той же Q84 со всеми её ужасающими поступками, Белым Обществом и Часом Казни лично я испытывала куда больше симпатии и сопереживания, нежели к старосте-Скарлетт. Более того, она всё ещё антагонист, но уже Шарлотты – нашей Шарлотты, которую мы принимаем любой, какая она есть – ведь об этом же велась речь всю вторую часть, не так ли? Ловушка Джокера.
И вот Третий эпизод. В котором мы узнаём, что Скарлетт – это и есть наша Шарлотта.
Нас просто ставят перед фактом.
Это внезапный поворот. С точки зрения истории, опять же, это шикарное решение: всё время мы воспринимали Скралетт антагонистом, а в итоге она оказалось той самой Шарлоттой, которую мы полюбили всем сердцем. А Шарлотта Q84, V19, Шарлотта из «Бреда» – все эти жестокие чудовища – они не настоящие… как бы. Вот только их поступкам ты находишь оправдание, ты продолжаешь сопереживать именно им. Потому что ты чувствуешь их мотивацию, ты чувствуешь их боль, их бунт и протест, их надломленность и «дефективность».
А Скарлетт? Она просто инструмент. На протяжение всей её истории в попытках отыскать Шарлотту у неё нет никакой мотивации, кроме как «понять», «поговорить» и «расставить всё по местам».
И всё?
Никаких намёков на эмоциональную параллель с Вайлтшар. Никакого сопереживания. Ничего, что помогло бы нам ощутить нечто знакомое с той-Шарлоттой и разглядеть в ней зачатки той-Шарлотты.
В общении с нами как с Кукловодом нам просто ставят задачи и относятся исключительно как к инструменту. В общении с Жильцами 1-го этажа – лишь потребительские отношения и дистанция, хотя нас и знакомят с историей Флоренс, ошарашивают смертью Феликса.
Нам вроде бы и показывают, что Скарлетт неравнодушна к чужим проблемам, но она отпускает их буквально в одно мгновение.
И как бы можно возразить: у Скарлетт нет на это времени. У неё лишь одна цель.
Но что тогда делать нам, игрокам? Как нам в прежнем закрепившемся образе антагонистки увидеть родную Шарлотту и искренне полюбить её?
Как ни странно, в «Привет, Шарлотта! Эпизод 3: Конец детства» не хватает самой Шарлотты – той самой, за которой мы шли после душераздирающего финала Второго эпизода.
Третьему эпизоду (не Нулевому) в принципе не хватает эмоций. Окончание истории не ощущается таковым. Нам говорят о безысходности, но в то же время мы не испытываем того же, что было, например, в Серой концовке. Нам говорят об усталости персонажей, но это кажется лишь пустыми репликами, которые заявляются только раз и более не обыгрываются. «Счастливая» концовка тоже не справилась со своей ролью: у меня не было ощущения, что действительно невозможно добиться счастливого финала для Шарлотты. Ни для одной из них. Та же Q84, хоть и кричит на Чарльза о том, что хочет сдохнуть, в итоге передумывает и остаётся рядом с ним… что несколько обесценивает прежнюю сцену. Сюжетная линия V19 тоже не ощущается, как нечто безысходное: она добилась желаемого, причём вполне успешно.
У меня не возникло желания избавить этот мир от страданий, попросту стерев историю. Я не ощутила себя тем чудовищем, которым меня пытались выставить из-за моего желания «созерцать зрелища», после чего бы я сама хотела оборвать страдания выдуманных героев, которые раз за разом проживали бесконечный кошмар. И потому сцена с Матерью, со стиранием персонажей и их спрайтов не вызвало во мне ровным счётом ничего.
И автор сама в этом признаётся нам, в том числе и устами Чарльза…
И вот тут мы подходим к ещё одному нюансу, из-за которого возникает чувство того, что тебя обманули. Это манипуляции автора, выраженные в проблеме потребительства.
Одна из обширных тем в Третьем эпизоде – тема зрителя. И выражается она в крайне негативном ключе: игрок пришёл лишь за зрелищем, ему наплевать на персонажа и историю, в которой выражается что-то важное и серьёзное. Ему кишки и п*рн*графию подавай.
Само собой, читающий это игрок поймает себя на мысли: «Не-е-е, я же не такой, мне это важно», и попытается силой впихнуть в себя то, что задумывалось игрой, даже если он пришёл за другим.
И словно подачку, нам бросают в лицо финальные реплики Шарлотты «Ну, со мной всё океюшки, спасибо тебе». Вот только ты не веришь, что это та Шарлотта. Это Чарльз, который между строк говорит: «Ну, вы же тут вообще не за моей историей, да? Вас же волнует хэппи энд? Ну на те, держите».
Это неприятно. Это обидно. «Но я не могу обижаться, ведь иначе я буду тем бездушным потребителем, которому нужно только зрелище».
Парадокс в том, что да: есть игроки, которым нужно зрелище, которым нужно развлечение и убийство времени. Вот только, как мне показалось, аудитория «Привет, Шарлотта» не относится к этой категории.
[Впрочем, если так подумать, автор действительно могла столкнуться и с сексуализацией Шарлотты в фан-творчестве, и с действительно потребительским отношением без должного погружения в историю… отсюда и вся сложившаяся критика через ломание четвёртой стены. Но подобное присутствует всегда в любом фандоме, пусть и в разном объёме, и мне верится, что в фандоме Шарлотты этот процент ничтожно мал]
Я не испытала диссонанса или разочарования от того, что вместо истории Шарлотты мне дали историю Чарльза. Потому что это искренняя история, пропущенная всем естеством. Здесь я могла лишь сопереживать, понимать и принимать. Я искренне этого хотела, потому что это было сделано совершенно искренне.
И, на самом деле, лично у меня есть мысли на этот счёт. Подобная критика – лишь защитная реакция и попытка ударить на опережение. Когда ты просто делаешь что-то очень интимное для себя, проживаешь свой опыт в пространстве художественного произведения – тебе уже страшно перед предстоящей критикой. Ведь через критику твоего творения будут критиковать тебя лично – именно так ты это ощущаешь. И ты пытаешься сразу защититься от возможных нападок, нападая первым. Я это очень хорошо знаю, ведь только спустя полгода, как у меня была сделана работа, я смогла убрать излишне агрессивные послания аудитории в своём курсовом фильме. А что говорить о таком крупном проекте, в котором ты работаешь не один?
А теперь возьмём ситуацию Etherane и её Третьего эпизода: вся аудитория, которая есть, после такого сильного финала второй части ждёт не дождётся продолжения, счастливого конца для Шарлотты. Но автор знает, что готовит иное. Чего аудитория точно не ждёт.
К сожалению, здесь решили за нас, что мы совершенно точно будем разочарованы: Etherane прямо говорит нам об этом. Она нападает на нас, а мы защищаемся, обижаемся… и вот тут возникает тот самый момент отторжения, разочарования или сложного принятия. То, что она изначально была настроена к своей аудитории, готовая защититься в любой момент, и послужило моментом непонимания. Ну, а неумение аудитории осознавать свою обиду и попытаться понять позицию автора подтолкнуло к тому, что «Привет, Шарлотта» стала тем, что «никому не понравится».
Вот только то эмоциональное пространство, которое выстроилось внутри Нулевого эпизода, внутри истории Чарльза не могло разочаровать. Потому что это было не просто сделано со всей душой – это обнажало саму душу.
Когда я читала эпизод Анри и Чарльза в отеле, когда видела параллели и отражения с диалогами Шарлотты, я душила в себе слёзы. В эти моменты история начинала сверкать новыми потрясающими гранями, которые поражали своей глубиной и чувственностью.
И это прекрасно. Это то, что и делает вселенную Шарлотты такой уникальной. За каждым событием стоит сильная эмоция, личное чувство. И это всегда ощущается.
Безусловно, очень легко судить о том, как не нужно делать и как можно было бы сделать. Но в данном случае я скорее постаралась собрать мысли с той целью, чтобы помочь разрешить это чувство негодования и отрицания, которое могло возникнуть после прохождения:
Сразу после заглитченной заставки главного меню я ощутила в себе огорчение и негодование, но не могла разобрать его причин: был лишь сгусток смешанных эмоций, который подавлялся за счёт перечисленных выше манипуляций внутри истории. В ходе же обсуждения полчаса спустя я уже в открытую негодовала. Я напрочь отказывалась принимать Скарлетт как Шарлотту. Через несколько часов, однако, я ощутила в себе, что я согласна со Скарлетт-Шарлоттой. И что игра-то действительно потрясающая. Но были постоянно некие «но». И вот эти самые «но» я и постаралась разобрать в серии постов.
И теперь, разрешив все эти нестыковки, отыскав в себе понимание эмоций автора, я могу сказать, что «Привет, Шарлотта» – это просто шедевр, без всяких приписок и «но».
Это разговор с другим человеком за многие-многие километры от тебя самого. И в разговоре с которым, как и с любым другим человеком, можно обидеться. Вот только делать этого не стоит. Ты имеешь право на свои эмоции и не должен стыдиться их (наши ожидания от Третьего эпизода), но в то же время не стоит тут же отвечать каким-то выпадом – всегда нужно помнить о том, что в творчестве, как и в общении, вы имеете дело с другой личностью. И что каждое художественное произведение заключает в себе позицию автора, его отношение, его эмоции.
На самом деле, линия Скарлетт и V19 – своего рода отражение аудитории и Etherane.
И потому, следуя только что выстроенной логической цепочке, вместо того, чтобы напасть в попытках задушить, лучше обнять и поделиться частичкой своего тепла с Etherane, которая разрешила для себя очень многое, создавая эту замечательную во всех смыслах историю. Да, она не идеальна. Но, как сказал Чарльз, создавать идеальных персонажей скучно.
Etherane – та, кто оказалась невероятно мужественной и смелой, кто нашла в себе силы, вопреки опасениям, поделиться своей историей и открыть свои чувства всему миру. Это действительно потрясающий поступок, делающий и её саму потрясающей.
«Привет, Шарлотта» – та игра, которая не то что заслуживает внимания, она просто необходима к ознакомлению, особенно подросткам, ведь все истории внутри Шарлотты поднимают тему за темой, проблему за проблемой. «Привет, Шарлотта» создаёт те эмоциональные потрясения, которые порой необходимы для переосмысления собственных ценностей. «Привет, Шарлотта» – это та игра, которая очень нам нужна. Чтобы быть человечнее. Чтобы понимать себя. Чтобы любить себя. Чтобы принимать себя.
