«Ой, сыночка, а мы тебя и не ждали! Но хорошо, что ты пришел! У нас с Павликом к тебе важный разговор! Хотим, чтобы нам помог с деньгами!» - Ольга Ивановна даже не дала Мишке раздеться в прихожей, сразу начала словесную и психическую атаку.
Михаил приехал поздравить маму с днем рождения, привез подарок, тортик, цветы. Мама жила в одной квартире со своим средним сном, Павликом, рыхловатым неприветливым мужчиной, перешагнувшим порог сорокалетия года три уже как. Жили скромно, потому как Павел тяжелой работой себя не утруждал, и, когда соседи решили установить в подъезде домофоны, Ольга Ивановна с сыном от новоприобретения отказались, и им на двоих выдали лишь один бесплатный ключ от входной двери. Когда приехал Миша, металлическая дверь была плотно закрыта, никто из жильцов мимо не проходил, Мишке пришлось звонить матери на телефон, чтобы кто-нибудь впустил его в подъезд. Ни Ольга Ивановна, ни Павел спускаться не захотели, просто сбросили вниз ключ, который приземлился аккурат в палисадник под окнами, в мягкую октябрьскую жижу между редкими осенними хризантемами, откуда и доставал его нарядный матюкающийся Мишка в новых замшевых туфлях, с букетиком подмышкой, пока проходившая мимо собака уже принюхивалась к оставленному на лавочке тортику.
Мамины скорые объятья, сухой поцелуй в щечку – «Заходи, сынок, на кухню, я чайник поставлю!», и пока воду наливала, продолжала – «Павлик машину хочет купить! Планирует на новую работу устроиться, ему автомобиль будет нужен, чтобы на автобусе не ездить, а то он болезненный очень, ты ведь знаешь, иммунитет у него слабый, а общественный транспорт - это рассадник всякой заразы! Только вроде "корона" закончилась, и снова рост заболеваемости!» - Ольга Ивановна всегда была в курсе происходящих вокруг событий. Павел из своей комнаты не вышел.
«Мы думали, ты добавишь нам денег, у Павлика есть, конечно, сбережения, но небольшие, помоги нам, сыночек!» - мама ставила на стол сахарницу.
«Мам, я не понял, кто собирается машину покупать? Кто на ней ездить будет, ты или Павел? Почему ты за него просишь? И где он сам-то, дома? Если ему нужны деньги, пусть сам мне об этом скажет, объяснит ситуацию» - спокойно отвечал Михаил.
«Ну ты же знаешь, у вас с ним такие плохие отношения, он сказал, что знает, что ты все равно денег не дашь, потому что ты индюк надутый, и что он не хочет перед тобой унижаться без толку!» - когда Ольга Ивановна говорила, иногда казалось, что она бредила !
«В таком случае, пусть Павел сам решает вопрос. Автокредиты еще никто не отменял. Пусть устроится на работу, заплатит первый взнос из своих накоплений, а с зарплаты будет отчислять понемногу…Почему ты за него просишь?»
«Я не за него, а за себя прошу! Мне-то ты должен помогать! Павлик когда в поликлинику меня отвезет, когда на рынок! Ты в другом городе живешь, от тебя помощи не дождешься!» - Ольга Ивановна заводилась сразу и надолго, голос ее становился пронзительным и громким.
«Мама, если что-то нужно лично тебе, скажи, я сделаю, без проблем. Давать деньги брату, который даже не вышел со мной поздороваться, я не собираюсь!» - Михаилу не впервой было отражать мамины нападения подобного рода, тема «Ты должен помогать нам, мы твоя семья» и «Ты старший, обязан заботиться о младших!» - была далеко не нова и муссировалась матерью чуть ли не с пятнадцати Мишкиных лет, когда Ольга Ивановна осталась вдовой с тремя пацанами на руках. Но пацаны выросли, а претензии, в основном материального плана, не прекратились, а даже и увеличивались в прямой пропорциональности с взрослением младших Мишкиных братьев.
Взбешенная Мишкиным спокойствием Ольга Ивановна почти швырнула на стол перед сыном блюдце с искромсанным в сердцах тортом, так что неровный кусок десерта даже слетел с блюдца на скатерть…
«Я, пожалуй, пойду. Мама, вот вам сто рублей, сделайте мне, пожалуйста, ключ от подъезда» - Мишка надел куртку, взглянул со вздохом на испачканные туфли, открыл дверь и услышал брошенное в спину – «Некогда нам твоим ключом заниматься!»